Игорь Вереснев - Ремесло Небожителей [litres]

– Отчего же нельзя, попробуй.

Хитрые искорки в глазах старика сделались ещё хитрее, но Трай на это больше не обращал внимания. Налил себе четверть рюмки клюквенки, добавил столько же бальзама. И Госфену плеснуть не забыл. Бальзам с клюквенкой – вот это оказалось в самый раз.

Трай сыто рыгнул. Хорошо! Почти как в саду том волшебном… Он лениво посмотрел на старика. Спросил:

– За что мы пили-то?

Тот улыбнулся и будто мысли угадал:

– За волшебный сад.

Трай согласно кивнул:

– Ага! Волшебный сад, это такое, расскажу я тебе, место…

– И расскажи, – подначил Госфен. – Что это за место? Где оно находится?

Трай расплылся в снисходительной улыбке:

– Нигде, ясное дело. Это сон, самый сладкий, какой только бывает. И снится он тем, кто менялся вперёд. Вот ты, старый, менялся хоть раз вперёд?

– Приходилось. А сон ты всё-таки расскажи. Люблю чудные сны слушать. Потом и я тебе свой поведаю.

Трай не спорил – почему бы не рассказать? Не жалко! Люди разные бывают. Есть которые любят, чтобы про баб всякие непотребности брехали. А этому сны подавай.

Госфен слушал, не перебивая, глазки его разгорались всё ярче. Лишь когда Трай упомянул о том, что Эдаль его узнала в райском саду и попыталась следом идти, старик не выдержал, подался вперёд, даже за руку схватил:

– Врёшь! Там никто шевельнуться не может по своему желанию!

– Не может, – согласился Трай. Он не помнил точно, говорил об этом старику или нет. Но наверное же говорил, раз тот знает! – Я и не мог. А Эдаль может. Она и мне помочь обещала, растормошить. Тогда-то я там как следует осмотрюсь!

Госфен отпустил его руку, налил себе полную рюмку бальзама. Хотел было выпить, но спохватился, налил и Траю – пополам с клюквенкой, как раз полуштоф опорожнил. Выпили.

– Вон оно, значит, как. Интересный коленкор… – задумчиво протянул старик, поставив пустую рюмку на стол. – А ты хотел бы поскорее снова попасть в этот сад?

Трай снисходительно посмотрел на него:

– Это ж сон, как его подгадаешь? Эдаль и то не знает, когда он приснится.

– Подгадаешь, подгадаешь, – засмеялся старик. – Есть способ туда наверняка попасть. Сможешь ли ты там проснуться окончательно… Пока никому не удавалось, Эдаль эта ваша – первая. Если не врёт.

Трай вытаращил глаза. Никак не мог понять, шутит его собеседник или всерьёз говорит. Но переспросить не успел.

Двери трактира резко распахнулись. Сверкающие золотом кирасы, кокарды на чёрных киверах, длинные палаши в ножнах, за спинами – болтострелы. Княжья стража! Стражников было всего пятеро, но показалось, что они заполонили всю залу. На миг в трактире повисла тишина. И тут же – испуганный гвалт, грохот падающих стульев, топот. Кто-то поспешно бросился на лестницу, кто-то попытался прошмыгнуть мимо стражников к спасительной двери, кто-то так и остался сидеть, только глаза испуганно выпучил. Ох и злачное местечко выбрал Ламавин для проживания! Это сколько же хитрованного народца здесь собралось?

За спинами стражников прятался давешний человечек в сером сюртуке. Он что-то пропищал на ухо дебелому капралу, даже на цыпочки приподнялся, чтобы дотянуться. Капрал рявкнул на полового, требовательно ткнул пальцем в сторону окна. Половой испуганно вжал голову в плечи, что-то проблеял – из-за общего гвалта Трай не мог разобрать ни слова. Затем побежал впереди капрала и двух солдат к лестнице. Двое оставшихся и серый сюртук пошли сквозь залу, пристально вглядываясь в лица посетителей.

И тут до Трая дошло! Вовсе не на окно показывал капрал, а на их опустевший столик. Вот повезло-то! Они всю дорогу думали, как к княжьему дворцу подступиться, – в Цитадель абы кого не пускают. А тут, оказывается, стражники их сами туда доставят.

Он собирался встать и громко окликнуть, как вдруг его потянули за шиворот. Старик с неожиданным проворством и силой сдёрнул Трая со стула, одновременно распахнул дверь, чтобы укрыть его от посторонних глаз.

– Уходим, быстро! Рот не вздумай открыть.

– Ты… ты чего? – только и смог пробормотать растерявшийся парень.

А Госфен уже волок его за собой через кухню, мимо чуланов и кладовых, чёрным ходом на задний двор, оттуда – к едва приметному лазу в заборе. Дальше по тёмным, хоть глаз выколи, переулкам, канавам, полным отбросов, по лужам, таким вонючим, что Трай невольно вспомнил Грязную улицу. Он и помыслить не мог, что в светлом, чистом, красивом Княжграде могут скрываться такие помойки.

Бежали долго. Как, куда – Трай ничего не запомнил. Бальзам перемешался с клюквенкой, так что теперь в голове стояла гулкая пустота, мир вокруг сжался до двух десятков шагов и все силы уходили на то, чтобы передвигать непослушные, будто чужие ноги. Точно как в волшебном саду… Нет, на волшебный сад вонючая клоака не походила нисколько.

Остановился Госфен, когда они вбежали в небольшой дворик, обнесённый семифутовым забором. Тщательно запер калитку на два засова, прислушался, что делается снаружи. Улыбнулся удовлетворённо, похлопал Трая по плечу:

– Унесли ноги, кажется. Повезло.

Трай шумно выдохнул, отёр со лба пот. В голове по-прежнему было гулко и пусто. И зачем он так напивался? Спросил, покосившись на одноэтажный, но вполне добротный дом:

– Ты тут живёшь?

– Угадал. Пошли, спать тебя уложу, а то на ногах не стоишь.

Против ожидания, пошли они не на крыльцо, а вокруг дома. Там была пристроена деревянная сараюшка, один ход во двор, второй – в переулок. Госфен отпер дверь, зажёг подвешенную на притолоке масляную лампу. Сараюшка вся доверху была завалена каким-то старьём – ломаной мебелью, ржавыми железками, первоначальное предназначение каковых Трай угадывать не брался, ящиками, сундуками. Хозяин протиснулся к самому большому сундуку, повозился с запором, откинул крышку. Оглянулся на прислонившегося к двери гостя.

– Чего ты там застрял? Иди сюда!

Трай, пошатываясь, двинулся к нему. Пробраться сквозь хлам оказалось нелегко. Несколько раз споткнулся, потом старая этажерка решила опрокинуться в тот самый миг, когда он задел её плечом. Увернуться получилось, но грохот пошёл такой, что Госфен болезненно скривился:

– Осторожнее! Антиквариат поломаешь.

– Да ну, хлам один… – отмахнулся Трай. И застыл, раззявив рот. Потому как добрался до сундука и заглянул внутрь.

Дна у сундука не было. Вместо него – дыра в полу, куда уходила узкая лесенка. Там, в подполе, горела эфирная лампочка без абажура, достаточно яркая, чтобы осветить дощатый пол и крашеные стены.

– Полезай, – распорядился Госфен. – Не упадёшь?

– А-а… Не, не упаду.

Трай неловко перебрался через бортик сундука, нащупал ногой ступеньку, начал спускаться. Внизу и впрямь оказалась небольшая комнатушка, ещё и с мебелью: две застланные койки, стол, в углу за ширмой – рукомойник и ночной горшок.