Александр Войкин - Демон танцующий

Оказавшись в нескольких шагах от меня, детина замахнулся своей шпалой. Огромный клинок неумолимо приближался к моей голове. Отскочив в последний момент, я преодолел разделявшее нас расстояние и ударил клинком. Сталь разочарованно звякнула о сталь.

Хреново. У него же все тело заковано в броню. Нужно найти уязвимое место, иначе эта тушка меня попросту раздавит.

С трудом различив небольшую щель в сочленении доспехов, я рванул в сторону и вовремя — огромный меч чудом не задел меня, взметнув тучу пыли.

Гигант недовольно заворчал. Маленькие свинячьи глазки полыхнули яростью. Я ухмыльнулся, издеваясь над соперником. Он заскрипел зубами, лицо побагровело. Стоп, лицо? Точно! Я ведь могу просто-напросто вонзить меч ему в глаз и все. Правда, убийства не одобряются на турнире, но и не запрещаются.

Отскочив от следующего удара, я подпрыгнул, но достал только до груди. Нет, в нем явно больше двух метров!

Гулко захохотав, гигант ударил кулаком, причем довольно быстро, отбросив меня на пару десятков шагов. Больно ударившись о землю, я скривился. Кажется, хрустнули ребра. Надеюсь, хотя бы позвоночник цел. С трудом поднявшись на ноги, бросил ненавидящий взгляд на противника.

— Ну все, тварь! Ты попал.

Он лишь закудахтал, делая новый замах. Я зигзагами рванул к нему, отводя меч для удара. Прыжок, оттолкнуться от вражеского клинка, меч пронзает левый глаз детины. Пару мгновений он стоит неподвижно, будто статуя, а затем кренится вперед. Спрыгнув на землю, я вложил клинок в ножны и обернулся. Судя по всему, этой туше хватило: все мои чувства говорили о том, что он мертв.

Трибуны восторженно заорали, радуясь кровавому зрелищу. Поймав на себе недовольные взгляды стражей у входа в «зал ожидания», пожал плечами — как иначе можно было победить?

Вернувшись в коридор, с трудом упал на лавку и прислонился к стене. Дышать тяжело, похоже, несколько ребер сломаны. Регенерация, по идее, скоро начнет работать, но её скорость оставляет желать лучшего.

— Ты как, Хел? — склонился надо мной сэр Дарн.

— Готов прыгать от радости, — прохрипел. — Но не буду.

— Сражаться сможешь?

— Еще бы.

Он кивнул и, не задавая лишних вопросов, отошел в сторону.

Во втором бое мне с трудом удалось повалить мелкого и очень быстрого парнишку. А вот следующий противник оказался сюрпризом: высокий статный паладин в сияющих доспехах. Его аура так и сочилась светом, почти обжигая. Мы сблизились в центре арены.

— Я не собираюсь щадить тебя, отродье тьмы, — с ненавистью прошипел он, взмахивая клинком. — Молись своим темным богам, сегодня ты отправишься к ним!

— Взаимно, букашка, — поддел его, уклоняясь от удара и делая выпад мечом. Рыцарь с легкостью принял его на щит и атаковал в ответ.

Удар за ударом я прощупывал защиту и понимал, что шансов маловато. Парень был слишком силен, к тому же, в его доспехах не находилось изъянов. Они были будто единым целым. Тоже мне, железный человек. Должно же у тебя быть слабое место?

Уверен, если бы я использовал темную магию, то победил бы в первые минуты боя, но что это за победа? Мой противник сражался честно, потому стоит и мне поднапрячься, показать все, чему научился у старика. К тому же, все равно нельзя использовать гниль — печать не позволит. Разве что парочку слабых ударов, но этому рыцарю они что горох, весь вон светится от непогрешимости.

Спустя десяток минут я ощутил, как медленно слабеет тело. Это было странно, учитывая, что до обнуления счетчика еще есть время, ведь вчера ночью неплохо прогулялся в нижний город, где вдоволь полакомился отребьем.

Неужели даже у этого нечеловеческого тела есть предел? Как же так? Я ведь нежить, и по всем канонам должен доминировать над людьми. Мои сила, скорость и выносливость выше чем у обычного обывателя, так почему же паладин все еще машет клинком как ни в чем не бывало, а я уже готов сдаться? Может, его аура так хреново влияет на мою темную суть? Читер гребаный!

Зарычав от злости, ткнул клинком в шею противника. Враг с легкостью отклонил удар, замахнулся в ответ. Я попытался уклониться, но меч, ставший еще тяжелее, замедлил движения, и вражеский клинок обрушился на ключицу. Боль пронзила все тело, казалось, будто рану прожгли раскаленным прутом.

Враг довольно оскалился.

— Нравится? Освященный клинок более эффективен против нежити, чем обычное оружие.

— Тварь! — прошипел, отскакивая назад. Ярость застилала взор, а тяжелый меч в руке невероятно раздражал. Почему я не взял Клинок Крови? Зачем послушался старика? Идиот! Своим магическим оружием наверняка смог бы проткнуть эту металлическую тушу насквозь, выпустить кишки на землю, оторвать башку, стереть бесящую улыбку!

Взмахнув мечом, наткнулся на безупречную защиту. Паладин рассмеялся.

— Ты правда надеешься победить меня? Я — сэр Грегор Святое Сердце, телохранитель епископа Галла. Во всем Конклаве не сыскать рыцаря сильнее меня. Пади на колени, исчадие тьмы, и, возможно, я пощажу тебя!

— Мамашу свою пощади, — рявкнул, снова отскакивая назад и тяжело дыша. — Когда я трахал ее, она так жаловалась на своего непутевого сына!

— Ах ты гнида! — взорвался невозмутимый прежде паладин. Лицо его побагровело от ярости, разве что пар из ушей не идет. Освященный клинок взметнулся надо мной.

Я размахнулся и швырнул свой меч врагу в лицо. Рыцарь не ожидал подобного и слегка опоздал с защитой. Лезвие меча оцарапало ему щеку, а я прыгнул следом, вцепившись пальцами в ненавистную рожу. Легкая порция гнили коснулась кожи, заставив паладина заорать от боли. Я отступил, глядя как тьма разъедает его щеку, но дальше не идет, святость разрушает скверну.

Паладин рассмеялся, крутанул меч в руке.

— Что ж, монстр, вот ты и доигрался! Паладины Конклава не подвержены тьме!

— Сраный читер, — прошептал, чувствуя, как накатывает слабость. Эта слепящая аура, все дело в ней! Она лишает сил, блокирует часть способностей, и так почти полностью запертых печатью. У меня есть только собственное тело, чуть более выносливое и сильное, чем у обычных людей.

Громадный клинок невероятно быстро помчался ко мне, лезвие сверкнуло в лучах полуденного солнца…

Я успел слегка уклониться, но меч пронзил левую сторону тела, чуть ниже сердца, пройдя насквозь, разрубая внутренние органы.

Кровь хлынула ручьем, рухнув на колени, я ощутил, как дрожит все мое тело. Дикая слабость гнула к земле, мысли толкались, подобно булыжникам. Меня бросало то в жар, то в холод. И в этом состоянии невероятно отчетливо прозвучал «дзынь» лопнувших цепей.

Во взгляде паладина мелькнул страх, смешанный с изрядным удивлением.

— Я сдерживался, — харкая кровью, прохрипел, снимая себя с вражеского клинка и щедро плеская гнили перед собой.