Александр Розов - Букет для улитки

Зазвонил смартфон Вальтера Штеллена. Он взял трубку, поговорил с кем-то, очень коротко и односложно отвечая. Затем, положив трубку, он сообщил:

— Верно дедушка говорил: только назови дьявола, а он тут как тут.

— Начальство? — спросила Жаки Рюэ.

— Оно самое, — полковник кивнул, — начальство передумало вышвыривать нас.

— Я же говорил: у них кишка тонка, — напомнил Поль Тарен.

— Да. Ты был прав. Но ситуация несколько хуже, чем ты сейчас подумал.

— Гм, Вальтер, это как?

— Это так: начальство передало нас более крупному начальству. И завтра в полдень нам надлежит прибыть в Вольфергем-кастл.

— Вольфергем недалеко отсюда, — проинформировала Лаура, — мы севернее Брюсселя, а Вольфергем северо-западнее. Доедем на юг до шоссе-9, и направо, четверть часа.

— Ты тут уже как гид, — одобрительно отозвалась Жаки.

— Да, вот такая привычка. Короче: я довезу вас. Не зря же я прикатила сюда из Лимоне африканский «Виллис». Погуляю по ландшафту, пока вы там будете торчать.

— Лаура, ты сокровище, — сказал Тарен, — но ведь мы там можем застрять надолго.

— По фиг, я ведь не тороплюсь, — ответила она, и нежно погладила ладонью его пузо.

Полдень 20 мая. Бельгия. Вольфергем-кастл.

Вольфергем-кастл был довольно типичным продуктом позднего североевропейского средневековья, неоднократно перестроенным в следующие эпохи. Аляповатая махина частично из дикого камня, а частично из красного кирпича, уродски-пошлым образом декорированного искусственными панелями под дикий камень уже в XXI веке. В этой махине симпатично выглядел только прилежащий парк, хотя излишнее рвение в деле подстрижки кустов превратило эти несчастные растения во что-то, будто сошедшее с конвейера военного предприятия времен гитлеровской оккупации.

Последнюю дюжину лет или около того Вольфергем-кастл принадлежал известному и всемирно-ненавидимому элитному клубу. Названия клуба периодически менялись, но (согласно аравийской поговорке) верблюда узнают по горбу. Так что смена имен этого элитного клуба не исправляла PR: Публика узнавала и продолжала ненавидеть. Это не мешало клубу играть роль негласного правительства Европы: персоны, имеющие вес в официальном правительстве, как правило, имели также и членство в клубе. Если некто приглашен в Вольфергем-кастл, то к нему есть «вопросы общеевропейского значения» (выражаясь в стиле политических телеведущих).

Быковатые молчаливые парни из вооруженной охраны в военной униформе без знаков принадлежности к какой-либо официальной армии, проводили трех гостей во двор, где передали другим тоже быковатым парням в строгих цивильных костюмах. Те провели гостей через довольно мрачный зал, и оттуда на… (сюрприз!)… эскалатор как в метро.

Эскалатор ехал вниз по широкой наклонной шахте, отделанной панелями из пестрого мрамора, и освещенной фонарями в стиле ампир. Жаки Рюэ прокомментировала:

— Плутократия зарылась, как при Карибском кризисе.

— За словами следите лучше, — строго сказал старшина проводников.

— А то что? — мгновенно отреагировал Штеллен.

— Мне тоже интересно, — поддержал Тарен.

— Я буду обязан доложить об этом, — очень тихо произнес старшина.

— Обязаны — докладывайте, — невозмутимо резюмировала Рюэ.

На этом первая серия их вербального общения в Вольфергем-кастл завершилась, и до нижнего холла эскалаторной шахты доехали молча. Там их встретил персонаж вроде референта и проводил в роскошно обставленную приемную, откуда в совещательное святилище вела резная дубовая дверь. В приемной официантка с внешними данными фотомодели, но одетая в викторианском стиле, предложила им напитки, они выбрали обыкновенный кофе американо… Затем еще американо… Затем оранж… Прошел час бессмысленно проведенного времени, прежде чем тот же референт поблагодарил их за терпение, и проводил за дубовую дверь в овальную комнату со строгим интерьером.

Присутствовавшие субъекты были узнаваемыми: почти все из верхушки европейской пирамиды статусов. Лица, часто появляющиеся в СМИ. В общем — ожидаемо. Что же касается председателя — эту роль здесь играла худощавая пожилая дама, занимавшая в официальном Совете Европы, как минимум, вторую роль.

— Называйте меня просто Ханна, — произнесла она, обращаясь к трем гостям, — и прошу присаживаться. У нас будет трудный долгий разговор… Дождавшись, пока гости усядутся за огромным дубовым столом, она продолжила: … — Мне хотелось бы в начале услышать ваши объяснения по поводу попавших к нам рапортов, сообщающих о невысоком уровне вашей лояльности. Вальтер, вы готовы?

— К сожалению, нет, Ханна, — ответил полковник, — по правилам военного этикета, для комментирования рапорта приглашается составитель, или же специалист, проверявший данные из рапорта. Мы трое, и в частности я, незнакомы с этими данными.

— Я поставлю вопрос иначе, — сказала она, — могут ли присутствующие рассчитывать на лояльность с вашей стороны, Вальтер, и со стороны ваших подчиненных?

— Да, в объеме закона о государственной службе и регламента RCR, — ответил он.

— Этот ваш ответ уже политически не очень лояльный, — подал голос один из пожилых джентльменов за столом, и добавил, — особенно с учетом ваших реплик на эскалаторе.

— Уже настучали, — проворчал Тарен.

— Нам платят за работу, а не за политическую лояльность! — резко заявила Рюэ.

— Вероятно, — произнес тот же джентльмен за столом, — вы смените ваше мнение, когда лишитесь этой работы.

Реагируя на эту реплику, стажер-эксперт недобро улыбнулась (или даже оскалилась) и произнесла громко и четко.

— А вы, мсье не знаю-как-звать, может даже не успеете сменить ваше мнение о схемах оценки профессионалов, когда толпа ваших тупых лояльных лизоблюдов будет очень старательно, но бесплодно пытаться прокопать новую шахту из вашего бункера, через завалы от термоядерного взрыва. А ваш сверхдорогой ИИ будет объяснять вам, почему события пошли неправильно. Сейчас вы можете полюбоваться на это в Бенгази. Ах да, самое неприятное в таком сценарии: из-за режима ЧС я не получу зарплату вовремя. А остальное, включая судьбу вашего норного убежища, это так, мелочи жизни.

— Теперь… — начал оскорбленный джентльмен, явно намереваясь произнести страшное бюрократическое проклятие вроде «вы уволены без выходного пособия», но…

Его тут же перебила председатель.

— Прошу вас, Грегори, не ввязывайтесь в пикировку с ровесницей вашей внучки. Мы в данный момент собрались для решения более важных проблем, чем этикет у молодых специалистов в полиции и спецслужбах. Вы согласны со мной?

— Ладно, Ханна, — пожилой джентльмен махнул рукой, — делайте, как считаете нужным.