Евгений Дрозд - Фантастика. Журнал Парус [компиляция]

— Да, да, — торжественно и тихо сказал мсье Дюваль. Он повалился на колени рядом с супругой и печально пообещал — Господи, больше ни капли в рот.

В это же время в Гавре статуя Свободы вошла в устье Сены, а затем выбралась на берег. Мостовая с гулом лопалась под ее ногами, город наполнился дребезжанием оконных стекол. От сотрясения качались фонарные столбы и с деревьев облетала молодая листва. А вскоре над Свободой закружились десятка два военных вертолетов. Словно крупные насекомые, они летали вокруг колосса с факелом, соревнуясь в бесстрашии. Одна за другой машины облетали гигантский факел, затем цепочкой пронеслись мимо лица Свободы, но статуя не обращала на них никакого внимания. Она выбралась, наконец, на широкий проспект и быстро зашагала по направлению к Парижу.

Весть о том, что к Парижу направляются две гигантские статуи, парижане восприняли с юмором. Не убедило их и сообщение по телевизору, где показали шагающую Свободу с острова Либерти. Зрелище было восхитительное, и многие оценили качество «мультипликации». И все же паника началась до того, как статуи достигли столицы Франции. И началась она на вокзале, где-то около полудня, с одного незначительного инцидента. Дело в том, что на Восточный железнодорожный вокзал начали прибывать поезда, из которых, к величайшему удивлению пассажиров и служащих вокзала, начали выходить и не люди вовсе, а их металлические, каменные и гипсовые копии. Другими словами — статуи. Кстати сказать, примерно то же самое происходило и во всех аэропортах: Шарль де Голль, Бурже и Орли.

Те, кто видел, как из дощатых товарных вагонов посыпались белые, серебристые и бронзовые скульптуры, вначале приняли это за маскарад, за какую-то непонятную игру или розыгрыш. Пассажиры радостно подходили и подбегали к гостям, пытались с ними заговорить и очень удивлялись тому, что гости совершенно не обращают внимания на хозяев, да и странным размерам прибывших. А размеры были очень разные — от метра и до десяти.

Из вагонов выходили гигантские женщины с веслами и неповоротливые бойцы в каменных накидках с каменными же автоматами в облупившейся серебрянке. Крупные подростки в гипсовых галстуках, с обшарпанными горнами, барабанами и различным спортивным инвентарем. Восторг парижан вызвали гигантские каменные быки на открытой платформе. Четыре таких быка, играя могучими известняковыми мускулами, медленно втащили на перрон невиданного калибра чугунную пушку с диаметром жерла примерно в метр. Кто-то из наиболее образованных парижан признал в ней русскую Царь-пушку из Московского Кремля, и по толпе прошелестело: «Русские! Это русские! Ну, дают! Ну, молодцы!»

Но особенно всех поразило огромное количество и разнообразие статуй вождя международного коммунистического движения. Только из одного вагона их вышло около сотни, и все они были выкрашены бронзовой краской. Из следующего вагона вышла следующая сотня, покрашенная серебрянкой. А дальше уже пошли вожди без всякой цветовой субординации: белые, серые, коричневые и даже два зеленых.

Паника началась, когда одна из скульптур — какой-то крашеный революционер — упала и разбилась. Ужас овладел парижанами при виде гипсовых осколков, которые только что передвигались своим ходом, как это делают только живые существа.

По вокзалу пронеслось: «Новое оружие русских!», и вслед за этим, теряя на ходу узлы и чемоданы, пассажиры, служащие вокзала и набежавшие зеваки бросились кто куда. Через несколько секунд вокзал очистился от людей.

А поезда все прибывали и прибывали. Они уже забили все подъездные пути к Парижу. То же самое происходило и в аэропорту. Там не успевали освобождать посадочную полосу для вновь прибывающих самолетов. И вскоре потянулись к центру города строгие колонны произведений монументального искусства.

И все же многие парижане пока еще ничего не знали о странных пришельцах, а те, кто знал или что-то слышал, считали, что их просто разыгрывают. Особенно веселились и недоумевали те, кто слышал по радио сообщение, будто на юге Франции пересек границу египетский сфинкс из Долины Царей. Что будто бы он хотя и ползет, сохраняя заданную ему позу, но делает это чрезвычайно быстро и при этом не очень-то разбирает дорогу — ломает на своем пути все, что попало.

После этого диктор сказал, что на площадь Бастилии со всех сторон стекаются скульптуры, украшавшие ранее площади и скверы столицы Франции. И что из всех музеев страны исчезают произведения монументального искусства.

К полудню почти все население города, за исключением пьяных и безнадежно больных, охватила паника. По всем телевизионным каналам транслировали одно и то же: гигантскую женщину с факелом с острова Либерти и еще более гигантскую — с Мамаева кургана. Обе они очень решительно двигались в сторону Парижа, а в ясном весеннем небе над их головой стрекозами шныряли вертолеты и, похожие на стрижей, истребители ВВС Франции. Да и над самим Парижем в небе стоял такой гул, будто авиакампании всего мира устраивали здесь показательные выступления.

Особенно страшно выглядели кадры, где статуя с Мамаева кургана рубанула воздух своим титановым мечом и сшибла несколько вертолетов. В свою очередь женщина с острова Либерти, видимо, пробуя факел на прочность, сшибла гражданский вертолет с известным кинооператором, снимавшим фильмы Хичкока.

Весь Париж в это время сидел у телевизоров, на улицах не было ни одной живой души. И лишь изредка то там, то здесь можно было видеть, как перебежками от подворотни к подворотне куда-то спешат каменные изваяния с мраморными и гипсовыми бельмами вместо глаз.

А в это время от Восточного вокзала к Площади Де Голля потянулась длиннейшая вереница пришельцев. Они шли в колонну по десять, твердо чеканя шаг. Возглавляли колонну несколько скульптурных композиций с развевающимися знаменами. Бронзовые революционеры и революционерки крошили своими многопудовыми башмаками и сапогами парижские мостовые, рвали провода и иногда, не вписавшись в поворот, въезжали бронзовыми знаменами в окна испуганных парижан.

У Триумфальной арки колонну пришельцев встретил специальный полицейский батальон, но вскоре и он вынужден был отступить, потому что пули не причиняли статуям никакого вреда. Они застревали в бронзовых телах впереди идущих революционеров.

Первая серьезная стычка между хозяевами и «гостями» произошла где-то на полпути между Триумфальной аркой и Эйфелевой башней. Колонна пришельцев наткнулась на баррикаду скульптурных аборигенов. Баррикада задержала авангард колонны лишь на одну минуту и была нещадно растоптана. Хозяевам удалось только слегка потрепать роту гипсовых пионеров. Потери и с той, и с другой стороны были примерно одинаковые: десятка два пионеров разлетелись вдребезги от удачно брошенных булыжников. Но на помощь пионерам пришли их чугунные наставники, и столько же мраморных античных героев осталось лежать в подворотнях.