Питер Уоттс - Бетагемот [сборник litres]

– Что?..

– Как?..

– Заткнуться всем на хрен, – рычит в темноту Лабин. Снова молчание, почти полное. Кто-то продолжает стонать-скрежетать по открытым каналам.

– Очевидно, на пузыре остался нераспакованный заряд, – продолжает Лабин. – И детонировал он от того же сигнала, которым мы подорвали «Атлантиду». С этого момента и впредь – только узконаправленные импульсы. Иначе могут сдетонировать и другие. Всем…

– Говорит «Атлантида».

Слова раскатываются над морским дном, как Глас Божий, никакие помехи его не оскверняют. «Кен забыл вернуть блокаду, – соображает Кларк. – И начал орать на своих…»

«Кен теряет контроль…»

– Возможно, вы полагаете, что сила на вашей стороне, – продолжает голос, – но это не так. Даже если вы уничтожите наше убежище, вы обречены на смерть.

Кларк не узнает голоса. Странно. Звучит он властно.

– Вы инфицированы второй моделью. Вы все инфицированы. Вторая модель крайне заразна и не дает симптомов в течение нескольких недель инкубационного периода. Без лечения вы все погибнете в течение двух месяцев. У нас есть лекарство.

Мертвая тишина. Даже Грей не высовывается с «Я же говорила».

– Мы защитили все файлы и культуры от неавторизованного использования. Убив нас, вы убьете себя.

– Докажите, – требует Лабин.

– Обязательно. Только погодите минуту. А если вам не терпится, исполните свой трюк с чтением мыслей. Как вы там говорите? «Настройтесь». Мне рассказывали, что это обычно позволяет отличить правдивого человека от лжеца.

Никто не поправляет говорящего.

– Назовите свои условия, – произносит Лабин.

– Вам – нет. Мы будем вести переговоры только с Лени Кларк.

– Не исключено, что Лени Кларк погибла, – говорит Лабин. – Мы не можем связаться с ней со времени первого взрыва.

Наверняка он так не думает: она высоко над станцией, внутри у нее по-прежнему тикает. Но Кларк помалкивает. Пусть ведет игру по-своему. Может, это его последний шанс.

– Это было бы очень плохо для всех нас, – сухо отвечает «Атлантида». – Поскольку предложение будет отозвано, если через полчаса она не явится к шестому шлюзу. Это все.

– Ловушка, – говорит Нолан.

– Эй, ты же сама говорила, что у них есть лекарство, – жужжит кто-то. Кларк не различает голоса за вернувшимися помехами.

– Ну и что? – жужжит в ответ Грейс. – Я не верю, что они с нами поделятся, и уж точно не доверю долбаной Лени Кларк быть моим послом. Как по-вашему, от кого эти хрены узнали про «тонкую настройку»? За смерть всех наших благодарить надо ее.

Кларк улыбается про себя. «Ее заботит горстка людей. Всего-то несколько жизней». Она чувствует, как пальцы сжимают рулевой рычаг. «Кальмар» мягко увлекает ее вперед, вода мягко толкает назад.

– Можно последовать их совету. «Настроиться» и проверить, врут или нет.

Кажется, это Гомес, но помехи становятся все сильнее, и в них теряются даже грубые интонации вокодерной речи.

Гудок в челюсти – и писк за ухом. Кто-то вызывает по закрытому каналу. Возможно, Лабин. Он, как-никак, король в тактике. Должен был вычислить, где ее искать. Остальные сейчас слишком заняты своими увечьями.

– И что это докажет? Что они собираются… – помехи —…его нам? Черт, если у них и нет лекарства, они могли просто убедить своих, что оно есть, чтобы мы не…

Голос Нолан затихает.

Лабин говорит что-то по открытому каналу. Гудки у нее в голове звучат назойливей – хотя это, конечно, невозможно, шипение помех глушит сигнал вызова наравне с остальными.

Опять Нолан:

– Отвали, Кен, зачем нам тебя слуша… ты… не сумел даже перехитри… долб… кор…

Помехи – чистые беспорядочные помехи. Внизу теплится свет. Шестой шлюз прямо по курсу, и все помехи на свете не помешали бы ей узнать ту, что ждет за люком.

Вина выдает. Их здесь всего двое, с настолько перекрученной совестью.

Роуэн распахивает люк, не дожидаясь, пока шлюз очистится. Морская вода бьется о щиколотки рифтерши.

Кларк сбрасывает ласты и шагает в люк. Костюм оставляет и выглядит обычной тенью, только расстегнула капан на лице. Роуэн отступает в сторону, освобождая ей проход. Кларк надежно пристегивает ласты на спину и осматривает спартанскую обстановку помещения. Скафандров не видно. Раньше здесь одна из переборок была увешана подводным снаряжением.

– Скольких вы потеряли? – тихо спрашивает она.

– Еще не знаем. Больше, чем их здесь было.

«Мелочь, – отмечает про себя Кларк. – Для нас обеих. Впрочем, война только началась».

– Я правда не знаю, – говорит Роуэн.

Здесь, в недалекой от вакуума сухопутной атмосфере, ясновидение не работает.

– Мне не доверяли. И сейчас не доверяют.

Роуэн показывает глазами на огонек у стыка потолка с переборкой: микроскопический объектив. Всего несколько дней назад, когда корпы еще ничего не затевали, рифтеры сами бы следили через них за событиями. Теперь наблюдение ведут люди Роуэн. Она уставилась на рифтершу со странной остротой – Кларк прежде не замечала за ней таких взглядов. До нее не сразу доходит, что изменилось: впервые на памяти Кларк у Роуэн темные глаза. Должно быть, отключила подачу информации на линзы, и взгляд не отвлекается на комментарии. В глазах у нее лишь она сама.

Ошейник с поводком и то не были бы так красноречивы.

– Пошли, – говорит Роуэн, – они в лаборатории.

Кларк выходит из шлюза вслед за ней. Сворачивает направо в залитый розовым светом коридор. Аварийное освещение, отмечает она: ее линзы превращают его в дурацкую подсветку детской комнаты. А для глаз Роуэн это темная труба, залитая кровавым светом, кишка чудовища-людоеда.

На пересечении она сворачивают налево, перешагивают разметку опускной переборки.

– Так в чем подвох? – спрашивает она.

Корпы не откажутся от единственного имеющегося у них рычага, не привязав к нему несколько веревочек.

Роуэн не оглядывается.

– Мне не сказали.

Еще один поворот. Они минуют люк аварийного причала, вделанный в наружную переборку: стена с этой стороны изуродована нагромождениями проводов и табло. Кларк задумывается, не «Бомбиль» ли стоит на той стороне – но нет, не тот отсек.

Роуэн вдруг останавливается, поворачивается к ней.

– Лени, если что-то…

Что-то пинает «Атлантиду» в бок. Где-то за их спинами с грохотом сталкиваются массы металла.

Розовый свет мигает.

– Чт…

Еще один пинок, уже сильнее. Палуба подпрыгивает. Второй раз услышав металлический грохот, Кларк узнает его: упали аварийные переборки.

Свет гаснет.

– Пат, какого хера вы…

– Не мы, – голос Роуэн дрожит в темноте. До нее не больше метра: смутный силуэт, темно-серый на черном.

«Никакой паники, – отмечает Кларк. – Ни криков, ни беготни по коридорам, ни переговоров…»