Александр Розов - Букет для улитки

— Ты главное не болтай об этом, — строго сказала бабушка.

— О чем — об этом? — спросила внучка, — О новом марсианском проекте «Bifrost»? Или о реинкарнации старого, 1950-х годов, проекта сверхзвуковой крылатой ракеты SLAM?

— Ни о чем не болтай. Я не говорила, ты не слышала. Разумеется, наш разговор пишут некоторые спецслужбы… Ты сама понимаешь… Но пока мы не болтаем, это ерунда.

— ОК, Фанни, я уловила. Ты права.

Миссис Шо лучезарно улыбнулась и покивала головой.

— Разумеется, я права. Кстати, когда будешь в Сусе — поцелуй от моего имени тех двух симпатичных ребят: Юлиана и Аслауг.

— А-а… Откуда ты знаешь, что они будут там?

— Крошка, это элементарно. Аслауг в списке экспертов на переговорах с аль-Талаа. Она эмерджент-консул МАГАТЭ. А Юлиан — в списке приглашенных на выставку-ярмарку «Инновации в области борьбы с морским браконьерством», проходящей тоже в Сусе.

— Э-э… Инновации… Морское браконьерство… Это о чем вообще?

— Крошка, это тоже элементарно. Системы оружия для гибридной войны, в частности — морской гибридной войны, показываются и продаются под пристойным прикрытием.

Жаки еще раз тряхнула головой, чтобы уложить там новую информацию.

— Что же это такое получается? Теперь в Ливии строят на экспорт не только пиратские автомобили, но и пиратские вооруженные корабли?

— Маленькие пиратские вооруженные корабли, — поправила миссис Шо, — впрочем, там строят также маленькие корабли цивильного назначения. Паромы-шаттлы. Траулеры. Круизные яхты — парусные и моторные, по которым Юлиан как раз консультант. Еще, разумеется, там строят арго-лодки.

— Уж куда теперь без арго-лодок, — со вздохом отреагировала Жаки Рюэ, отвлеклась на собеседника, стоявшего в стороне от web-камеры, после чего спросила, — Фанни, а ты, случайно не знаешь дядьку по имени Клэйс Десмет?

Бабушка задумалась на полминуты и задала уточняющий вопрос:

— Это ты про тайного тролля в краснопузой фракции Европарламента?

— А-а… Можно сказать примерно так. Получается, ты знаешь его.

— Конечно, я знаю. Из почти восьмисот евро-депутатов, включая наблюдателей — всего полдюжины интересных, и странно было бы не знать их. А что тебя интересует?

— Просто: что за человек этот Десмет?

— Что за тролль, так точнее, — поправила миссис Шо, — если вкратце, то он черная овца в краснопузом стаде. Представь, крошка: этот парень читал Маркса и Энгельса…

— Ух ты! Нетипичный левый — читал Маркса и Энгельса.

— Да, крошка, это для левого политика, как чтение библии для средневекового католика. Мало ли что вычитаешь. Надо не читать, а слушать диакона. Кроме того, Клэйс Десмет знает разницу между макро- и микро- экономикой, любит ездить в горячие точки, но не слишком горячие, и умеет красиво развлечься за счет налогоплательщиков.

— Красиво в каком смысле? — спросила Жаки.

— В том смысле, что другие депутаты при этом выглядят ворами и дрянью, каковыми и являются по сути, тогда как Десмет выглядит героем, вроде Беовульфа из фэнтези. Это вызывает болезненную зависть коллег, так что они с возрастающим рвением шлют его развлекаться в горячие точки, надеясь на случайную парфянскую стрелу. Глупенькие.

Тут Жаки снова отвлеклась на собеседника, стоявшего в стороне, но через полминуты вернулась к диалогу с бабушкой.

— Слушай, Фанни, а можно подписать этого Десмета на толковую работу?

— Это что, твой босс интересуется? — уточнила миссис Шо.

— Э-э… Вообще-то да.

— Тогда скажи ему, что подписать можно, если работа с огоньком.

23 мая, послеобеденное время. Верхняя Ливия, аэропорт Аль-Абра

Первая умозрительная ассоциация, возникшая в мозгу у бригад-генерала Штеллена на территории Верхней Ливии была с фильмами о провалах во времени. Иных вариантов просто не получалось — если учитывать, что он увидел двухэтажный автобус и четыре бронемашины, относящиеся к периоду Первой Мировой войны. Он машинально даже прошептал «Scheisse», прежде чем сообразил, что это грубые современные реплики. И кстати, энергичные ребята в униформе — видимо, верхне-ливийский военный персонал, выглядели более, чем современно. В смысле: их униформа — очень необычный легкий тропический камуфляж, их оружие — эргономичный клон пистолет-пулемета Uzi, и их дополнительное снаряжение — комбинированные радиотелефоны, отличались этакими ненавязчивыми, но видимыми профессионалу чертами футуристической прагматики.

Кто эти ребята по расе — непонятно. Скорее всего — винегрет из европейцев-северян и африканцев-кушитов (возможно — из племени Тебу с берегов древнего моря Феззан). Дальше Штеллен подумал, что среди расовых европейцев тут могут быть голландцы-африканеры, и намибийские германцы. Хотя, возможно, это приезжие из Евросоюза. Наблюдались в этом винегрете и арабы. Хотя, возможно, это турки, или албанцы, или израильтяне (да, израильские военные инструкторы тут весьма вероятны).

Военные действовали спокойно, слаженно, и дружелюбно по отношению к гостям. Без лишней спешки, однако, довольно быстро они разместили парламентскую делегацию в двухэтажном ретро-автобусе. Там же оказался переводчик. В смысле, он объявил:

— Здравствуйте, леди и джентльмены, меня зовут Согди, я переводчик.

— С какого языка? — спросил кто-то из парламентариев.

— С верхне-ливийского, — пояснил он.

— А есть верхне-ливийский язык? — удивилась Алсинда Тирхем из фракции SOC.

— Есть, мэм, — невозмутимо ответил Согди. В этот момент, по интуитивно-узнаваемым признакам, Штеллен определил, что этот довольно обыкновенный хорошо сложенный мужчина (лет 40, то ли турок, то ли итальянец) наверняка из местной разведслужбы. А впрочем — переводчики в таких ситуациях это почти всегда офицеры разведки.

Кортеж из автобуса и четырех бронеавтомобилей покатился на север — в сторону Суса (Аполлонии) — до которого было всего 12 километров. По обе стороны старого шоссе простирались лишь волнистые пески пустыни. Кажется, никакой угрозы. Но, где-то на полпути бронированный конвой, все-таки, открыл демонстрационный огонь. Поводом послужило (якобы) некое подозрительное движение за изрядной пирамидой валунов в километре слева от шоссе. Головная бронемашина плавно повернула свою аляповатую круглую башню и с негромким звуком «пуф!» плюнула длинным веретеном пламени — настолько яркого, что оно не затмевалось даже тропическим солнцем при ясном небе. Огненное веретено летело по длинной параболе около пяти секунд, и попало точно по каменной пирамиде. Там будто случилось маленькое извержение вулкана…

А кортеж продолжил движение. Поль Тарен пробурчал:

— Внушает… Что это за пушка, интересно?