Николай Басов - Главный противник

Теперь и Рост почувствовал, что их обнаружили. Это было похоже на пресс, который навалился вдруг на податливую, как глина, растекающуюся массу их, человеческих антигравов, среди которых уже и построения почти не осталось, – эти пилоты не сумели толком выдержать строй в темноте, да еще когда кто-то из них стал нервничать. Нужно было начинать сражение, чтобы почувствовать боевое напряжение, обрести другое состояние ума, чем в эти томительные и жестокие минуты.

Пресс чужого сознания был способен, пожалуй, даже остановить некоторых, кто был слаб, кто оказался уязвим и поддавался его воздействию, его влиянию. А поддавались, пожалуй, многие, даже некоторые аймихо… Но только не аглоры. Ах, как жалко, что не они сидят сейчас в креслах пилотов…

Вдруг стало легче, даже дыхание вроде бы можно было восстановить, потому что этот луч чуждого, мощного сознания ушел в сторону, может быть, частично рассеявшись на китах, а может, просто проскочив мимо в этом огромном, темном пространстве, по которому они сейчас тащились. Он ушел вниз и вправо, при желании Рост мог бы, кажется, даже увидеть его, как луч прожектора, поймавший в свой круг что-то, находящееся за спинами людей.

– Если они почувствовали нас, то сразу этого не покажут, – сказал Ростик неизвестно кому. – Могут и ловушку устроить, которую мы сразу не раскусим.

– Ты бы что-нибудь приятное рассказал, например анекдот, – отозвался Ким. Неожиданно он стянул шлем и вытер пот на лбу. Оказывается, ментальный пресс давил и на него, хотя, вероятно, Ким не понимал, что вокруг происходит.

Рост на всякий случай оглянулся, не заметили ли пурпурные их экранопланы, которые, перегруженные десантниками, чуть отстали. Смертники, все смертники, решил Рост. И во что мы ввязались? И был ли у нас выбор?

– Удивительно, но кажется, мое предложение обмануть их каким-то кодовым словом, паролем, определяющим приближающиеся к Валламахиси объекты по принципу «свой – чужой», сработал… А я не верил, что это важно.

– И наш страх аймихо пригасили, – почти слово-охотливо добавил Ким. – Ну помнишь, как психический шок от Переноса был ослаблен каким-то странным… не знаю, как сказать… Может быть, массажем? – Он уселся поудобнее, подготавливая себя к очень тяжелой работе. – Эти старцы – вообще молодцы, настоящие кудесники.

– Кто приказал ослаблять страх этим твоим… психическим массажем? – спросил Ростик. О том, что такое возможно, он даже не подозревал.

– Ты и приказал. К тому же это скорее твой массаж, а не мой. – Ким застегнул ремень пилотского кресла, чтобы не вылететь из него в бою.

Ремнями занялись и остальные пилоты, позже всех с этим справилась Лада. Она помалкивала, только, вероятно, думала о них с Кимом, как о законченных идиотах. Тут такое готовится, а эти… командиры, с позволения сказать, дурью измаялись. Но голоса не подавала, как и стрелки в крыльях крейсера, как и остальные ребята на корме и у котлов.

Опять же, подумал Ростик, я приказал…

– Чем дольше живу, тем больше удивляюсь, – вывел он умозаключение из последнего сообщения Кима. – Такое в себе открывается… Цинизм, например.

– Это не цинизм, это попытка быть сильнее, чем мы есть, – отозвалась Лада. Оказывается, она их не осуждала.

– А пернатых тоже накачивали как-нибудь? – поинтересовался Ростик.

– Сами полезли, им внушение ни к чему.

– А мы с тобой? – спросил Рост у Кима.

– Мы – на сознательности, кажется. – Ким мог бы на эту тему еще кое-что сообщить, но уже не успел.

На одном из кораблей Валламахиси, вставленном в общую платформу чуть сбоку от центральных, возникла какая-то до изумления знакомая вспышка – это загорелся и уперся в небо луч белого света, такой свет мог давать только прожектор. Он качнулся, словно невесомый столб, и повернулся к летающим китам. Кто-то на кораблях заметил, что за ними таится что-то странное, что-то не замечаемое с кораблей ранее. Но поздно…

Или еще нет? И тогда Рост с этих-то двух, может, чуть больше, километров до ближайшего из сцепленных кораблей, идущих по темному морю, выцелил этот прожектор, почти ослепнув, но, и каким-то образом все-таки не ослепнув до конца, ударил единственным выстрелом. И попал. Очень точно, словно на стрельбище, хотя из-за полотнищ, все еще играющих сполохами, очень трудно было целиться, да и до цели было больше пяти километров, скорее всего – восемь. Это был великолепный выстрел, таким гордился бы и старшина Квадратный.

Сражение началось, скрываться было уже невозможно. Теперь Рост палил, не переставая, хотя Ким отчего-то заголосил:

– Ниже китов бери!

Он еще советовал, загоревшись нежданной заботой о летающих гигантах… Хотя и правда, мельком подумал Рост, они союзники, их нужно щадить. Но уже спустя четверть минуты щадить было некого – киты как-то очень разумно ушли вверх, в темное, бездонно огромное небо. Теперь стрелять могли почти все человеческие летуны, подошедшие с этой первой, отчаянной волной атаки, которая не должна была, не имела права захлебнуться.

Ким тоже принялся стрелять как сумасшедший, причем неприцельно, потому что невозможно было стрелять и выдерживать курс, тем более что из-за растянутых над палубами кораблей черных простыней в общем-то было непонятно, куда следует целиться. Краем глаза Рост видел серо-зеленые лучи других выстрелов, ударивших в плавающий город – это вступили в бой другие крейсеры, и не только крейсеры.

Они сделали главное, они отвлекли на себя внимание всех, кто должен был сторожить небо над плавающим городом, а потому три машины камикадзе, которые тащили главное оружие людей, сумели боком-боком проползти еще немного к центру Валламахиси… Вот они уже оказались над платформами, вот кто-то из них стал снижаться…

И тогда откуда-то сбоку и сверху, от незаметного ранее воздушного охранения пурпурных, из тьмы ударил залп. Какое-то время казалось, что с обстрелянным антигравом ничего не происходит, потом его стало кидать в стороны, он даже поднялся повыше, но вдруг загорелся, а потом… Чудовищный взрыв, словно бы атомную бомбу вбухали, накрыл весь мир и кораблики пурпурных… которые разом стали маленькими и беззащитными перед мощью этого взрыва.

Классический гриб – смесь выгоревшего воздуха, водяной пыли, обломков и горячего света – взметнулся ввысь. Ударная волна настигла все летающие лодки человечества слишком быстро и слишком беспощадно… Даже крейсер, который вел Ким, закрутило, почти перевернуло… Но за рычагами машины все-таки сидел Ким, и он справился с этим ударом, выровнял крейсер, хотя – Рост это чувствовал совершенно определенно, потому что и сам был в таком состоянии, – почти ослеп, почти потерял способность понимать, – где верх, а где, собственно, находится противник… Да что там противник, непонятно было, где находится море!