Олария Тойе - Звезды Малого Круга

Когда крепкий юноша, принесший им первую смену блюд побледнел и зашатался, Лана вспомнила рассказы Арсула и Иттана про проклятие Водара. Вот значит, как это происходит! Неужели Водар, и правда, вызывает такой сильный страх, буквально валящий с ног до потери сознания?..

Ритм музыки изменился, и Лана с удивлением почувствовала усиливающийся с каждой секундой голод. С восторженной улыбкой она посмотрела на Водара:

– Никогда бы не подумала, что музыка может вызывать такой аппетит!

Он утвердительно кивнул и спросил:

– А разве тебе не рассказывал об этом старик?

– Какой старик?

– Тот самый, который слишком много знает о ядах и пилотировании. Видимо, он обучил тебя и дипломатии, и языкам всех народов Малого Круга!

– Никогда старик не учил меня ничему такому, – с такой же спокойной твердостью, как на Поющих Скалах, ответила Лана. – Я и сама удивилась тому, какими словами пропела в ответ хаджадийцу.

– Обсудим позже, а сейчас веселись – такого гостеприимства мы больше нигде не встретим.

Музыка словно переливалась, от этих звуков Лана чувствовала дрожание воздуха, которое передавалось каждой клеточке её тела. Какое невероятное ощущение – как будто музыка обладала физической плотностью: она гладила и толкала, обнимала и кружила. Хотелось довериться ей, двигаться вслед за звучанием чего-то неуловимого и раствориться в нём, стать частью мелодии и ещё чего-то намного-намного большего…

Появились танцоры в цветочных головных уборах. Танец был невероятно грациозный, казалось, двигаются не люди а само пространство. Лане хотелось присоединиться к танцующим и незаметно для себя она начала повторять их движения под музыку.

Вторая подача блюд сопровождалась новой мелодией. «Лилейная», – другого слова Лана не смогла подобрать. Нежное звучание рождало светлые образы, лучшие воспоминания. Казалось, тонкие и прозрачные белые ткани волнами накрывали всех гостей. Тарелки и их содержимое тоже были белыми, как и напитки. Движения танцующих казались туманом, рассеивающимся от лёгкого ветерка. Лану поразили эти образы – удивительная, просто удивительная планета!

С третьей подачей блюд пришло настоящее веселье. К Лане с Водаром подошел один из старейшин и, остановившись на некотором расстоянии, сказал-пропел:

– Дочь Ксилерии, раздели с нами нашу радость! – И жестами пригласил Лану присоединиться к группе танцоров, уже готовых начать новое представление.

Лана взглянула на слегка удивлённого Водара. Никогда хаджадийцы не разделяли ни с кем свои танцы. Лана светилась от радости – так ей понравилось предложение и Водар кивнул, разрешая.

Две девушки принесли Лане цветочный убор. Удивительно, он совсем не мешал, даже показалось, что она стала выше – как будто ноги и руки стали намного длиннее, а в движениях появилась особая грация. Внезапно её коснулась музыка. Лана не танцевала, она плыла в звуках, которые кружили и увлекали её. Вечная бесконечность и бесконечная вечность заполнили сознание. Она и те, кто танцевал с ней, становились песчинками в безвременье. Цветы срывались с уборов и заполняли собой вселенную, открывшуюся перед ними. Лана чувствовала каждую молекулу, каждую частицу, вплоть до крошечных ячеек пространства, которые двигались вместе с ней, создавая волны и связывая её со всем мирозданием.

Постепенно музыка начала стихать, вселенная, пространство и время стремительно сжимались, возвращая своих гостей на их планету. Волна дрогнула, отпустила Лану и рассыпалась оглушительной тишиной…

Реальность вернулась. Несколько мгновений Лана привыкала к ней. Затем, повернувшись к группе танцоров, слегка поклонилась, стараясь не уронить свой венок. В ответ услышала восторженный хор: «…УУААООАУУУУ…».

Потрясенная девушка вернулась за стол. Музыка все лилась и лилась, меняя образы и впечатления, создавая новые реальности и растворяя всё, что было за секунду до. Не существовало прошлого и будущего. Была только музыка и ее пленительное звучание.

Когда первые лучи звезды коснулись планеты, все звуки стихли. Тишина казалась непривычной, неправильной. Отчаянно хотелось услышать хоть тихий шорох. Оцепенение постепенно проходило, сознание возвращалось к реальности. В течении нескольких долгих секунд ничто не нарушало тишины. Наконец, старейшины встали:

– Благодарим тебя, старший брат, ты разделил с нами ночь падающих цветов, прими же теперь от нас дары, – пропели старейшины.

Водар тоже встал:

– Пение цветов этой ночью ублажило мой слух, брат, мое сердце с вами, – ответил он.

Внезапно Лана ощутила, что все взгляды прикованы к ней. Не зная, как поступить, она тоже пропела:

– Брат подарил мне счастье, позволив разделить танец, брат открыл мне свое сердце, я сохраню их тепло далеко за звездами.

– Сестра разделила с нами танец, сестра пела с нами. Наша благодарность огромна, больше всех звезд, наши дары меньше наших чувств, сестра стала еще одним нашим голосом, так будет во все времена-а-а…

К Водару и Лане подошли пять старейшин. Так же, как и раньше, они остановились на некотором расстоянии от гостей. Каждый из них держал что-то в руках. «Наверное, подарки,» – подумала Лана, подходя к ним. Тот, что стоял в центре, сделал шаг ей навстречу и сдёрнул тонкую ткань – у него на руках сидел маленький хот, видимо, совсем еще малыш. Лана протянула руки к зверьку, и он ловко прыгнул к ней.

– Надо же! Какой ты… хорошенький! – И тут же, преисполненная удивлением и радостью, она пропела: – Благодарю тебя, брат, твой дар утешит моё сердце в разлуке с тобой.

– Сестра всегда будет в нашем сердце! – услышала она в ответ.

***

Какое-то бульканье разбудило Лану. Она открыла глаза: прямо на ее подушке сидел малыш-хот, всем своим видом выражая нетерпение.

– А, привет, малыш, как дела?

Лана с удивлением осмотрелась. Кажется, она уснула, не раздеваясь. Рядом с кроватью лежал цветочный головной убор. Цветы начали увядать, какие-то уже сгрыз малышка-хот.

– Молодец, какой ты самостоятельный, глазастик, надо дать тебе имя. Какое хочешь? Дай-ка я на тебя посмотрю!

Хот послушно прыгнул ей в руки и снова стал издавать булькающие звуки.

Во внутреннюю дверь постучали. Зверёк ловко подпрыгнул, подбежал к двери, подскочил и нажал на замок открывания.

– Ай, ты что творишь! Даже не вздумай делать так без моего разрешения, вдруг там кто-то, кого я не хочу видеть!

Зверек снова прыгнул к ней на руки и стал булькать немного иначе.

В дверях стоял Водар.

– Я войду?

– Да, входи, что уж теперь…

Он сел в кресло. Лана, всё ещё сидя на кровати, переместилась ближе к нему.