Грег Иган - Рассказы

Адам вышел из киоска. Остер предостерегал его от одержимости — а ведь сейчас он больше других подходил на роль друга. Если бы в этой индустрии люди постоянно проламывали череп всем, кто окажется у них на пути, то рано или поздно не осталось бы никого, кто мог бы встать во главе.

Он вызвал машину и отправился домой.

По просьбе Адама Садра неохотно разложила на полу три прочных контейнера и открыв их, продемонстрировала выложенные поролоном углубления с ремнями. Они напомнили Адаму чемоданы, в которых съемочная бригада старика хранила свое оборудование.

— Вы же не слетите с катушек?

— Ни в коем случае, — пообещал Адам. — Я просто хочу четко представлять, что со мной произойдет.

— Серьезно? Я даже своему стоматологу не разрешаю показывать мне видео с планом работы.

— Я верю, что в своем деле вы лучше любого стоматолога.

— Вы мне льстите. — Она указала на чемоданы с видом гордого фокусника и склонила голову в ожидании аплодисментов.

— Теперь у вас нет выбора, Эль Диссекто: как только все будет готово, вы просто обязаны сделать снимок.

— Надеюсь, ваш испанский лучше, чем вы пытаетесь показать.

— Я хотел произвести впечатление водевильного актера, а не восео [86] Восео — употребление личного местоимения vos («вы») вместо tъ («ты») и usted (уважительная форма «вы») в некоторых вариантах испанского языка — преимущественно в Южной Америке. Стилистически восео указывает на то, что собеседники имеют примерно одинаковый социальный статус и относятся друг к другу с взаимным уважением. . — Адам сохранил воспоминания о том, как старик готовился к операции, но не мог с уверенностью сказать, способен ли он избавиться от ретроспективы выжившего и понять, насколько сильно того пугали шансы не проснуться.

Сандра мельком глянула на часы. — Больше никакого дурачества. Вам нужно раздеться и лечь на кровать, а затем вслух повторить кодовую фразу, четыре раза. Я подожду снаружи.

Сам Адам не беспокоился из-за того, что она может увидеть его голым, пока он находится в сознании, но Сандру это могло поставить в неловкое положение. — Хорошо. — Как только она вышла, Адам перестал тянуть время; он быстро снял одежду и принялся повторять волшебные слова.

— Красная чечевица, желтая чечевица. Красная чечевица, желтая чечевица. Красная чечевица, желтая чечевица. — Его взгляд скользнул мимо вереницы контейнеров к инструментам Сандры; ему уже доводилось видеть их раньше, и там не было ни секачей, ни мачете, ни цепных пил. Лишь магнитные отвертки, с помощью которых можно было ослабить находящиеся внутри Адама болты, не нарушая целостности его кожи. Он лег на спину и вперился глазами в потолок. — Красная чечевица, желтая чечевица.

Потолок остался белым, но на нем выросли новые тени, вентиляционная решетка и осветительная арматура; текстура покрывала, на котором он лежал, из шелковистой стала как будто обшитой бисером. Адам повернул голову; одежда, которую снял, лежала рядом, аккуратно свернутая. Он быстро оделся, подошел к двери, разделявшей номера, и постучал.

Сандра открыла дверь. С того момента, как он видел ее в последний раз, она успела переодеться и выглядела совершенно измотанной. Его часы показывали 23:20 по местному времени — значит, дома сейчас было 21:20.

— Мне просто хотелось, чтобы вы знали, что я никуда не делся, — сказал он, указывая на свой череп.

Она улыбнулась. — Хорошо, Адам.

— Спасибо за помощь, — добавил он.

— Вы что, шутите? Мне платят целую уйму компенсаций и сверхурочных, и это при том, что перелет был не таким уж и долгим. Можете возвращаться сюда сколько захотите.

Он замешкался. — Вы ведь не сделали фото, да?

— Нет, — беззастенчиво ответила Сандра. — Это могло стоить мне работы; к тому же далеко не все правила компании писаны идиотами.

— Ну ладно. Тогда не буду отрывать вас от сна. Увидимся утром.

— Ага.

Адам пролежал в сознании целый час, прежде чем смог заставить себя пробормотать кодовое слово, погружающее его в более мягкую форму сна. Если бы он захотел, Лоудстоун могли бы предоставить ему вполне удовлетворительную симуляцию всего путешествия — хотя им и пришлось бы немного сжульничать, чтобы замаскировать время, потраченное на передачу сознания Адама между их серверами и его телом. Однако для машины вроде него авиакомпании не признавали какого-либо безопасного «режима полета», даже если он был разобран на части и заперт внутри трех раздельных ящиков. Выбранный им способ восприятия путешествия был самым честным решением — резкая смена кадра и тринадцать часов в забытьи.

Утром Сандра договорилась об организованной экскурсии по достопримечательностям Сан-Сальвадора. Страховая компания ее работодателя беспокоилась не столько об Адаме, сколько о безопасности самой Сандры, к тому же им в любом случае пришлось бы неловко, если бы она всюду ходила за ним со своими инструментами.

— Просто держите лицензию при себе, — предупредила она его перед уходом. — Чтобы ее получить, мне пришлось заполнить больше форм, чем потребовалось бы для согласования маршрута беспилотника, которому предстоит дважды обогнуть Землю, так что если вы ее потеряете, я не стану вызволять вас со свалки.

— И кто же меня туда отправит? — Адам развел руки в стороны и посмотрел на свое тело. — Хотите сказать, я кукла Кен? — Он поднес руку к лицу и осмотрел ее критическим взглядом, но морщинки на коже, окружавшей локоть, выглядели совсем как настоящие.

— Нет, но, во-первых, вы разговариваете, как иностранец, а во-вторых, у вас нет паспорта. Так что просто… не влипайте в неприятности.

— Да, мэм.

Старик посещал этот город лишь однажды, а поскольку Карлос со скоростью рикошетной пули таскал его между ночным рестораном, любимым местом из детства и домом какого-то родственника, он даже не пытался самостоятельно искать дорогу. И все же Адам был разочарован, узнав, что Беатрис переехала в совершенно другую часть города; стало быть, по пути ему не встретится ни одной подсказки, ни одной зацепки, которая могла бы воскресить в его памяти другие события того времени.

Колония Лайко находилась в получасе езды от гостиницы. На улице было больше автономных машин, чем в воспоминаниях Адама, но хватало и электрических скутеров, которые, перемежаясь между ними, не давали движению на дорогах стать точной копией жутковатых пульсаций Лос-Анжелеса.

Машина остановилась у новенького на вид многоэтажного дома. Войдя в прихожую вестибюля, Адам обнаружил домофон.

— Беатрис, это Адам.

— Рада тебя видеть! Заходи.

Он прошел через двустворчатые двери и поднялся по лестнице, преодолев четыре пролета; его форму это бы не улучшило, но старые привычки так просто не сдаются. Когда Беатрис открыла дверь, Адам был готов к тому, что один его вид заставит женщину отшатнуться, но она просто вышла на площадку и обняла его. Возможно, вид богатого калифорнийца, который выглядел моложе своих лет, перестал кого-либо шокировать еще до ее рождения.