Александр Клемент - Под дном морским

У двери кто-то скреб. Доктор приоткрыл дверь. Там стоял Икар. Он виновато моргал глазами и, видимо, хотел войти.

— Кто там? — спросила Орел.

— Икар, — сказал доктор.

— Нет, нет, не надо, я не хочу его видеть, я ненавижу его, прогоните его!

— Зачем же так резко? — вмешался Аконт. — Я переговорю с ним, он сам уйдет.

Выйдя за дверь, Аконт медленно, вспоминая свой словарь, объяснил Икару положение и опасность его присутствия.

Каким маленьким и беспомощным показался этот сильный человек-обезьяна! Он покачал головой и заковылял к себе, опираясь на палку.

На лице у него Аконт впервые увидел выражение обиды и покорности. Вообще, Икар сильно изменился после болезни. Он с изумительной четкостью перенял жесты, мимику и движения тех, кого он любил, к кому привязался. Он стал покорным — это сделала та отчужденность, которой окружила его Орел.

Аконту стало больно за него. Он нагнал его, погладил и попросил зайти к нему завтра в каюту.

Какой человеческий взгляд! Эти огоньки человеческих чувств, перебегавшие временами в глазах Икара и жены Человека! Какое-то осознанное чувство взаимной связи, тонкая реакция на сочувствие — это так роднило с Икаром, так приближало к нему.

Аконт вернулся к Орлу.

— Не надо гнать Икара. Не его вина.

— Но я не люблю его. Там, на острове, я сошлась с ним. Он, как зверь, чутьем угадал во мне женщину. Там я была одна со своим преступлением и мне дорого было чувство дружбы и любви, а теперь… — она притянула к себе руку Аконта и поцеловала ее с бесконечной нежностью.

Аконт хотел что-то сказать, но на лице Орла изобразилась такая мука, что слова застряли в глотке.

Аконт взором спросил у доктора, в чем дело.

— Преждевременные роды, — прыжок в воду с целью спасти вас не прошел безнаказанно.

«Досадно, — подумал Аконт, — вряд ли когда-либо красивая женщина, да и женщина вообще, сблизится с подобным существом».

Но вслух ничего не сказал.

Он отвел доктора в угол, что-то шепнул ему на ухо, на что доктор утвердительно кивнул головой.

Он с минуту постоял около Орла, провел рукой по ее лбу и лицу. Орел просияла — она хотела приподняться, но схватки лишили ее сил.

Аконт пожелал ей покойной ночи и вышел, провожаемый счастливым взглядом.

В коридоре он столкнулся с пиратом. Тот отошел в сторону, выразив почтение своим движением и, дойдя до лазарета, приложил ухо к двери. Видя, что за ним наблюдает Аконт, он прошел дальше к лестнице, ведшей на палубу.

Аконт недолго постоял и направился к себе в каюту.

На следующий день яхта, впервые за все время, вошла в порт для возобновления запасов угля.

Макс один съехал на берег и через час вернулся, встревоженный и взволнованный. Он привез кучу газет.

На первой странице стояло жирным шрифтом: «Сокровища на острове Ло-Хо найдены. Подробности завтра».В скобках значилось: «корреспонденция по радио от Нильсена».

Это известие донельзя запутывало положение и ломало намеченные планы.

Кто этот Нильсен? Как он попал на остров? О каких сокровищах шла речь? Правда, перед отъездом он сказал экипажу «Разведчика», что сокровищ найти не удалось, что «Искатель» возвращается ни с чем.

Может быть, на острове натолкнулись на оставленный резерв или жилу?

Макс не допускал мысли, что охраняющие аппараты подведут и «Разведчик» рискнет тронуть трубы. Теперь все будут уверены, что «Искатель» везет сокровища, и их могут конфисковать, как собственность «Разведчика».

Надо было быстро и энергично действовать. Была дорога каждая минута. Так блестяще завершенное дело могло погибнуть.

Макс вызвал Аконта и капитана и вместе выработали план дальнейших действий.

Усилиями копающих, чрезвычайно заинтересованных возможностями новых находок, удалось очистить от песка всю переднюю стенку. Лопата ударяла и скользила вдоль двери, окованной толстым железом. Когда вся дверь была очищена, пират — Черный дядя — надавил плечом раз, другой — дверь легко поддалась, открыв далеко идущую черную дыру.

Зажгли фонари и двинулись, предшествуемые пиратом. Ход все время был широкий — только местами дорогу прекращали большие глыбы, отколовшиеся непонятным образом от стены.

Это был, несомненно, подземный ход; по-видимому, он вел под скалу. В одном месте Черный остановился, опустил на землю фонарь и выругался.

Судя по интонации голоса, он нашел, что искал. Когда к нему подошел инженер, он ткнул пальцем в череп и сделал презрительный жест. Около скелета были предметы домашнего обихода, а в скале выдолблена ниша, по форме напоминающая ложе.

Черный продолжал что то бормотать, а затем начал укладывать костяк в нишу — ему помогли. Что это, жилье отшельника или одиночная камера? Эту загадку хранил Черный.

Инженер попытался знаками спросить его, но это оказалось безнадежным. Черный становился все интереснее, он был хранителем тайны острова — надо было найти какой-либо общий язык.

Когда костяк был уложен в нишу, процессия двинулась дальше.

Прошло около часа — шли очень медленно, так как геолог проверял надежность свода. Уперлись снова в какую-то преграду.

Тут была навалена груда камней. Черный отвалил самый большой — его примеру последовали спутники, и минут через двадцать вся куча была разобрана. Снова была дверь.

Черный пропустил вперед инженера, видимо, предоставляя ему честь открытия. Инженер осветил фонарем; дверь, окованная железом — такая же, как при входе.

Куда ее открывать? К себе или от себя? Он попробовал надавить плечом, но Черный зарычал — значит, прием был неверный.

Вообще, в устройстве дверей была система. На материке все двери стараются делать открывающимися наружу на случай пожара или других несчастий — тут, наоборот, двери открывались внутрь с тем, чтобы, спасаясь, можно было их закрыть, привалив бревно, камни.

Надо было тянуть к себе. Но как? Ручек не было и ухватиться не за что.

Инженер осветил внимательно контуры двери, не нашел ничего, за что можно было бы уцепиться. Черный стоял с торжествующим видом. Он подошел вплотную, соскреб сверху и снизу по слою и обнажил две дырки, в которые свободно входили пальцы и можно было просунуть какой-нибудь инструмент.

Нет, Черный дядя был хозяином здешних мест — сомнений уже не оставалось. Его положение и отношение к нему с этого момента резко изменились.

Пока возились с дверью, геолог соображал:

«Ладно, хозяин. Допустим. Но сколько ему лет, если он так хорошо знает расположение комнат в том замке, засыпанном песком?

Нет, вероятно, он тут не один. И этот секрет ему передали отцы и деды».

Эта версия очень подкупала — но так не ведет себя человек, посетивший место по сведениям, полученным из рассказов — нет, эта версия не годится — так ведет себя живой хозяин в своем собственном владении.