Альфред Бестер - Дьявол без очков

В гараже было темно и тихо, эхо от стука каблуков Грэнвилла перекрывало урчание движка «скорой». Водитель Эдди хмуро посмотрел на подбежавшего интерна.

— Поторапливайтесь, док, поторапливайтесь. Я уже целых пять минут жду. За пять минут Новый Завет написать можно.

— Извини, Эдди, задержался.

Двигатель взревел, машина рванула с места. Эдди развернулся в профиль, в таком ракурсе казалось, что его лицо вырубили топором, и завел дорожный разговор:

— И что же вас задержало, можно поинтересоваться?

— Сон.

— Да ну, док!

— Честное скаутское.

— Поди, опять эфира нанюхались, — поцокал языком Эдди, — Стыдно, док. Почему вы сами не практикуете того, что проповедуете?

Улицы уже заполнились утренним потоком машин. Эдди врубил сирену и повысил голос до пригодного для беседы рева.

— Так вроде вы, доктора-медики, книжки написали специальные, чтобы людям ничего не снилось. Психоанализ и все такое. Супротив своей профессии идете, нет?

— Эдди, а у тебя сны бывают?

— Каждую ночь.

— Что-нибудь реальное снится?

— Да сколько угодно.

— Такое, что и не скажешь, на самом деле это было или нет?

— Док, да кто же знает, что было на самом деле? — Эдди рывком вписал тяжелую «скорую» в поворот, и она ловко засновала между другими машинами, пробираясь к пересечению с Гроув.

— О господи! — воскликнул шофер. — Прямо красный ковер.

На перекрестке улиц косо замер грузовик, вокруг переднего бампера — алая лужа. Вокруг полукругом толпились зеваки, их раздраженно увещевал субтильный человек с нездоровым цветом лица и редеющей шевелюрой:

— Проходите, не задерживайтесь! Вам тут не театр. Неужели с утра заняться нечем? Острых ощущений захотелось? Шли бы лучше завтракать…

Грэнвилл, помахивая чемоданом, как дубинкой, проложил себе путь в толпе.

— Я доктор Грэнвилл из окружной больницы. Кто тут старший?

Субтильный посмотрел на него мутными голубыми глазами.

— Я, док. Детектив Симмонс. Когда это случилось, я проезжал мимо… ну и занялся. А это ваш пациент, вернее, то, что от него осталось.

Грэнвилл опустился на колени рядом с пострадавшим. На прижатом к асфальту лице застыла странная улыбка. Черные волосы тронуты сединой. В облике — нечто напоминающее о распутном цезаре. На теле живого места нет.

Врач глянул на полицейского:

— Почему он ухмыляется? Как будто сбылась единственная мечта в его жизни — попасть под машину. Мне нужно время, чтобы написать заключение, часа два.

— Его фамилия Ковен. Сидни А. В бумажнике есть визитка с адресом: Саут-стрит, девятьсот десять.

— Ковен… ну конечно, — прошептал Грэнвилл. И произнес громко: — Я этому Сидни А. ничем помочь не могу. Классическая смерть до прибытия. В лепешку расшибся и радуется. Водителя будете задерживать?

Вопрос явно поставил Симмонса в тупик.

— Даже не знаю… Послушайте, что он говорит, это интересно. — Детектив повернулся и позвал: — Кейси! Идите сюда.

От толпы перед кабиной грузовика отделился и засеменил к ним неуклюжий мужчина с широкой лысиной и испуганными глазами.

— Капитан, я же рассказал все как было. Да справьтесь у моего начальства, я триста сорок семь тысяч миль без аварий намотал…

— Хватит, — рявкнул Симмонс, — вы не в суде.

— Ну так чего вы от меня тогда хотите, капитан?

— Сержант.

— Хорошо, сержант так сержант.

— Расскажите доктору о случившемся.

Взгляд Кейси боязливо обогнул «красный ковер» на асфальте и сосредоточился на Грэнвилле.

— Док, клянусь, я триста сорок семь тысяч миль…

— Говорите по существу.

— Ага. Так вот, еду я по Брод, груз — пятьсот галлонов молока высшего сорта, сливок два бака по пятьдесят…

— Давайте без лишних подробностей.

— Ладно, ладно. — Кейси глубоко вздохнул. — Так вот, я и говорю: еду по Брод, скорость примерно сороковник и замечаю вдруг этого парня. На моей стороне топает, справа по тротуару. Представляете?

Грэнвилл закрыл чемоданчик и встал.

— Ковен?

— Покойник.

— Док говорит, его имя Ковен, — вмешался Симмонс. — Продолжайте.

— И этот Ковен мне машет, чтобы я остановился. На вид — типичный чиновник, запросто может оказаться проверяющим из налоговой. Принимаю к тротуару и торможу и только собираюсь сказать все, что о нем думаю, как вдруг — бац!

— Бац?

— Он ныряет прямо под колеса!

Грэнвилл озадаченно посмотрел на водителя и обратился к Симмонсу:

— Это правда?

— Сержант, да подтвердите же! — дернулся Кейси.

— Точно, — кивнул Симмонс. — Есть свидетели.

— Выходит, суицид?

— Не похоже, — проворчал водитель — Бедолага здорово смахивал на психа.

— То есть?

— Перед тем как нырнуть под колеса, он крикнул какую-то чушь.

— А поконкретнее?

— Что-то астрономическое.

— Астрономическое?

— Типа, звезды до него не доберутся.

— Звезды?

— Ага.

Грэнвилл не удержался от соблазна продекламировать:

— Ты мигай, звезда ночная, где ты, кто ты — я не знаю [3] «Twinkle, twinkle, little star…» — стихотворение Джейн Тейлор, классика английской детской поэзии, исполняется как колыбельная. (Примеч. ред.) .

После чего нарочно уронил чемоданчик и, пряча лицо, нагнулся его подобрать, — он почувствовал, что краснеет как мальчишка.

— Доктор, позвольте спросить, — обратился к нему Симмонс, — это похоже на помешательство?

— Не знаю. — Грэнвилл изобразил на лице ухмылку, — На первый взгляд — да, но есть сомнения. Возможно, душевнобольной по фамилии Ковен проходит по моему ведомству, а не по вашему.

Так они и расстались — в некотором замешательстве.

В половине третьего Грэнвилл наконец отловил Гарднера в переполненном людьми коридоре у родильного отделения. Рыжеволосый интерн с ловкостью циркового артиста тащил шесть колб Эрленмейера. Ланч он пропустил и по этой причине был сильно не в духе.

— Так-так-так! Сонное Дитя [4] Сонное Дитя — персонаж одноименной пьесы Юджина О'Нила. (Примеч. ред.) во плоти. Как прошло утро, доктор? Удалось ли покойнику истолковать ваш сон, или предпочли, чтобы Эдди погадал вам по руке?

Грэнвилл посмотрел на него собачьими, грустными, как у спаниеля, глазами.

— Зайдем на минутку в кладовую, Гарднер. Хочу кое о чем тебя спросить.

— Только быстренько. Меня ждут анализы крови на сахар, аж две дюжины.

Дверь кладовой хлопнула. В комнате было тихо и сумрачно, только в углу мрачно урчал автоклав.

— Вот что, Гарднер… — Грэнвилл замялся, потирая заросший каштановыми волосами затылок.

Пауза затянулась.

— Ты хотел меня о чем-то спросить, — не выдержал Гарднер. — Это насчет домашних дел, или карьеры, или драке моей сестрой?

— Нет.

— Правда? Малышке Джинни достался норов нашего рыжеволосого племени. Я помню, как вы сцепились из-за обручального кольца. Это было что-то!