Алексей Хохлатов - Неосфера 2053. Эпоха после блокчейн [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Правду говорить легко и приятно, – сказал Булгаков устами своего героя Га Ноцри из «Мастера и Маргариты». И только многовековая привычка тёмной эпохи человечества мутить воду, скрывать и хитрить, идти в обход договорённостям, кривить душой и тому подобное – рождали страх правды, нелюбовь к истине. Человек жил в колоссальном отрыве от своей души, по кривде. Кто бы мог подумать, что отрезвит человечество тот же самый страх, страх полного самоуничтожения, когда в бесконечной погоне за способом убить противника одним махом, люди вдруг осознали, что этот ядерный «мах» бумерангом уничтожит и их самих… А потом – технологии! Изобретение общего информационного пространства – сначала в виде элементарного интернета, потом правдивого интернета, построенного на технологии блокчейн, а потом и общего инфопространства Неосферы, в котором впервые люди добровольно отказались от собственности: жёсткие диски их компьютеров, оперативная память и мощности процессоров их оборудования стали служить общим блокчейн-системам. Вот это была настоящая революция, изменившая сознание большинства людей планеты, как цепная реакция, за два-три года перевернувшая весь человеческий социум!

Некоторые особо инерционно мыслящие люди – а их тогда ещё было немало даже среди правителей – и оглянуться не успели, а мир уже другой.

Государственные функции стали максимально автоматизированы, чиновничество вымерло как класс, пополнив своими рядами сферу услуг и творчества. Войны потеряли всяческий смысл, потому что все стали знать всё про всех, а значит, утратилась необходимость в разведках и тайных заговорах. Огромное количество энергии, в том числе материальной, было высвобождено, и это, помню, было настоящей эйфорией, потому что оказалось, что теперь денег хватает на всех и с избытком! И в том числе потому, что их распределение, сделавшись открытым, также стало и справедливым: той колоссальной разницы между бедными и богатыми не стало. А раз так – потерялся смысл, например, не платить за проезд в транспорте; экономить на еде и одежде; сам собой снялся вопрос пенсионного обеспечения, потому что каждый житель Земли обеспечен теперь этой «пенсией» с рождения. Абсолютно символическую роль стали играть государственные границы: ноль рублей ноль копеек тратится на таможню и погранвойска, ибо защищаться не от кого – все всё про всех знают!

Единственная, не до конца изжитая проблема общемирового масштаба – оставшиеся «староверы» – люди старой закалки, так называемые натуралы, а, на мой взгляд, так просто-напросто застывшие, выступающие за разделение мира компьютеров и биологических тел. Для них не оказалось очевидным, что наша виртуальная РЕАЛЬНОСТЬ – это полная аналогия мира эфира, астрала, ментала и каузала! Реальность, созданная человечеством как сотворцом Божиим. Да, довериться своему же порождению – виртуальному разуму – было непросто. Страх, что созданное тобой тебя же и убьёт, был велик, и не беспочвенно… Даже и не знаю, что бы было без принципов блокчейн. Если бы роботов создавали «в тёмную», закрыто, по-секрету – реализовался бы худший сценарий, да. Какой-нибудь хакер действительно исполнил бы свои извращённые психические потребности что-либо взломать, чего-то украсть, заразить и в конечном итоге уничтожить, надеясь, что это не коснётся его самого.

И тяжёлые времена мы всё-таки пережили. Да, это стоило человечеству миллиардных жертв: то огромное количество людей, которое не смогло принять новые правила игры во время их первоначального внедрения – были с помощью той же робототехники сначала принуждены измениться, а особо упрямые – принять условия ультиматума: или жить по правилам, которые, между прочим, люди сами и приняли на открытых референдумах, либо покинуть человеческую общину. И там, в местах их дикого существования, в бесконечных спорах, драках и откровенных войнах, мало кому удалось выжить. Но это была естественная, справедливая чистка. Мы знаем, в каких мирах воплотились души таких людей: эта звёздная система очень похожа на Солнечную, и их планета почти такая же голубая, как Земля, если смотреть на неё нашими биологическими глазами. Мы взяли шефство над их миром, и теперь они называют нас так же, как мы называли наших старших братьев: пришельцы. Ирония судьбы: части человеческих душ суждено вечно называть своих друзей инопланетянами. Но когда-нибудь и там произойдёт то, что мы сделали на Земле, ибо развитие – естественная потребность души, и там они тоже изобретут всё то, что изобрели мы за Земле, но только подругому. Тем интереснее за этим наблюдать!

– А какие мысли этой пожилой дамы ты хотел прочитать, дорогой?

– Ты о чём, моя родная? – переспросил я, как бы возвращаясь из мира своих грёз, за которым она, вероятнее всего, наблюдала.

– Помнишь, когда к нам стали снова подходить люди, которым мы предложили побыть в режиме имитации выключенного компьютера, ты обратил внимание на пожилую даму…

– Да-да, помню. А знаешь, её помню, а что хотел угадать – вылетело из головы. Уан секонд! – И я закатил глаза вверх, это мой обычный жест для включения биокомпьютера.

– Э, так нечестно! Мы же сегодня вспоминаем, как жить без техники!

– Солнышко, мы уже час как без техники, я соскучился по режиму всезнания и всемогущества, – с долей иронии произнёс я.

– Хорошо, включай, а я пока наслаждаюсь естеством.

– Ты всегда была против излучений, родная, но только если раньше они действительно были пагубными, то сорок лет спустя мы имеем такой колоссальный багаж исследований и усовершенствований, что магнитные поля и вибрации, создаваемые современной техникой, в разы меньше влияния несовершенной синтетической одежды, которой так активно пользовались в начале века. И вообще – если бы не изобретения, мы так и жили бы в мохнатое время повсеместного одурачивания и противостояния.

– Знаю-знаю, милый, что об этом всём ты и думал, пока нам несли заказ, и ты знаешь, что я знаю! – Ослепительно сверкнув своей неотразимо притягательной улыбкой, произнесла любовь всей моей жизни. – Приятного аппетита.

– Взаимно, радость моя!

Начав трапезу, я всё-таки решил усилить сладковатый вкус своего любимого соуса, для чего, не переставая жевать, вошёл в меню управления рецепторами, вживлёнными в сохранённые у меня зубы мудрости, что со стороны выглядело, как всегда, слегка забавно: будто дирижёр, я сделал несколько взмахов руками, регулируя установки в появившемся перед моим взором виртуальном меню настроек. Мой интеллектуальный помощник ещё не подстроился под чтение моих мыслей настолько хорошо, чтобы я мог ему доверить управлять вкусом. Утренняя ностальгия продолжалась, и я вспомнил ещё об одной сказочной фантазии полувековой давности – машине времени.