Джеймс Типтри-младший - Хьюстон, Хьюстон, как слышите?

— Док, это все еще опасно? — спрашивает Дейв. — Когда вернемся домой, что с нами будет?

— Они не знают. Рождаемость сейчас нормальная, порядка двух процентов, причем она повышается. А вот абсолютная численность населения стоит на месте. До сих пор не удалось создать вакцину.

— Проверить можно только одним способом, — торжественно изрекает Бад. — Я доброволец.

Дейв осаживает его мрачным взглядом. Все еще командует нами, думает Лоример. Уму непостижимо. Когда же он наконец поймет, что здесь нет начальников и подчиненных, есть равноправные единомышленники?

В кратком курсе истории упоминаются мятежи и войны — они тайфуном пронеслись по миру, когда человечество обнаружило, что стало бесплодным. Бомбежки, пожары, резня, мародерство, паника, массовые изнасилования, похищение женщин, гигантские банды отчаявшихся продолжить свой род мужчин, кровавые культы. Царство безумия. Обо всем об этом рассказано вскользь — мол, давние дела. Перечень героев. «В сердцах мы будем вечно хранить благодарность смельчакам, отстоявшим медицинский лабораторный комплекс в Денвере». И больше ни слова о пандемии, зато длинная, со всеми драматическими подробностями, лекция о добыче гелия для дирижаблей.

Три века — и впрямь достаточный срок, чтобы катастрофа стерлась из памяти человечества, — размышляет Лоример. — Сам я много ли знаю о чудовищной Тридцатилетней войне, закончившейся за триста лет до моего рождения? Хоть одно имя могу назвать? А ведь эта война опустошила Европу на два поколения вперед.

И уж совсем скупо Лоримера знакомят с политическим и экономическим устройством новой цивилизации. Как и говорила Мида, общество вполне успешно обходится без административных структур.

— Это что-то вроде управляемой консенсусом системы социального кредита, — объясняет Лоример Дейву. — Своего рода перманентный фронтир. Общество развивается медленно, и, конечно, оно не нуждается в сухопутных или воздушных войсках. Не думаю, что сегодня в ходу наличные деньги и едва ли сохранилось право частной собственности на землю. Я заметил одну отчетливую черту сходства с ранним китайским коммунализмом, — добавил он и отметил, как поджал губы Дейв. — Но они не держатся за общину, они путешествуют. Я спрашивал Леди Блю насчет законодательной и правоохранительной системы, она предложила дождаться встречи с профессиональными историками. Скорее всего, они работают в Надзоре, — как я понял, это не орган полиции.

— Лоример, мы попали в серьезный переплет, — хмуро говорит Дейв, — так что постарайся не усугублять ситуацию. Нам не рассказывают всей правды.

— А вы заметили, что они ни словечка не обронили насчет своих мужей? — смеется Бад. — Я спросил у пары курочек, чем занимаются их петушки, — вот уж растерялись так растерялись. Между прочим, у них у всех есть потомство. И пускай старина Анди даже не догадывается, откуда берутся дети, попомните мои слова: дома мы увидим царство свободной любви.

— Мистер Гейрр, я не одобряю вашего интереса к личной и семейной жизни членов экипажа «Глории». Пока мы на этом борту — никаких расспросов. Вам ясен приказ?

— А может, и нет больше никаких семей? Ты хоть раз слышал разговор на тему брака? У незамужних цыпочек только одно на уме. Вот попомни мои слова, на Земле мы увидим много нового.

— За столь длительный период не могла не измениться общественная мораль, — подтвердил Лоример. — Женщины теперь выполняют больше работы вне дома, это очевидный факт. Но так же очевидно и то, что семейные отношения хоть отчасти сохранились. Например, у Леди Блю сестра работает на заводе по производству алюминия, а другая — в сфере здраво охранения. У Анди мать на Марсе и сестра в Надзоре. В Билокси есть рыболовецкая флотилия, там у Конни то ли брат, то ли братья. А в следующий рейс вместо нее полетит сестра, которая сейчас собирает урожай.

— Всего лишь верхушка айсберга.

— Дейв, с чего ты взял, что его подводная часть опасна?

Но в какой-то момент и Лоример перестает доверять подчеркнутому радушию экипажа. Очень уж много накопилось «белых пятен». Брак, любовные отношения, детские проблемы, конфликты на почве ревности, имущественные права, финансовые сложности, болезни, даже похороны — все те будничные вопросы, что постоянно занимали ум Джинни и ее подруг, в разговорах здешних женщин никогда не затрагивались. Цензура? Может, Дейв все-таки прав в своих опасениях? Может, от пассажиров скрывают некий важный аспект современного общества?

— Все-таки мне кажется странным, что язык почти не изменился, — говорит он однажды, упражняясь в спортзале.

— Так ведь мы очень старались. — Конни лезет по кольцевой лестнице под углом, без помощи рук. — Если бы перестали понимать книги, это была бы катастрофа. Все наши дети, как ты знаешь, учатся по книгофильмам — копиям одних и тех же учебников. Иногда мы употребляем диалектные слова, но в целях коммуникации приходится учить наизусть старые тексты, и это нас объединяет.

Крутя педали велотренажера, Джуди Париж хмыкает и насмешливо изрекает:

— Милые мои дети, никогда вам не испытать того угнетения, что выпало на нашу долю.

— Наши Джуди такие болтушки, — произносит Конни.

— Что есть, то есть. — Обе Джуди смеются.

— Стало быть, вы читаете наши так называемые великие книги, поэзию и прозу? — спрашивает Лоример. — А кого из авторов? Уэллса? Шекспира? Диккенса? Э-э… Бальзака, Киплинга, Бриана?

Он прощупывает: бестселлеры Бриана обожала Джинни. Сам-то когда в последний раз читал Шекспира или еще кого- нибудь из названных?

— А, исторические книжки, — говорит Джуди. — Наверное, они интересные. Мрачные такие… но не очень реалистичные. Хотя для вас, наверное, вполне ничего, — щедро добавляет она.

И женщины переключаются на любимых кур: не чересчур ли светло для несушек? Лоримеру остается лишь гадать, как могли исчезнуть из мироздания свойства человеческой натуры, которые он считал бессмертными. Любовь, вражда, героизм, трагизм — все это теперь «не очень реалистично»? Известное дело, летающие астронавты — не бог весть какие чтецы; с другой стороны, по статистике, женщины читают больше, чем мужчины…

Что-то изменилось, он это чует. Что-то очень важное, лежащее в самой основе человеческой натуры. Может, причина в физическом развитии организма? Мутация? Что на самом деле прячется под просторными нарядами?

Часть правды ему открывают Джуди.

В спортзале только они и Лоример. Краем уха он слушает сплетни о легендарной личности по фамилии Дагмар.

— Та самая Дагмар, что придумала шахматный дебют?

— Ага. Она чего только не придумывает. Цены ей нет, когда не дает маху.

— У нее бывают неудачи?

Джуди смеются.