Александра Давыдова - Мю Цефея. Повод для подвига / Бремя предательства

Кот пулей выскочил в зал и с диким испуганным воем помчался к балкону, но Славик метнул табурет и внезапно попал по своей мишени. Вася истошно закричал почти человеческим голосом и, подволакивая задние лапы, попытался уйти в коридор, но не успел, потому что путь отступления ему перекрыла Тайка с молотком для отбивания мяса.

Вася на мгновение замешкался, и Тайка наотмашь тюкнула его молотком.

Раздался страшный хруст, кот с жалобным стоном рухнул на пол, из пасти полилась струйка крови.

— Хватай его, я ему хребет перешибла! — радостно крикнула Тайка.

Славик вмиг подскочил к Тайке и попытался схватить Васю за мокрую от крови шкирку.

Но кот вывернулся и с яростным шипением на удивление быстро пополз под диван.

— Чёрт, как я его теперь достану! — закричал Славик. — Он мне всё лицо расцарапает!

— Не боись! — откликнулась Тайка. — Сейчас я его шваброй выковыряю!

Cлавика охватил странный, просто дьявольский азарт.

Пока Тайка с гиканьем тыкала в кота шваброй, пытаясь вышвырнуть мерзавца из-под дивана, Славик бегал, как заведенный, кругами, хищно припадая к полу и выглядывая, куда полетит этот комок чёрной шерсти.

Кот шипел, орал, и даже хрипло рычал, но храбро сражался со шваброй.

С Тайки уже ручьями лил пот, а швабра и пол под диваном и вокруг него были все уделаны пятнами крови.

И всё-таки Славик подгадал момент, когда Вася отвлёкся на особенно яростные тычки, бесстрашно залез под диван и, рискуя быть безжалостно расцарапанным, схватил паршивца за хвост.

Тут же он выдернул кота из-под дивана, а Тайка мгновенно прижала его шваброй к полу.

Славик вмиг схватил Васю за шею и крутанул: раздался треск ломающихся шейных позвонков и хрип…

— Допрыгался, сволочь, — довольно сказала Тайка, опасливо тыкая шваброй искорёженное мёртвое тело.

Славик сидел на полу, рядом с Васей, и тяжело дышал. Ярость ушла, навалилась усталость и апатия. Ничего не хотелось. Уснуть бы и забыться…

— Я сейчас всё уберу, — заботливо сказала Тайка, — и падаль в мешок для мусора положу, завтра на помойку вынесем. Мусор надо выносить с утра, сам знаешь.

Славик слабо улыбнулся и посмотрел на свою любимую сестру…

***

Ленка не находила себе места. На нервяке она двигалась безостановочно по закольцованному маршруту зал-коридор-кухня-коридор-зал. Её эмоции зашкаливали, её трясло, но самое ужасное было не это… Она совсем не боялась непонятной чертовщины, всех этих странных завываний Ветрового, и она совершенно не беспокоилась за Славу. Нет. Это были совсем другие эмоции. Неправильные. Почти постыдные.

Она злилась.

И обижалась.

На Славу.

Ленкина голова раскалывалась от боли, она задыхалась от ярости — пойти сейчас к нему и высказать, наконец, всё, что она думает, сказать, что нельзя так себя вести, что ей надоело всё это терпеть и молчать…

Но когда Ленка почти решилась, что-то надломилось в ней. Она бессильно рухнула на диван и зарыдала. Ярость и обида стремительно уступали место всепоглощающему страху и гаденькой жалости к себе. Если она выскажет Славе всё-всё-всё, то их союз распадётся, и помолвка будет расторгнута. Ленка закусила губу и посмотрела сквозь мутную пелену слёз на прекрасное кольцо с изумрудом. Это кольцо было не просто чудесным подарком от любимого человека, но и символом серьёзности Славиных намерений.

Ленка знала, что современная женщина вполне может быть самодостаточной и одинокой, но что-то никто в ее окружении не пошёл по этому пути. У всех её подруг были мужья. И даже если открыть любой глянцевый журнал и почитать про любую знаменитую женщину — актрису, спортсменку или предпринимательницу, то у каждой был муж или жених, и почти у всех дети, а если детей пока еще не было, то только потому, что не все ещё необходимые карьерные высоты знаменитости покорили.

Ленка всхлипнула.

Скажешь Славе, что на душе накопилось, и всё… останешься одна. Опять искать парня, чтобы серьёзный был, чтобы женится хотел, а не просто потрахаться пару раз. И подружкам придётся врать, не говорить же им правду, что Слава её бросил. Подружки, конечно, Ленку пожалеют, но сколько в их жалости будет превосходства! Нет уж, она им такой радости не доставит.

Ленка свернулась калачиком и уткнулась носом в коленки.

Слёзы высыхали, страх тоже развеивался, и на его место приходила привычная рассудительность.

«Идиоткой и дурой обозвал, — подумала Ленка, — ну и что, не барыня, потерпишь. Лику Игорёк каждый месяц метелит, она постоянно синяки гримом замазывает и всем врёт, что неудачно упала, а тут всего лишь „идиотка“. У Лариски муж пьёт, и не так, как все, а сильно, но денег много на стройке зарабатывает, и она что-то не торопится с ним разводиться».

Ленка вздохнула.

Не меньше презрения подружек она боялась возвращения к родителям.

Да, у неё хорошие родители, с ними можно как-то общаться (лучше изредка), но, опять-таки, жить в родительской квартире… Ленка зажмурилась от ужаса. Опять превратиться в маленькую девочку, «слушай-маму-подай-принеси-куда-на-ночь-глядя-пошла?» И родителей Ленка знала не хуже подруг. Плата, которою они возьмут за свою жалость и, возможно, финансовую помощь — будет велика, много больше презрения, это будет попытка контроля, причём абсолютного. Ленка будет отчитываться за каждый свой вздох, шаг и слово. А если не захочет отчитываться, то начнутся скандалы, изматывающие, и бесконечные попрёки.

При мыслях о родителях Ленкин боевой пыл окончательно угас. Какое-то странное то ли отупение, то ли безразличие окутало её. Она почувствовала, что мерзнет, поэтому достала из одной из сумок с неразобранными вещами со съёмной квартиры тёплый шерстяной плед, завернулась в него, как в кокон, и стала рассматривать в смарте фоточки из Инстаграмма: красивые тропические виды, милые котики, фрукты, мороженое в вазочках…

Бездумное втыкание в смартфон, а иначе это тупое занятие было и не назвать, очень хорошо вышибало любые мысли из головы и навевало сон. Ленка начала зевать и потягиваться. Под пледом было так тепло и уютно. В глазах уже рябило от гламурных и художественно выверенных сочных картинок. Она сонно прищурилась, и на мгновение ей показалось, что потолок будто бы проседает под гигантскими кошачьими лапами, что ещё немного — и он порвётся, лопнет, как будто он не бетонный, а резиновый. Не потолок, а молочно-белые шарики, что надуваются под лапами прыгающего гигантского котика. И прыгает котик за Славой, а тот в ужасе бегает по чердаку, не человек уже, а маленькая мышка, за которой весело охотится котик.

Ленка довольно хихикнула. Невинная фантазия, место которой только в Ленкиной голове, и о которой Слава никогда не узнает, очень согревала душу и ободряла. Ленка отложила в сторону смарт — надоел. Она вспомнила, что на кухне лежит раскраска, и ей безумно захотелось раскрашивать, жалко, карандашей или фломастеров у неё не было, а магазины, где их можно купить, все уже были закрыты.