Одри Ниффенеггер - Жена путешественника во времени [litres]

– Двигайся, Красная Шапочка.

Альба отодвигается, и я забираюсь на кровать. Она торопливо обкладывает меня игрушками. Обнимаю ее и откидываюсь назад, а она протягивает мне голубого мишку.

– Он хочет суфле.

– Еще немного рановато для суфле, голубой мишка. Как насчет яйца пашот и тоста?

Альба кривится. Для этого она стягивает губы, брови и нос.

– Мишка не любит яйца, – объявляет она.

– Шш! Мама спит.

– Ясно, – громким шепотом говорит Альба. – Мишка хочет голубое желе.

Слышу стон Клэр, она начинает собираться в другой комнате.

– Пшеничное желе? – хитро спрашиваю я.

Альба думает.

– С бурым сахаром?

– Да.

– Хочешь приготовить?

– Да. Повезешь?

Я соскальзываю с кровати и задумываюсь. Ноги сильно болят, а Альба стала слишком большой, чтобы возить ее, но теперь я ни в чем не могу отказать ей.

– Конечно. Прыгай.

Я стою на четвереньках. Альба залезает мне на спину, и мы едем на кухню. Сонная Клэр стоит у раковины, наблюдая, как в кофейник капает кофе. Подхожу к ней и бодаю головой под колени, она хватает Альбу за руки и поднимает ее вверх, Альба все время хохочет как ненормальная. Я забираюсь на свой стул.

Клэр улыбается и спрашивает:

– Что на завтрак, повара?

– Желе! – вопит Альба.

– Мм. Какое желе? Из кукурузы?

– Не-е-ет!

– Из бекона?

– Вот еще!

Альба виснет на Клэр и тянет за волосы.

– Ой! Не надо, дочка. Тогда, наверное, это овсяное желе.

– Пшеничное!

– Пшеничное желе, вкуснота. – Клэр достает бурый сахар, молоко и пакетик пшеницы. Ставит на стойку и вопросительно смотрит на меня: – А тебе? Желе из омлета?

– Если приготовишь, то да.

Я с восхищением смотрю, как деловито Клэр ходит по кухне, словно она Бетти Крокер [122] Рекламный персонаж, торговая марка продуктов быстрого приготовления. , словно она это делала долгие годы. Она справится без меня, думаю я, наблюдая за ней, но я знаю, что это не так. Смотрю, как Альба смешивает воду с пшеницей, и думаю о ней, десяти-, пятнадцати-, двадцатилетней. Но еще не конец. Я еще не выдохся. Я хочу быть здесь. Я хочу видеть их, хочу обнимать их, я хочу жить…

– Папа плачет… – шепчет Альба Клэр.

– Это потому, что приходится есть мою стряпню, – говорит ей Клэр и подмигивает мне, и я вынужден рассмеяться.

КЛЭР: У нас будет праздник! Сначала Генри не хотел, но теперь выглядит абсолютно довольным. Он сидит за кухонным столом и показывает Альбе, как вырезать цветы из моркови и редиски. Признаю, что играю не совсем честно: я высказала идею в присутствии Альбы, она так обрадовалась – и он не решился разочаровывать ее.

– Все будет замечательно, Генри. Позовем всех, кого знаем.

– Всех? – спрашивает он с улыбкой.

– Всех, кого захотим, – исправляюсь я.

И теперь я целыми днями убираю дом, Генри и Альба пекут печенье (хотя Альба съедает половину теста, если недосмотреть). Вчера мы с Клариссой пошли в бакалею и купили соус, картофель фри, паштеты, всевозможные овощи, пиво, вино, шампанское, маленькие цветные канапе, салфетки с золотыми словами «С Новым годом!», разноцветные бумажные тарелки и бог знает что еще. Теперь весь дом пахнет тефтелями и быстро осыпающейся рождественской елкой в гостиной. Алисия тоже здесь, моет бокалы для вина.

Генри поднимает на меня глаза и говорит:

– Эй, Клэр, уже пора. Иди прими душ.

Смотрю на часы и понимаю, что да, пора.

В ванной мою голову, сушу волосы, надеваю трусики, лифчик, чулки и черное шелковое вечернее платье, туфли на шпильке. Брызгаюсь духами, чуть-чуть крашу губы, последний взгляд в зеркало (выгляжу напуганной), и обратно в кухню, где Альба, довольно странно, все еще чистая в синем бархатном платье, а Генри по-прежнему в дырявой красной фланелевой рубашке и драных синих джинсах.

– А ты переодеваться будешь?

– О… да. Конечно. Поможешь, ладно?

Везу его в нашу спальню.

– Что хочешь надеть? – Я быстро просматриваю его ящики в поисках трусов и носков.

– Все равно. Выбирай сама. – Генри протягивает руку и захлопывает дверь. – Иди сюда.

Прекращаю поиски и смотрю на Генри. Он ставит кресло-коляску на тормоз и устраивается на кровати.

– Времени нет, – говорю я.

– Точно. Поэтому не трать его на болтовню.

Голос такой тихий и неотразимый. Я закрываю дверь на защелку.

– Знаешь, я только что оделась…

– Шш!

Он протягивает ко мне руки, и я сдаюсь, сажусь рядом с ним, и в голове рождается непрошеная фраза: «Последний раз».

ГЕНРИ: Звонок в дверь раздается в тот момент, когда я завязываю галстук. Клэр нервно спрашивает:

– Я нормально выгляжу?

О да. Она розовая и миленькая, и я ей так и говорю. Мы появляемся из спальни, когда Альба бежит открывать дверь и начинает кричать:

– Дедушка! Дедушка! Кимми!

Отец сбивает снег с ботинок и наклоняется обнять ее. Клэр целует его в обе щеки. Отец отдает ей пальто. Альба захватывает Кимми и ведет ее смотреть елку, не дав ей даже раздеться.

– Привет, Генри, – улыбаясь, говорит отец, и внезапно до меня доходит: сегодня моя жизнь в последний раз промелькнет перед моими глазами.

Мы пригласили всех, кто нам дорог: отец, Кимми, Алисия, Гомес, Кларисса, Филип, Марк и Шерон с детьми, бабушка, Бен, Хелен, Рут, Кендрик и Нэнси с детьми, Роберто, Кэтрин, Изабель, Мэтт, Амелия, друзья-художники Клэр, мои друзья из библиотеки, родители друзей Альбы, арт-дилер Клэр, даже Селия Аттли, по настоянию Клэр… Не хватает только тех, кто прийти никак не мог: моя мама, Люсиль, Ингрид… О боже. Помоги мне.

КЛЭР: Гомес и Кларисса влетают, как два истребителя-камикадзе.

– Эй, Книжный Мальчик, ты что, тротуар никогда не расчищаешь?

Генри ударяет себя по лбу:

– Так и думал, что что-то забыл.

Гомес плюхает Генри на колени пакет, полный компакт-дисков, и уходит чистить тротуар. Кларисса смеется и идет за мной на кухню. Вынимает огромную бутылку русской водки и сует в морозилку. Мы слышим, как Гомес поет «Пусть идет снег», расчищая лопатой путь от дома.

– Где дети? – спрашиваю я Клариссу.

– Мы их оставили у моей мамы. Это Новый год; мы решили, что с бабушкой им будет веселее. К тому же собираемся маяться с похмелья без свидетелей, понимаешь?

На самом деле я никогда об этом не думала; я ни разу не пила после того, как была зачата Альба. Альба вбегает в кухню, и Кларисса радостно обнимает ее:

– Эй, детка! Мы принесли тебе подарок!

Альба смотрит на меня.

– Ну же, открывай.

Это крошечный маникюрный набор – полный комплект, вплоть до лака для ногтей. Альба в восторге открывает рот. Я тихонько ее пихаю, и она вспоминает: