Джордж Джонсон - Логан : Бегство Логана; Мир Логана; Логан в параллельном мире

Пусть гниют в тюрьме.

Логан был совершенно беспомощен. Он хныкал, как младенец, ходил под себя, разучился говорить. Джессика обнимала мужа, но он только судорожно вздрагивал, закатывал глаза, из уголков его рта тонкой струйкой стекала слюна.

Пытка штормом сломила Логана.

Изо дня в день Джессика ворковала над ним, гладила тонкими пальцами его дрожащие губы, однако он по-прежнему ее не узнавал. Она дарила тепло – больше Логан ничего не понимал в своем затянутом густой серой пеленой мире.

Ее голос звучал бесконечной молитвой:

– Логан, дорогой мой… любимый… Логан… Логан… любовь моя…

Однако у них был друг, безмолвно скрывавшийся в пещерах под скалой Неистового Коня. Неизвестный союзник тенью скользил по тоннелям вокруг «Мыслителя», знал все планы Ганта и ждал лишь удобного случая, чтобы сделать свой ход. А пока…

Наблюдал.

Выжидал.

Составлял план.

Который однажды осуществился.

Гант вошел в камеру вместе с начальником охраны по имени Стератт, худощавым, остролицым человеком, сильным и гибким, как охотничий пес. Он был одет в светлый кожаный комбинезон, сапоги до колен, в руке Стератт держал небольшой черный чемодан.

Джессика растерянно оглянулась, прижимая Логана к груди. Его голова покоилась на ее плече.

Гант открыл чемоданчик и вынул из него нечто свернутое в петлю.

Хлыст.

Он протянул хлыст Джессике.

– Выпори его, – равнодушно произнес он.

– Нет!

Она отбросила хлыст в сторону.

Охранник схватил Джессику за волосы и швырнул к Ганту. Тот ударил ее по щеке. Очень сильно.

Логан бессмысленно моргал, на его лице не отразилось никаких чувств.

Губы Джессики окрасились кровью.

– Я… не стану! – выдохнула она.

– Тогда я… – Гант вынул из-за пояса лучевик и прицелился в Логана. – Тогда я сожгу его на месте!

Логан глупо моргал.

– Бери хлыст, – потребовал Гант, – и действуй.

Его глаза горели темным огнем.

Джессика подняла хлыст.

В темной пещере, за хранилищем медицинских препаратов, мелькнула неясная тень. Охранник у двери давно изнывал от скуки. Да… следить за рабочими гораздо веселее. Особенно за женщинами – бери любую, пользуйся, если охота. Заходишь в камеру, вытаскиваешь первую попавшуюся, веселишься с ней, а потом обратно. И никто не жалуется. А кому плакаться? На что? Им не нравится? Как-то один такой попробовал. Напал на охранника, когда тот развлекался с девкой, так храбреца сожгли. Хороший пример остальным. Не трогай охрану! Это рабочие усвоили быстро.

Пора бы Стератту перевести его на новое место. Уже месяц как он сидит у склада с лекарствами. Может, повезет – назначат надсмотрщиком. Побалуется со свежими девчонками.

Тень отделилась от стены и придвинулась ближе.

Охранник зевнул и сел поудобнее, скрестив руки на груди. Потом закрыл глаза и погрузился в сладкие мечты…

А тень незаметно скользнула в хранилище.

Набор первой помощи. Шприцы. Бинты. Заживляющий пластырь.

Осторожнее! Сложить все аккуратно, чтобы не заметили пропажу. Ничего не сломать. Не задеть. Быстрее… быстрее!

И тень растаяла в дальних пещерах.

Заключенная в толще скалы, Джессика потеряла счет времени. Она обнимала любимого, самого храброго человека на свете, который пожертвовал собой ради нее. Казалось, они заперты в этой камере уже давным-давно.

Иногда, почти теряя сознание от голода, она думала, что они останутся в пещере навечно, всеми покинутые, терпя бесконечные муки…

Приходил Гант. Позлорадствовать. Насладиться их мучениями. Иногда он отдавал ее Эвансу или Стератту, приказывая насиловать на каменном полу, а сам смеялся. Но чаще всего она видела лишь тьму, ощущала холод, боль в застывших мышцах, укусы насекомых…

Логан не произносил ни слова. Он лежал в ее объятиях, не сознавая, где находится, не чувствуя боли и голода.

Несмотря ни на что, Джессика любила его все сильнее. Пока Гант не убил их, ее любовь к Логану будет жить, как упрямое, жаркое пламя, согревавшее ее душу.

Она выстоит.

Они все преодолеют. Вместе.

Камеру Логана постоянно охраняли. Восемь человек дежурили по двое, сменяясь каждые шесть часов. Лучшие песочные люди. Гант отбирал их лично.

В эту смену дежурили Листер 4 и Брюн 11. Всегда мрачные, настороженные, сильные, как тигры. Они вышагивали у двери, не выпуская из рук оружие. Так приказал Гант.

– Я как-то выслеживал беглеца, – произнес Листер, не повышая голоса, – так он пробрался в ясли. Обманул роботов. Пришлось идти за ним.

– И как? – спросил Брюн.

– Догнал его в спальне. Собрался выпустить «умную пулю», а тут робот-воспитательница. Не дает стрелять. Как бы пуля не повредила детям. Выбила у меня пистолет, а беглец-то его и схватил. Бах! И нет у него руки до самого плеча. Оторвало!

– Беглецы обычно знали, что к чему, – заметил Брюн.

– Тот, видно, позабыл, – ухмыльнулся Листер. – Неважно… Когда я…

Листер остановился. Улыбка растаяла на его губах. Он медленно сел и повалился на бок, уткнувшись лбом в грязь.

Из его шеи торчала тонкая блестящая игла.

Брюн взмахнул пистолетом, вглядываясь в чернильно-черные пасти пещер.

Ни звука.

Ни шороха.

Он уже собрался вызвать подкрепление, когда вторая игла просвистела в темноте и впилась Брюну в сонную артерию.

Выронив пистолет, охранник упал на колени, потерял равновесие и рухнул навзничь. Он ударился затылком о каменный порог камеры, но уже ничего не почувствовал.

Тишина.

Шорох шагов.

Темная тень.

Джессика увидела неясную фигуру в коридоре неподалеку от камеры. К ним снова кто-то направлялся. Не Гант. И не Эванс. И не Стератт. И не охранники.

Кто же?

Убийца?

Не может быть! Гант поклялся, что они умрут у него на глазах, и это обещание он нарушать не собирался.

– Меня зовут Мэри-Мэри 2, – услышала Джессика. – Мы встречались. Однажды. Очень давно.

Джессика растерянно взглянула на девушку. Худенькая. Серьезная. Одета в заштопанное зеленое платье. Нет, не узнала.

Мэри-Мэри улыбнулась.

– Комплекс Анджелес. Помните? Под Собором. Мне было пять лет. Я сбежала из яслей.

– Да, – просияла Джессика. – Теперь вспоминаю. Но как же…

– Потом, – отмахнулась Мэри-Мэри. – Охранники спят, но скоро проснутся.

Она отперла замок ключом из серебристого металла и распахнула дверь в камеру.

Внутри пахло сыростью, плесенью и гнилью.

– Он не может идти, – произнесла Джессика, кивнув на мужа.

Логан свернулся в клубок на грязном полу и бездумно, не мигая, смотрел на каменную стену.

– Вдвоем справимся, – ободряюще улыбнулась Мэри-Мэри. – Я сильная.

Они с трудом подняли Логана и обхватили его с обеих сторон. Он опустил голову, на безжизненных губах надулся и лопнул пузырь слюны.

Вдалеке лязгнула дверь. И еще раз.