Евгений Дрозд - Фантастика. Журнал Парус [компиляция]

Да, пичуга оказалась не беззащитным существом, как ему померещилось на хо-модроме, а механическим попугаем… Охотник разбежался и попытался с налету высадить дверь, но та невозмутимо снесла оскорбление действием…

— Ха-ха-ха! — продолжали надрываться динамики. — Того, кто пришел сюда без официального приглашения, обычно выносят через черный ход и не иначе как вперед ногами!

— Так просто меня не взять, Фингал проклятый! — огрызнулся Виктор, не особенно надеясь, что будет услышан.

— А куда ты денешься? — бандит тем не менее все услышал. — Стены здесь из армированного бетона, на окнах — металл, дверь ПТУРСом не вышибить, пробовали. А ключик от твоей клетки у меня в кармане… Но надо отдать вам должное: попортили мне крови! Чего стоил один бой с вертолетом!

— Значит, поединок был подстроен? — начал прозревать Виктор.

— А то как же!

— Почему вы так упорно желаете моей смерти?

— За твою голову хорошо заплатят сегодня вечером.

— Как вечером, уже ночь!

— Ночь следующих суток, дорогой. Синдикат обязан выполнить взятые на себя заказы, а я как Шеф…

— Главарь бандитов Фингал с Подсветкой и Шеф синдиката — одно и то же лицо?

Теперь все стало на место. Кому-то на Полните очень мешали Джонг и Зурпла, и этот кто-то нанял Фингала. Виктор задумался.

Умирать, честно говоря, не хотелось. Инстинкт самосохранения заставил мозг лихорадочно искать пути к спасению. Выход должен быть! Выход был, и мозг его нашел: любым способом нужно было продержаться до рассвета! Кондратий обещал быть к утру на ногах, а слово свое он держать умеет! Судьба теперь зависела от смекалки Последней Инстанции!

А пока рассвет не наступил, следовало тянуть время! Как угодно, но тянуть…

— Раз я осужден без права на амнистию, хотелось бы узнать, будет ли исполнено мое последнее желание?

— Будет! — заверил Шеф. — В разумных пределах. Если речь пойдет не о помиловании.

— Понимаю, — притворно вздохнул Виктор. — Мое последнее желание не имеет ничего общего с юридическими уловками — оно гораздо прозаичнее, я всего лишь прошу назвать имя настоящего убийцы! Того, кто заплатит сегодня вечером!

— Рад бы помочь, да сам не знаю. Заказчик инкогнито, под псевдонимом Человек в Черном.

— Разве можно заказать убийство анонимно?

— Можно. Хотя я обычно этого избегаю.

— Очень хотелось бы поговорить по душам с Человеком в Черном.

— Боюсь, это желание неосуществимо!

— Почему?

— Потому, что начинается на «У»! Убью я тебя вскорости.

— Ну, это мы еще посмотрим! Сдаваться без борьбы я не собираюсь.

— Ха-ха-ха! — заливисто загрохотало под потолком. — Честное благородное слово, ты мне нравишься! Мои автоматические снайперы простреливают каждый кубический дюйм в этой комнате и могут поражать живую мишень на звук биения сердца, тепловое излучение, запах пота, стоит только нажать кнопку. В свое время мой предшественник Пли Вумниц весьма неосмотрительно поручил именно мне оборудовать свой кабинет подобными сюрпризами на все случаи жизни — покойный слыл большим шутником…

— В это я готов поверить! — горячо воскликнул Джонг. — Но никто меня не убедит, что шеф уважаемого в деловом мире предприятия способен спокойно преступить основной закон… Нет, никогда не поверю!

— Я преступил все мыслимые и немыслимые законы Полинты! — в голосе Фингала с Подсветкой зазвучала нескрываемая гордость. — О каком, извините, законе идет речь?

— Об основном законе детективного жанра! — Виктор полез в карман за печатным словом в пестрой обложке, как будто этот сомнительный довод мог послужить доказательством его правоты.

— Если меня не подводит память, — язвительно произнес Шеф синдиката, — такого закона нет в уголовном кодексе?!

— Да, такого закона в кодексе нет, зато он непреложен для действующих в детективе лиц, — убежденно заявил охотник, — а с момента аудиенции в Президентском дворце нет никаких сомнений в том, что мой товарищ и я — главные герои заправского детектива, в котором есть все: погони и перестрелки, драки и покушения, а главное, без чего не может обойтись ни один детектив, — жгучая тайна Человека в Черном… Тайна, которую не могли приоткрыть даже вы! Основной закон детективного жанра гласит (Виктор скромно потупил глаза): герой не должен погибать в середине повествования! Иначе получится не захватывающее чтиво, а банальный производственный роман с хэппи эндом в виде успешного завершения вашим синдикатом финансового года!

— Но кто сказал, что именно сейчас — середина детективного повествования?

— Вы! — торжествующе ответил приговоренный.

— Я?

— Да, несколько минут назад вы заявили, что Человек в Черном придет платить вечером, а сейчас, — Джонг посмотрел на часы, — далеко не вечер!

— Действительно. Ладно, уговорил. Поживи малость… Тем более, что беседовать с тобой совсем необременительно. Напротив. Не поверишь, иногда так и тянет плюнуть на все и завязать! А посоветоваться не с кем, — разоткровенничался Фингал. — Кругом шакалы и смотрят на тебя волком! Разве понять им мятущуюся душу? Ни-ко-гда. Ни за что. А ты, мой крестничек, человек свежий, с пониманием… Вот я и говорю, устанешь, как собака, от всех этих дел, выкручивания рук и копания ям, закроешь глаза — хочется резко и круто изменить статус-кво! А ведь как я начинал… Хочешь послушать?.. Тогда вот тебе

Родился я в приличной семье: мама музицировала на фортепьянах, папа торговал на черном рынке. Правда, к этому времени он связался с дурной компанией и стал выдавать пирожки с зайчатиной за патентованное средство против зачатия. Все шло хорошо — пирожки пользовались повышенным спросом у широких слов населения до тех пор, пока одна любознательная дамочка не поинтересовалась, когда пирожки надлежит принимать: до или после? Папа возьми да и ляпни: «Не до и не после, а вместо!»

Получив инвалидность, папа перешел на неумеренное потребление ячменного пива… Мама стала часто болеть, фортепьяны пришлось продать. До сих пор перед моими глазами маячат папины костыли, которыми он преподавал основы этики и почтение к родительским наставлениям тогда еще неокрепшему организму своего единственного отпрыска. После папиной скоропостижной кончины мама перестала болеть, потому что деньги кончились. А в долг подпольный тотализатор не позволял играть никому, даже вдовам.

Жить в родительском доме стало совсем невмоготу, и я был вынужден отправиться на ускоренные курсы извлечения ценностей. Стипендии нам не платили — перебивались на пододежном корме. Успевал я хорошо: от мамы мне достались музыкальные пальцы, от отца — умение лезть в чужой карман не за словом, а за чем-нибудь более материальным… Вскоре я очутился в колледже, готовящем кадры для замещения вакансий в исправительных домах, туда меня приняли без экзаменов за выдающиеся успехи на курсах и умение быстро уносить ноги — колледж гордился своей легкоатлетической командой. У меня где-то сохранилась даже полосатая майка, эх, юность, юность… Я без задержек брал один барьер за другим, но когда преодолевал звуковой, услышал в непосредственной близости полицейскую сирену и понял: пора завершать учебу и поступать в синдикат простым заместителем директора. Потянулись годы упорного труда, наполненные одним желанием: прочно утвердиться на самом верху административной лестницы. Потом и это было достигнуто, но сердце не успокоилось… Видимо, так уж мы устроены — ничто не дает полного удовлетворения: ни власть, ни слава, ни деньги… Потом все надоело. Одно время хотел уйти в родной колледж на препонодавательскую работу, звали на кафедру прикладного вымогательства… Но как подумаю, до какого маразма бездарные помощнички без меня синдикат доведут — сердце кровью обливается! Вот и приходится тянуть лямку, несмотря на искреннее сопротивление души. Одна радость в жизни — общение с интересными людьми. Вроде тебя. Заманишь такого в ловушку, наговоришься всласть, потом, конечно, извини, пришьешь! Кстати, зачахли мы здесь, на Полните, без свежих анекдотов! Уж не обессудь, уважь старину Фингала! Разные там байки — все равно что целительный бальзам для души…