Фрэнк Герберт - Вселенная сознающих

– Пчарки с нами давно, очень-очень давно. Нельзя даже сказать, скольким людям он помог бежать с Досади. Может быть, мне удастся уговорить его послужить и мне.

Макки был поражен теми возможностями, на которые намекала Джедрик. Была ли Досади попыткой исследования тайны калебанов? Не здесь ли были спрятаны тайные агенты Арича? Макки как зачарованный уставился на светящиеся прутья клетки Пчарки. Как Стена Бога? Но энергию для Стены Бога давал калебан.

Джедрик снова посмотрела на сидящего в клетке говачина.

– Солнце содержит гигантскую энергию, Пчарки. Ваша энергия недостаточна?

Но внимание Пчарки было целиком поглощено Макки. Раздался старческий голос:

– Человек, скажи мне, ты прибыл сюда по своей воле?

– Не отвечайте ему! – крикнула Джедрик.

Пчарки закрыл глаза. Разговор был окончен.

Довольная этим, Джедрик повернулась и прошла в глубину комнаты, обогнув клетку слева.

– Идите за мной, Макки. – Она не обернулась, но продолжала говорить: – Вам будет интересно узнать, что Пчарки сам спроектировал свою клетку?

– Он сам ее спроектировал? Это тюрьма?

– Да.

– Если он сам ее спроектировал… то почему он не может оттуда выйти?

– Он понял, что должен служить мне, чтобы остаться в живых.

Она потянулась к следующей двери, которая выходила на узкую лестницу. Лестница слева огибала комнату с клеткой. Они вошли в длинный коридор, вдоль стен которого виднелось множество дверей, тускло освещенных потолочными светильниками. Джедрик открыла одну из дверей, и они оказались в устланной коврами комнате шириной четыре и длиной шесть метров. От пола до уровня человеческого пояса стены были обшиты деревянными панелями, на стенах выше панелей висели полки, уставленные книгами. Макки пригляделся: книги, настоящие бумажные книги. Он попытался вспомнить, где и когда он в последний раз видел такое собрание раритетов. Но эти книги не были примитивными, они были досадийским повторением пройденного.

Джедрик сняла парик, остановилась посреди комнаты и посмотрела на Макки.

– Это моя комната. Туалет там. – Она показала на проход между полками. – Это окно… – Она снова указала пальцем на просвет между полками в противоположной стене. – Единственный источник дневного света. Стекло тонировано и пропускает свет только в одну сторону. Это наше лучшее стекло. По досадийским меркам мы в безопасном месте.

Он окинул комнату взглядом.

Ее комната?

Макки был поражен площадью жилого пространства – признак принадлежности хозяйки к досадийской элите. В холле не толпились люди. По стандартам планеты комната Джедрик и вообще все это здание можно было считать цитаделью власти.

Джедрик заговорила. В ее голосе Макки ощутил какую-то лихорадочную нервозность.

– Совсем недавно у меня были другие апартаменты: престижная квартира на склоне Холмов Совета. Я считалась чиновником с большими перспективами. Я имела доступ к самым секретным банковским кодам, за исключением кодов высших должностных лиц, у меня была личная машина с водителем. Теперь… – Джедрик махнула рукой, – я выбрала вот это. Мне приходится питаться вместе с чернью. Теперь на меня не обратит внимания ни один мужчина с высоким положением. Брой думает, что я где-то скрываюсь, где-то в трущобах кварталов. Но у меня есть вот это… – Она обвела рукой свои владения. – И это. – На этот раз она поднесла палец к своей голове. – Мне ничего больше не нужно, чтобы разнести вдребезги Холмы Совета.

Она посмотрела в глаза Макки.

Он ей поверил и сам этому удивился.

Это были не пустые слова.

– Ты определенно мужчина, Макки.

Он не знал, как реагировать на эти слова, но ее дерзость и самоуверенность очаровали его.

– Как же ты потеряла все это, другое…

– Я ничего не теряла. Я просто отбросила это прочь. Мне это было больше не нужно. Я ускорила события так, как не могли предвидеть ни электор, ни даже вы, люди Конфедерации. Брой ждет, когда представится возможность выступить против меня?

Зачарованный Макки смотрел, как она пересекла комнату, подошла к окну и открыла форточку. Потом она нажала на деревянную кнопку под полками и выдвинула из стены двуспальную кровать. Стоя у кровати напротив Макки, она начала раздеваться. Парик она бросила на пол, потом выскользнула из комбинезона и сбросила подушки, облегавшие тело. Кожа ее отливала сливочной белизной.

– Макки, я твоя учительница.

Он молчал. У Джедрик была высокая талия, и вся она была стройная и грациозная, как кошка. На нежной коже виднелись два едва заметных шрама по обе стороны от лонного бугорка.

– Снимай одежду, – сказала она.

Макки с трудом сглотнул.

Она тряхнула головой.

– Макки, Макки, для того чтобы выжить здесь, тебе придется стать досадийцем. Времени у тебя мало, так что раздевайся.

Не зная, чего ожидать, Макки подчинился.

Она внимательно смотрела, как он сбрасывает с себя одежду.

– Твоя кожа светлее, чем я думала, в тех местах, куда не проникает солнце. Мы отбелим твою кожу на лице и руках завтра.

Макки посмотрел на свои руки, на отчетливую линию, проходившую там, где заканчивались манжеты, прикрывавшие запястья. Темная кожа. Он вспомнил, что говорил Бахранк о темной коже и о каком-то месте под названием Пилашские ворота. Чтобы скрыть неожиданную застенчивость, он спросил Джедрик о Пилашских воротах.

– Так Бахранк сказал тебе об этом? Это была глупейшая ошибка. Окраина задумала нападение на город, и охране были отданы глупые приказы. Уцелело только одно подразделение, и все они были темнокожие – как ты. Естественно, сразу возникло подозрение в измене.

– Ах, вот оно что.

Он перевел взгляд на кровать. Она была затянута темным покрывалом.

Джедрик обогнула кровать и подошла к Макки. Она остановилась на расстоянии вытянутой руки от него… Гладкая плоть, тяжелые налитые груди. Он заглянул ей в глаза. Она возвышалась над ним на полголовы, на лице ее было написано холодное и насмешливое удивление.

Макки уловил мускусный запах сексуального возбуждения и ощутил страстное желание. Она опустила глаза, увидела это и рассмеялась. Потом подбежала к нему, опрокинула на кровать и упала рядом с ним, придавив его своим твердым, горячим и жаждущим телом.

Это был самый странный сексуальный опыт в жизни Макки. Не любовный пыл, а яростная атака. Кейла Джедрик рычала, кусалась и царапалась. Когда Макки пытался ее ласкать, она становилась еще злее и безумнее. Самое странное, однако, было то, что она стремилась доставить ему удовольствие, следила за ним, читала его как открытую книгу. Когда все кончилось, он в изнеможении откинулся на спину. Джедрик села на край кровати. Постельное белье превратилось в спутанный ком. Она взяла одеяло и швырнула его на пол, встала и, обернувшись, взглянула на Макки.