Игорь Вереснев - Ремесло Небожителей [litres]

– Ты задал вопросы, не предлагая ничего взамен, – пророкотал голос. – Так нельзя.

– А чего ты хочешь? – растерялся Трай.

– Воспоминания. Впечатления. Переживания. Фантазии. Всё, что есть ты, кроме телесной формы.

– Душу, что ли?

– Душу, – подтвердил невидимка. – Не забрать. Сделать слепок.

– А-а-а… если я соглашусь, ты ответишь на мои вопросы? И отпустишь?

– Да.

Трай пожал плечами. Кажется, выбора у него не было.

– Ну… я согласен.

– Придай телу удобное положение.

Трай осторожно сел на гладкую зеленоватую поверхность, прислонился к лежащему в основании пирамиды блоку. Тотчас мир вокруг исчез. На голову обрушился калейдоскоп, бешеная карусель красок, запахов, звуков, откуда то и дело выныривали виденные когда-то или придуманные лица, вещи, пейзажи. Выныривали и вновь тонули, рассыпались, взрывались мириадами конфетти, закручивались серпантином.

Одну секунду продолжалась эта вакханалия или много часов, Трай не понял. Только когда калейдоскоп погас, он смог снова соображать. Друза, к которой он прислонялся, из зелёной перекрасилась в лиловую.

– Мы ведали тебя прежде. Но ты добавил новые штрихи и оттенки, мы обновили слепок. Один ответ ты заработал.

– Как один?! – вскинулся Трай. – Почему?

– Обмен равноценен: один слепок – один ответ. Или ты предложишь ещё что-то?

– Нет, – вынужден был признать он. – У меня больше ничего нету.

Всего один вопрос разрешили задать. Понятно, какой! Нужно найти выход из этого странного места, вернуться в кладовую Небесного Города… И что дальше?

– Кто такие Небожители? – спросил он твёрдо.

Сразу пожалел о вопросе – подумал, что ничего не поймёт из объяснений таинственного собеседника. Но голос ответил коротко:

– Смотри.

И тотчас – калейдоскоп-карусель!

– Стой! – завопил Трай. – Я не успеваю!

Карусель послушно замедлилась, калейдоскоп сложился в картинку. Траю почудилось, что он в одно мгновение перенёсся куда-то в иное место, в иное время.

Прелюдия, 1 г. до Эры Небожителей

Каравеллу убил шторм. То, чего не удавалось военным флотам Тарусии, Панджвура, Милакийского володарства и Северного королевства сделал заурядный тропический ураган. Он ударил ночью, неожиданно и вероломно, словно тоже был одним из морских разбойников. Разорвал паруса, переломил грот-мачту, снёс руль, и когда в сполохах молний видны стали белые шапки бурунов прямо по курсу, Леган понял – «Ласточку» не спасти.

– Шлюпки на воду! – как трудно было отдать эту команду. Потом пришлось повторять её, орать, срывая голос в тщетных попытках перекричать рёв океана. Леган не чувствовал слёз, что катились по щекам. Наверное оттого, что всё лицо было мокрым и солёным? А может быть, он не знал, что такое слёзы. Капитан морских разбойников плакал первый и последний раз в жизни.

Что скрывается за чёрной пеленой ливня, за бешено танцующими волнами в десятки футов каждая, Леган не знал. Возможно, где-то там был близкий берег, но не исключено, что полоса бурунов означала каменные зубы подводной скалы или коралловый риф. Здесь, в сотнях миль от торговых путей и в тысяче от берегов континента, картам верить нельзя.

– Шлюпки на воду! – крикнул Леган вновь. Тут же каравелла содрогнулась всем корпусом, внизу затрещало, захрустело, и очередная волна не швырнула её в сторону, а завалила на правый борт.

Они успели спустить две шлюпки из четырёх. Затем пришлось прыгать в водоворот пены и мусора, барахтаться из последних сил, чтоб увернуться от рвущегося к поверхности киля, плыть непонятно куда и неизвестно зачем. Всё-таки им повезло, берег там был. И повезло Легану – добраться до него вплавь. Волна подбросила его, полуослепшего и оглохшего, пронесла над беспощадно острыми коралловыми лезвиями, уже на излёте швырнула, впечатала в шершавый наждак песка.

Волна тут же передумала, попыталась уволочь его назад к глубине, к рифам и смерти, но Леган не поддался. Он руками и ногами вцепился в этот берег. Он бы впился в него зубами, если бы потребовалось! И выполз – туда, где воды было, пожалуй, не меньше, чем в океане, зато пресная, и лилась она исключительно сверху. Лежать неподвижно, ощущать, как тёплые струи ливня вымывают соль из порезов и ссадин, казалось блаженством, наградой за беспощадную и почти безнадёжную, но всё же выигранную битву с волнами. Однако лежать капитан Леган не мог, не имел права – эту награду он пока не заслужил. Он поднялся на ноги, пошатываясь, двинулся к полосе прибоя.

– Эге-гей! Сюда! – заорал в темноту. – Гребите сюда! Здесь берег!

Сначала капитану казалось, что он слышит только свист ветра и рёв волн, расшибающихся о коралловый барьер. Но вскоре донеслось ответное «эге-гей!», и через минуту он увидел тёмное пятно, болтающееся между гребнями чуть ослабевших после штурма рифа, но всё ещё громадных волн. Шлюпка!

Шлюпка тонула, это было заметно сразу: борта едва поднимались над поверхностью, – то ли слишком много воды зачерпнула, то ли кораллы пропороли днище. И тонули люди, что сидели в ней. Нет, не сидели, барахтались, пытаясь удержаться за борта. Чёрные шары голов то взлетали вверх, то проваливались в такт убийственному ритму волн.

Леган бросился навстречу. Океан зло ударил в грудь, пытаясь оттолкнуть, не позволить отобрать добычу, но капитан крепко стоял на ногах и сил у него пока хватало. Первых троих выдёргивать из воды не пришлось: они его сами заметили, оттолкнулись от шлюпки, рванули к спасительному берегу. Остальных он выволакивал из тонущего судёнышка, тащил за шиворот, пинал в спину, указывая направление. В лица Леган не смотрел – все были одинаково перекошены от ужаса и неимоверного напряжения, безжизненно белые в свете молний. Он просто считал чёрные шары, пляшущие на волнах. Четыре осталось… три… две…

До последнего он не успел дотянуться. Голова дёрнулась вслед за откатывающейся волной и тут же исчезла. Леган разъярённо взревел, нырнул следом, вытянул руку. Растопыренные пальцы наткнулись на длинную густую прядь. Он рванул её на себя, вынырнул, не отпуская, что есть силы погрёб к берегу. И лишь тогда понял, кто такой этот последний из спасённых. Точнее, кто такая.

Вторая шлюпка сквозь барьерный риф не пробилась. Напрасно Леган кричал в темноту окончательно сорванным голосом, напрасно вглядывался, стараясь различить среди обломков чёрные шары голов. Больше к берегу не добрался никто. Во всяком случае, живым.

Мёртвых капитан сосчитал утром. Перед тем как унестись на запад к сказочным землям Вирия, ураган выбросил на берег лагуны обломки каравеллы, шлюпку с пропоротым днищем и тела. Будто насмехаясь, океан вернул всех его матросов: ровно две дюжины мёртвых и дюжину живых, спасшихся ночью, – Леган любил круглые числа. Вернее, ночью спаслись тринадцать, – «лишней» была та, кого он выволок за волосы. Та, ради кого и затеяли они этот авантюрный поход. Тринадцатой была невеста наследника державного престола князя Ульмера Тарусского – княжна Бриана Фелли.