Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут

Через некоторое время, уверившись, что не достойна сердечного приступа. она встала возле него на колени, прикрыла ему глаза и судорожными толчками покатила его к краю.

Ей не хотелось видеть, как он будет падать. Швырнув следом пистолет Сергея, она уселась в ожидании.

Зийи не оглянулась, когда собаки начали лаять.

– Где он? – спросила Ааверт Энгер.

– Там же, где пистолет Сергея.

Полицейская опустилась на землю рядом с ней.

– Ты же знаешь, что я должна тебя арестовать, Зийи.

– Конечно.

– Вообще-то я не уверена в том, какое тебе предъявить обвинение. Не уверена даже в том, что мы вообще что-то тебе предъявим. Сергею захочется дня в суде, но я смогу его отговорить.

– Как он?

– Укусы неглубокие. Думаю, потеря ценного приза его куда больше огорчила.

– Я его не виню. Сергей представлял себе его ценность и знал, что я не уступлю. Понимал, что у него будут неприятности, если попробует просто забрать. Поэтому он сказал тебе. Пообещал вознаграждение.

– Ну, сейчас все пропало. Что бы это ни было.

– Это был человек, – сказала Зийи.

У нее оставался сундучок сокровищ, зарытый в лесу. Она могла нанять юристов. Похоже, она могла нанять и Сергея, если до того дойдет. Могла уехать, вернуться в столицу и жить в комфорте, или оплатить переезд на любой из миров, подаренных джакару, или даже возвратиться на Землю.

Но она знала, что никуда не уедет. Она останется тут и будет ждать – дни и годы, пока фабрика не вернет ее друга.

В последние несколько лет короткие произведения очень плодовитого писателя Джея Лэйка появились, кажется, везде, включая «Asimov’s Science Fiction», «Interzone», «Jim Baen’s Universe», «Tor.com», «Clarkesworld», «Strange Horizons», «Aeon», «Postscripts», «Electric Velocipede» и многие другие площадки. Историй хватило для выпуска ряда сборников, тогда как карьера автора насчитывает лишь несколько лет. Книги называются «С приветом с озера By» («Greetings from Lake Wu»), «Растет камыш среди реки» [2] Сборник назван в честь одноименного стихотворения Роберта Бернса. («Green Grow the Rushes-Oh»), «Американские печали» («American Sorrows»), «Псы в лунном свете» («Dogs in the Moonlight») и «Под покровом небес» («The Sky That Wraps»). В число романов Лэйка входят: «Ракетостроение» («Rocket Science»), «Суд цветов» («Trial of Flowers»), «Исток» («Mainspring»), «Побег» («Escapement»), «Зеленая» («Green»), «Безумие цветов» («Madness of Flowers») и «Шестеренка» («Pinion»), а также несколько повестей в мягкой обложке: «Гибель звездолета» («Death of a Starship»), «Убийцы младенцев» («The Baby Killers») и «Удельный вес горя» («The Specific Gravity of Grief»). Вместе с Деборой Лейн он стал соредактором престижной серии антологий «Полифония» («Polyphony»), в которой сейчас насчитывается шесть томов, а также совместно с Дэвидом Моулзом составлял антологии «Звездный цеппелин. Приключенческие рассказы» («All- Star Zeppelin Adventure Stories»), с Ником Джеверсом – «Другие Земли» («Other Earths»), а с Ником Маматосом – «Пряный вихрь историй» («Spicy Slipstream Stories»). В число его последних книг входят «Выносливость» («Endurance»), сиквел к «Зеленой» («Green») и повесть «Любовь во времена металла и плоти» («Love in the Time of Metal and Flesh»). Новые романы – «Калимпура» («Kalimpura») и «Солнечное веретено» («Sunspin»). В 2004 году он стал обладателем премии Джона В. Кэмпбелла.

Здесь автор переносит нас в мир, чьи обитатели забыли (и по факту – категорически отрицают) свои корни, в элегантную и где-то стимпанковскую сказку, выразительно написанную и населенную психологически сложными персонажами. Все они так или иначе вовлечены в политическую и религиозную войну между теми, кто хочет открыть правду, и теми, кто хочет ее утаить.

В начале Несотворенные действительно спустились в мир, и там, куда они возлагали руки, все было тронуто жизнью и цветением и брало начало от воды, огня, земли и воздуха. В восьми садах росли дети Несотворенных, каждый господствовал над одной восьмой частью Земли. Несотворенные даровали людям свою волю, свое слово и свою любовь. И это то, что мы, их дети, несем с собой все годы людского существования, начиная с тех первых дней.

Морган Абатти, бакалавр биологии, магистр архитектуры, доктор астрономии и естественных наук, талассократ четвертой степени, член планетарного общества и научный сотрудник Института Нью-Гарадена, смотрел на карту, закрывавшую стену его крошечного кабинета, расположенного во внушительном особняке делового района Верхнего уровня. Электрооборудование все еще монтировалось мастерами на все руки, мускулистыми, ловкими людьми, от которых часто доносился легкий запах дыма и жженой ткани. Так что взгляд Моргана занимал мерцающий свет, сделавший бы честь тлеющему очагу или блуждающей низко в предрассветном небе планете. На нововведение жаловались фонарщики, каждое утро неорганизованной толпой являясь с плакатами на демонстрацию под стены дворца Талассоправосудия.

Морган презирал грубость рабочих. Они все, почти поголовно, были бледнолицыми дураками, ожидавшими чего-то за просто так, как будто, взяв гаечный ключ, человек приобретал какую-то ценность.

Отвлекшись от общих вопросов политической экономии и прибавочной стоимости, он снова сфокусировался на истории.

Или религии.

По правде говоря, Морган никогда не разделял уверенности, что между ними все еще существует разница.

Судя по заметкам и диаграммам, набросанным сверху и снизу от широкой палисандровой панели в очаровательном архаичном стиле, карту нарисовали около века назад для какого-то давно умершего теоисториографа. Восемь Садов Несотворенного обозначались в виде крошечных лимонов, которые как-то пережили эти годы, не тронутые ни голодными слугами, ни страждущими магистрантами. Морган провел рукой по карте, пальцы скользнули по бугристой патине лака и мыла на растительном масле, следам внимания многих поколений домработниц.

Эуфрет.

Куатламба.

Гандж.

Манджу.

Уай’ист.

Танза.

Энтискуна.

Сиклэдиа.

Обители человечества. Археология была достаточно ясной дисциплиной. Благодаря работе представителей естественных наук прошлого века такой же четкой выглядела и этнография. Несотворенные поселили людей на этой Земле. Факт не вызывал сомнений. Согласно учению латеранских священников, ничто человеческое не превосходило возрастом поселения в Садах Несотворенного.

Ничто.

С болью в сердце Морган отвернулся к своим фотографическим пластинам, окись серебра на них хранила несомненные доказательства эфемерности подобной веры в Несотворенного.

Звезды не лгут.

– Джентльмены Планетарного общества!

Морган Абатти смолк на мгновение. Если он произнесет следующие слова, он уже не сможет взять их обратно. Только не перед этой августовской ассамблеей величайших ученых умов современности. Он глубоко вздохнул и безоглядно ринулся вперед: