Питер Уоттс - Бетагемот [сборник litres]

Кларк выкладывает на стол последнюю карту.

– Ты бы не обо мне беспокоилась.

– А с чего ты взяла, что мы беспокоились о тебе ? – Презрение расходится от Нолан волнами.

– Кен бывает очень недоволен, когда его замешивают в такие вот провальные затеи. Я это повидала. Этому парню много проще все зарубить на корню, чем потом наводить порядок. Вам бы с ним разобраться.

– Уже, – жужжит Нолан. – Он в курсе.

– Даже дал нам несколько наводок, – добавляет Гомес.

– Прости, милочка. – Нолан вплотную придвигается к Кларк, их капюшоны скользят, соприкасаясь в манекеньей ласке. – Но, право, ты должна была это предвидеть.

Вся группа молча возвращается к работе, словно по невидимой и неслышимой для Лени Кларк команде. Она висит в воде, оглушенная и преданная. Вокруг собираются клочки и обломки благонамеренных замыслов.

Она разворачивается и плывет прочь.

Давным-давно, во времена восстания, пара корпов захватила минисубмарину под названием «Бомбиль-3». Патриция Роуэн и посейчас не представляет, чего они добивались. На «Бомбиле» не осталось ничего, способного служить для разрушения или убийства. Подлодка была голой, как рыбий скелет, и примерно настолько же полезной: рубка спереди, лопасти сзади, и оголенный соединительный сегмент посередине.

Может, они просто надеялись сбежать.

Но рифтеры, поймав их при всплытии, не утруждали себя расспросами. У тех было оружие – резаки, пневмомолотки; маловато, чтобы расчленить «Бомбиль» на куски, но достаточно, чтобы парализовать. Они проткнули электролизный отсек и баки с жидким кислородом: беглецы беспомощно наблюдали, как их неограниченный запас атмосферы сокращается до крошечного воздушного пузырька, в котором уже становилось душновато. Как правило, в таких случаях рифтеры просто дырявили рубку и предоставляли остальное океану, однако на сей раз они отбуксировали «Бомбиль» к иллюминаторам «Атлантиды», в качестве наглядного урока заставив остальных смотреть, как беглецы задыхаются у них на глазах. К тому времени уже случилось несколько потерь среди рифтеров, а вахту в эти часы возглавляла Грейс Нолан.

Но тогда даже она была не совсем лишена жалости. Убедившись, что беглецы целиком и полностью мертвы, что мораль дошла до зрителей, рифтеры подвели поврежденную субмарину к ближайшему стыковочному люку и позволили корпам забрать тела.

С тех пор «Бомбиль» не трогался с места. Он так и прилип к служебному шлюзу, торчит на корпусе, как самец удильщика на боку гигантской самки. Сюда мало кто заходит.

И потому место идеально подходит для свидания Патриции Роуэн с врагом.

Люк для выхода в воду продолговатой мозолью рассекает палубу рубки сразу за креслом пилота, где сидит, уставившись на темный ряд инструментов, Роуэн. Вот люк урчит, она слышит усталый вздох пневматики, и крышка гроба открывается, по пластинам шлепают мокрые ноги.

Свет она, конечно, не включала – никому не надо знать, что она здесь, – но какой-то маячок на корпусе «Атлантиды» посылает в иллюминатор бледные пульсирующие отблески. Внутренность рубки появляется и исчезает, сплетение металлических кишок сдерживает напор бездны.

Лени Кларк устраивается в пилотском кресле рядом.

– Кто-нибудь тебя видел? – спрашивает Роуэн, не повернув головы.

– Если бы видели, – отвечает рифтер, – то уже довели бы дело до конца. – Она, очевидно, намекает на недобитый батискаф. – Есть успехи?

– Восемь образцов дали положительный результат. Еще не закончили. – Роуэн глубоко вздыхает. – Как идет бой с твоей стороны?

– Могла бы выбрать другое выражение. Это звучит слишком уж буквально.

– Так плохо?

– Не думаю, что сумею их сдержать, Роуэн.

– Непременно сумеешь, – говорит Роуэн. – Не забывай, ты же – Мадонна Разрушения. Альфа-самка.

– Уже нет.

Роуэн поворачивается к ней лицом.

– Грейс… кое-кто предпринял новые шаги. – Лицо Лени загорается и гаснет в такт вспышкам. – Опять минируют корпус. Уже не скрываясь.

Роуэн обдумывает услышанное.

– А что об этом думает Кен?

– Его, по-моему, все устраивает.

Кажется, Лени сама удивляется своим словам. А Роуэн – нет.

– Опять минируют? – повторяет она. – Так вы узнали, кто это сделал в первый раз?

– Нет. Пока нет. Да и не в том дело, – вздыхает Лени. – Черт, кое-кто думает, что первую партию вы сами подложили.

– Глупости, Лени. Зачем бы?

– Чтобы обеспечить себе… предлог, наверное. Или вдруг решили покончить с собой, прихватив с собой и нас. Не знаю. – Лени пожимает плечами. – Я не утверждаю, что это разумно, просто рассказываю, что у них на уме.

– И как же мы раздобыли заряды, если производственные мощности контролируются вашими?

– Кен говорит, взрывчатку вы могли соорудить из стандартного циркулятора Кальвина, просто переключив проводки.

Опять Кен…

Роуэн не знает, как подойти к этой теме. Лени и Кен связаны узами – нелепыми и неизбежными узами людей, для которых термин «дружба» чужд, как микроб с Европы. В этом ни капли секса – учитывая, как Кен меняет девушек, такого и быть не могло, хотя Роуэн подозревает, что Лени еще об этом не знает, – но эти своеобразные неявные узы в своем роде такие же интимные. И заставляют их защищать друг друга. Шутить с этим не стоит. Нападаешь на одного, берегись другого.

Однако, если ее послушать, Кен Лабин начал заключать новые союзы…

Роуэн решается.

– Лени, тебе не приходило в голову, что Кен мог…

– Бред.

Рифтерша убивает вопрос на корню.

– Почему? – спрашивает Роуэн. – Опыт у него есть. И не он ли жить не может без убийств?

– Вашими стараниями. Он на вас работал!

Роуэн качает головой.

– Прости, Лени, но ты сама знаешь, что не права. Мы привили ему рефлекторный ответ на угрозы – это да. Иначе нельзя было гарантировать, что он предпримет необходимые меры…

– Гарантировать, чтобы он убивал без колебаний! – перебивает Лени.

– …в случае проблем с безопасностью. Никто не думал, что у него выработается пристрастие. Но ты не хуже меня знаешь: Кен это умеет, возможность у него есть, а его обиды тянутся с самого детства. На поводке его держал только Трип Вины, а с тем покончил Спартак.

– Спартак был пять лет назад, – напоминает рифтерша, – и с тех пор Кен убийствами не развлекался. Вспомни, он был один из ровно двух человек, помешавших вашему последнему бунту превратиться в Великое Истребление Корпов.

Кажется, она уговаривает прежде всего саму себя.

– Лени…

Но та не желает слушать.

– Трип Вины вы просто вложили ему в мозги, когда он стал работать на вас. Раньше его у Кена не было, и потом тоже, а знаешь, почему? Потому что у него свои правила, Пат. Он выработал собственные правила, и он их держится, и, как бы ему ни хотелось, никогда не убивал без причины.