Владимир Коростелев - Кратолюция. 1.0.1. Кассумкратия

Сознательный акт? Сознательный. Юпитерианские (з) кассумкраты преднамеренно перешли черту дозволенного, посягнули на кратобрата, а в качестве расплаты преподнесли себя. Эффект был феноменален. Кровавый кассумкрат был настолько шокирован увиденным, настолько проникся высоким духом, что откинул скоординированное отвращение к Флэшдиректорату:

— Давайте начнем с того, что меня зовут Телеццентр.

И теперь гостя проводили на стоянку Флэшдиректората и сервера «Сувв» на «Тыв-78». Фактически в Телеццентре видели чуть ли не аватар всего кроваво-кассумкратского движения. Немудрено, что Комиссионер, начав с отвлеченных вопросов, которые встретили только вежливый жестовый намек Телеццентра «опустим вводные», перешел к наболевшим и невысказанным убеждениям:

— Поймите, усобицы можно было избежать. Временное позаимствование терракратских принципов назрело, оно доказало свою состоятельность, отчасти. А чем вызвана ваша столь яростная реакция на него?

Телеццентр дал ответ так спокойно, вразумительно и развернуто, будто уже не в первый раз беседует с Комиссионером Ростиславом или даже репетировал ответы на потенциальные вопросы:

— Координатор не смирился с отступлением от идеалов кассумкратии. У нас действительно нет элит, и его решение не абсолютно. Он может лишь вбросить фабулу, а следовать ей до победного конца или изолировать его — это дело каждого. У нас нет и как такового института военных — оружие умеет держать каждый. И специализации как таковой нет. У нас самостоятельно обучаются всем премудростям. Но совета спрашивать не возбраняется. У нас их быть не может — секрет есть повод к формированию элиты. Но в данном случае никто не оспорил его замечание.

— А почему «координатор»?

— А почему «флэшдиректор», почему «Комиссионер»?

— Ну, упражняться в толкованиях можно много, но…

— Да я и сам знаю ответ, просто не ставь себя в позицию следователя, — Телеццентр почесал затылок. — С меня точно хватит. А возвращаясь к твоему вопросу, логика простраивается такая же, как и у вас. Ну, или у них. Я так и не понял, кассумкрат ты или примкнувший борец за справедливость и сопротивление терракратскому глобализму. Опять возвращаясь. «Флэшдиректор» и «Комиссионер» — это обтекаемые и заведомо забитые обозначения фигуры чуть повышенных по властному функционалу. Так вот. И наше кратоощущение диктует, что кассумкрат не посмеет себе взять возвеличивающие титулы, только функциональные обозначения. Слово «координатор» подчеркивает полномочия, но не делает кассумкрата выше других, даже регистром. Координационное надвеличие возможно на время. Пока так.

Оба героя взглянули на сервер «Сувв». Телеццентр, охая, повел глазами и выставил ладонь к нему, приговаривая движением «кто бы вообще удивлялся и спрашивал». Но в целом аппарат подлинно возбуждал интерес у «кровокаса».

— А ты не знаешь, куда ваш флот улетел? Второй раз уже.

— Улетел?

Телеццентру бы запереживать, заистерить от того, что его позабыли то ли в глубоком тылу, то ли за линией фронта. Но пришелец защитной надежды лишь включил рациональные извилины и сообразил ответ:

— Я не знаю. И не лукавлю я ни разу. Я даже не могу знать, кто координатор на флоте в данную конкретную минуту. Флот мог и уйти, мог и замаскироваться. Ничто не мешало ему и распасться. Они могли оставить, конечно, поплавок тут на всякий пожарный. Но не факт. Наши кассумкраты могут никогда и не вернуться. А ведь вы нас уже накликали «кровавыми»? Обидно. Даже тоскливо. Но знаешь. Знаешь, я рад, что застрял у кассумкратских братьев и сестер. Очнуться в терракратской цивилизации никогда не входило в мои планы.

— Хотел сказать «космоциве»?

— А что меняется? Без аналитики светло, что ближайшие много сотен лет все космоцивы будут терракратскими. Стоп. Погоди. А мне кажется или к нам что-то приближается?

— Где?

— Да вот. Сам взгляни на монитор «Сувв».

— Так это ж станции концентратора «Яяна».

— Переселяетесь?

— Да.

— Ну, ты даешь.

— Быстро же мы на ты перешли.

— Мы с тобой по духу недалеко отъехали от терракратов.

На стоянку Флэшдиректората вернулась Волга. Девушка не хотела перебивать мужей, но запах ее духов на фоне неблагоприятных потных и грязных ароматов (кондиционеры совсем расстроились) сдал ее полностью. И Телеццентр, и Ростислав стремглав и на приятном ожидании обернулись к ней. Но она, пропустив взгляды и обоняние восхищения мимо, вернула их в управленческую сферу, где мнению Телеццентра точно не было места:

— Комиссионер. Шестиполисники никуда не уходят.

— А что с соединением концентраторов?

— Все сотовые станции смещаются к «Тыв».

— Отлично. Надо составить их так, чтобы «Тыв-78», «Тыв-79» и «Тыв-80» могла задеть уроном даже малейшая ударная волна в любой проекции новостанции.

— Стремимся.

— «Сувв» не фиксирует никаких движений от шестиполисников.

Волга пожала плечами:

— Это да. «Сувв» не ошибается. Основная часть их боевых судов пропала из нашего поля зрения. Но цителлус, КДЗ, несколько крупных древесных форм-факторов фиксируются и таймармами, и селфструктами, и кассумкратами, не причастными к фрескам. В нашу сторону они не летают.

— Вот и здорово. Если подумать, то терракратии спокон веков свойственно тормозить и заново надувать мускулы перед каждым действием. Любая правоохранительная реакция, любая всеохватывающая интервенция, принятие любого срочного нормативно-правового блока, да во всех ситуациях, когда на поверхности, что делать, терракратская машина раскачивалась. Так и здесь.

Этим он отрезал все потенциальные вопросы Волги, да и многих кассумкратов, в чем загвоздка того, что Пинтииб (ШС) почти что показательно медлит с разгромом.

— Пока сынок. Веди себя достойно, — напутствовала мама родное чадо, игриво щелкнув его по кончику носа.

— Мама, а мне обязательно проходить эти процедуры?

Десятилетний отрок предчувствовал недоброе. Его настораживало, что в декабре прошлого года школьные товарищи со старшего класса, возвратившись с полугодовых курсов Детского Центра евразийского подчинения «Сауриа» изменились до неузнаваемости. Меньше улыбок, больше погружения в себя: они выпали из гонок позирования роскошью, про себя вознося все время в никуда благодарности за жизнь и то, что имеют. Больше выезжали на природу, больше отвлекались от виртуальных развлечений в пользу активных видов спорта.

— Сынок, это закон. Мы подчиняемся ему, не оборачиваясь на наши желания, нашу естественную волю. Ты же мужчина, ты должен побороть страх неизвестности и с честью вынести все испытания. Мы тебя заберем через полгода, — мама поцеловала человечка в шортиках, кроссовках и футболке да стремительно направилась к выходу. Посчастливилось бы тем моментом быть мальчику взрослее, ему бы открылось в ее очах тщательно укрываемое сопереживание.