Пол Андерсон - Билл, герой Галактики (Сборник американской фантастики)

Билл навел глянец на сапоги и запер сапожную щеку вместе с прочими причиндалами в свой ящик. Его отсутствие могло и затянуться: здесь на Гелиоре заблудиться не трудно, особенно если у тебя нет Гида. Им, например, потребовался почти целый день, чтобы добраться от студии до казармы, хотя среди них был сержант, знавший о планах и картах все, что можно, и даже чуточку больше. Пока они не отходили от казармы далеко, никаких проблем не возникало, но Билл был уже по горло сыт теми нехитрыми развлечениями, которые полагались отпускным воякам. Он жаждал поглазеть на Гелиор, на всамделишный Гелиор, на Гелиор — столицу Галактики. Что ж, если никто не хочет его сопровождать, он пойдет один!

Даже имея Поэтажный План, на Гелиоре весьма затруднительно определить реальное расстояние между двумя точками, так как сами планы были рисованными и безмасштабными. Ну, а путешествию, которое наметил для себя Билл, предстояло, видимо, быть особенно длительным, поскольку маршрут основного вида транспорта — пневматической магнитной подземки — проходил по 84 картам. Вполне возможно, что конечный пункт маршрута находился на другом полушарии планеты! Ведь город охватывал планету целиком. Эту мысль поистине было трудно переварить, во всяком случае, Биллу это было не по плечу.

Сандвичи, которые он купил в казарме у буфетчика, кончились, когда Билл едва ли одолел и половину пути, и его желудок, вновь жадно приспосабливавшийся к твердой пище, стал столь жалобно выражать свою неудовлетворенность, что Биллу пришлось сойти на эскалатор в районе 9266-J1, на черт знает каком уровне, и начать разыскивать какую-нибудь столовку. Было совершенно очевидно, что Билл оказался в секторе Машинописания, ибо толпа состояла почти исключительно из женщин со сгорбленными спинами и очень длинными пальцами. Единственное едальное заведение, которое Биллу удалось разыскать, было битком набито этими дамами. И он, усевшись среди их визгливой и пискливой толпы, с усилием пропихивал в глотку завтрак, состоящий из единственного имевшегося в наличии на бора блюд: сандвичей с фруктовым сыром и анчоусной пастой, картофельного пюре с изюмом и луковым соусом, запивая все это чуть теплым травяным чаем, который подавался в крошечных, с наперсток, чашечках. Еда, возможно, и не была бы столь отвратительна, если бы буфетчик неукоснительно не поливал ее ирисочной подливкой. Никто из женщин не обратил внимания на Билла, так как в течение рабочего дня все они находились под слабым гипнозом, имевшим цель снизить число опечаток. Билл поглощал пищу, чувствуя себя чем-то вроде привидения, так как женщины чирикали и щебетали вокруг него, перебрасываясь репликами поверх его головы, а их пальцы, если женщины не жевали в эту минуту, машинально отстукивали по краю столешницы все, что говорилось собеседницами. В конце концов Билл сбежал, но завтрак произвел на него устрашающее впечатление, и, видимо, именно поэтому он сделал ошибку и сел совсем не на тот поезд, который был ему нужен.

Поскольку в каждом районе повторяются одни и те же номера уровней и блоков, было очень просто, не попав в нужный тебе район, потерять бездну времени на розыск искомого адреса, прежде чем ошибка наконец обнаружится. Именно это и произошло с Биллом, который, после множества пересадок и использовав самые разнообразные виды транспорта, сел наконец в лифт, который должен был, как казалось Биллу, доставить его в знаменитые на всю Галактику Дворцовые Сады. Все прочие пассажиры лифта вышли на более низких уровнях, и, управляемый роботом, лифт, набрав бешеную скорость, вознес Билла на самый верх. Билла буквально подняло в воздух, когда сработали тормоза, уши ему заложило от резкой перемены давления, и через открытые дверцы лифта он ступил прямо в крутящийся снежный вихрь. Пока Билл озирался в полном недоумении, створки дверей лифта за его спиной с треском захлопнулись, и тот исчез.

Дверь вывела Билла прямо на металлическую равнину, образующую высший городской уровень и в настоящую минуту скрытую от глаз вихрящимися снежными зарядами. Билл было потянулся к кнопке, чтобы вызвать лифт обратно, но внезапный порыв ветра прорвал снежную завесу, и горячее солнце окатило его своими лучами с безоблачного неба. Это было невероятно.

— Это невероятно! — воскликнул Билл в простодушном обалдении.

— Нет ничего невозможного, если я невозможное возжелаю, — произнес хриплый голос за спиной Билла. — Ибо аз есмь Дух Жизни.

Билл отлетел в сторону подобно гомеостатическому робомулу и выкатил глаза на маленького человечка с белыми усами, шмыгающим носом и воспаленными веками, который совершенно бесшумно возник за плечом Билла.

— Видно, у тебя все мозги из черепушки повытекли, — рявкнул Билл, обозленный собственной трусостью.

— А ты бы тоже спятил на такой работенке, — просипел человечек и стряхнул ладонью повисшую на носу каплю. — Наполовину закоченеешь, наполовину изжаришься на солнце, наполовину сдохнешь от насморка, на другую половину сожжешь легкие чистым кислородом… Дух Жизни, — прохрипел он, — есмь я и мощь моя…

— Ну, уж раз мы заговорили об этом, — слова Билла почти заглушил вой тут же налетевшей метели, — то я тоже чувствую себя не вполне нормально. Мне-е-е-е… — Ветер взвил и унес прочь слепящий снежный заряд, и Билл с раскрытым ртом уставился на внезапно развернувшийся перед ним вид.

Рыхлый снег и лужи пятнали поверхность планеты до самого горизонта. Золотистое покрытие облезло, и металл под ним был сер и выщерблен, бурые потеки ржавчины бежали по нему. Ряды больших труб, каждая толщиной в рост человека, тянулись из-за горизонта и оканчивались воронкообразными зевами. Зевы частично скрывались клубящимися облаками пара и снега, которые с приглушенным ревом взмывали высоко в небо. Один из таких столбов пара исчез и облако рассосалось в то самое мгновение, когда Билл взглянул на него.

— Восемнадцатый готов! — завопил человечек в микрофон, схватил со стены закрепленную в зажимах грифельную доску и, разбрызгивая снеговую жижу, бросился к ржавым и ненадежным мосткам, которые, дрожа и лязгая, тянулись параллельно трубам. Билл, крича что-то, побежал за стариком, не обращавшим на него никакого внимания. По мере того как мостки, клацая и шатаясь, уводили их все дальше и дальше, Билл все больше недоумевал — куда же идут эти трубы, и, когда, наконец, любопытство его дошло до точки кипения, а в голове слегка посветлело, он пристальнее вгляделся в таинственные горбы на горизонте, и ему стало ясно, что это ряды гигантских звездолетов, каждый из которых подсоединен к толстой трубе. Старик с неожиданной резвостью спрыгнул с мостков и понесся к звездолету на восемнадцатой площадке, где крохотные фигурки рабочих на большой высоте снимали герметическую муфту, соединявшую трубу со звездолетом. Старик записывал показатели счетчика, смонтированного на трубе, а Билл наблюдал, как подъемный кран захватывает конец огромной гибкой кишки, появившейся из-под поверхности планеты почти в том самом месте, где они стояли. Кишку подвели к вентилю на вершине космического корабля. Шланг с ревом завибрировал, и между герметизирующей муфтой и кораблем возникли клубы черного дыма, уносимые вдаль, над грязной металлической равниной.