Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Да не был я ни в какой командировке! — нехотя признался Костик.

Вадим посмотрел на него с недоумением:

— А куда ты ездил? Юлька говорила, что тебя на три дня отправили в командировку на какой-то завод в Днепродзержинск…

— Помнишь Зинку Семенову? — вздохнул Костик, опуская глаза. — Ну, черненькую такую, востроносенькую?

— Она училась в одном классе с твоим младшим братом, — уточнил Бобров.

— Да, да, помнишь?

— Помню…

Больной приподнялся, оперся на локоть и, понизив голос до шепота, стал рассказывать:

— В прошлую среду я встретил ее в Запорожье на центральном рынке. Она приехала купить себе туфли и платье. Такая пава! Статная, высокая, талия, как у Кардашьян… Зинка меня первая узнала. Остановила, начала расспрашивать про житье-бытье. Я тоже поинтересовался ее делами. Оказалось, что она теперь живет в Токмакском районе, с мужем давно в разводе…

— И ты поехал к ней, соврав Юльке, что тебя посылают в Днепродзержинск? — нахмурил брови Вадим.

Костик виновато пожал плечами:

— Да, поехал! На другой день. Не смог устоять перед Зинкиным очарованием… Я ведь еще в детстве за ней бегал, помнишь?

— Да ты и за Юлькой тогда бегал, — отвернувшись, напомнил Бобров. И, помолчав, поинтересовался: — Зинка в Чабановке живет?

— Ну, да… — Костик удивленно округлил глаза. — А ты откуда знаешь?

— Жители этой Чабановки массово болеют панкреатитом! Отчего — никто пока не знает…

— Да слышал я… Но думал, это у них от пьянки! И Зинка говорила, что болеют только алкаши…

— Как видишь, не только они! — назидательно изрек Вадим. И вопросительно взглянул на товарища: — Когда ты почувствовал, что заболел?

— Я приехал домой вчера перед обедом, — проговорил тот, стараясь поудобнее расположить на узкой койке свое увесистое пузо. — Уже чувствовал себя неважно. А сегодня утром для меня буквально померк белый свет — жуткая боль в животе, тошнота, рвота, головокружение…

— Понятно… Ну, ладно, выздоравливай! — Бобров хлопнул Костика по бедру и поднялся. — Да смотри, больше в Чабановку не езди…

Зареванная Юлька поджидала бывшего мужа возле входа в отделение. Дальше ее не пустили, предложили прийти в установленное для посещения больных время.

— Как там Костик? — подскочила она к Вадиму, как только тот показался в дверном проеме. — Его жизнь вне опасности?

— Будет жить! — угрюмо бросил собкор и, увернувшись от благодарных объятий экс-супруги, побежал вниз по лестнице, к выходу из больничного корпуса.

Перед вечером небо заволокло тучами, подул северный порывистый ветер, и в крошечной однокомнатной квартире Боброва, доставшейся ему после размена их совместной с Юлькой «трешки», стало совсем сумрачно и холодно. Отопление, по распоряжению чересчур экономных местных властей, отключили еще две недели назад, электрокамин хозяин квартиры так и не удосужился купить, поэтому греться приходилось горячим чаем с малиновым вареньем, которого, благодаря матери, у Вадима было целых пять литровых банок.

Он сидел на кухне у окна и хлебал душистое варево, как вдруг затрезвонил мобильный телефон.

— Да, слушаю! — лениво отозвался собкор, плотнее запахивая халат на мускулистой волосатой груди.

— Вы журналист «Новой газеты» Бобров? — сдавленно спросил чей-то голос.

— Да, да, это я!

— Вас беспокоит главврач токмакской райбольницы Бугаевский, — представился звонивший. — На пресс-конференции вы интересовались, нет ли у меня предположений, касающихся причин массового заболевания жителей Чабановки…

— Интересовался.

Невидимый собеседник помолчал, потом посопел, покашлял, собираясь, видимо, с духом, и, наконец, сбивчиво заговорил:

— На пресс-конференции я не мог вам ничего сказать… Просто не мог… У меня есть серьезные подозрения, но очень мало доказательств…

— Доказательств? — удивленно переспросил Вадим. — Доказательств чего?

— Это не телефонный разговор, — голос Бугаевского, кажется, дрожал. — Свою догадку я сегодня озвучил прокурору района в приватной беседе, и он поднял меня на смех… Однако мои подозрения далеко небеспочвенны, и я уверен, что их необходимо как можно быстрее довести до общественности… Только вы не должны в своей статье ссылаться на меня. Понимаете?

— Понимаю, — вздохнул собкор, почесывая затылок. — Но вы хоть намекните, в чем дело, о каких подозрениях идет речь?

— Вы еще не дали честное слово, что моя фамилия в статье упоминаться не будет, — полушепотом напомнил главврач.

— Даю вам слово, Василий Александрович, что не стану упоминать о вас в своей корреспонденции! — печатая каждое слово, пообещал Бобров. — Если, конечно, вообще стану ее писать…

— Писать нужно! — горячо заверил Бугаевский. — Ведь речь идет о здоровье и жизни сотен людей, в том числе детей.

— Ладно, что там у вас за подозрения?

— Массовое заболевание чабановцев — это неспроста, — тяжело сопя, медленно процедил Бугаевский. — Думаю, здесь нужно говорить о целенаправленной деятельности. О диверсии…

— Что?! — от неожиданности собкор опешил. Он решил, что ослышался. — Повторите, Василий Александрович! Как вы сказали?

Главврач, проигнорировав вопрос, после непродолжительной паузы с жаром зашептал:

— Все началось сразу после появления в Токмаке одного профессора из Варшавы… Он родной брат жены директора фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД», которая ведет расчистку Молочной…

— Всеволода Белого?

— Да, Белого! — подтвердил Бугаевский. И, предваряя следующий вопрос журналиста, быстро прибавил: — Все, остальное при встрече. Вы приедете?

— Обязательно приеду! — Вадим взволнованно вскочил и метнулся в прихожую к вешалке — там, в кармане куртки, лежали блокнот и авторучка. — Во сколько нужно приехать? Вы будете на работе? Если нет, то где вас искать?

— Приезжайте как можно раньше! — попросил главврач. И тут же предостерег: — Но ко мне в больницу не приходите! Позвоните на мобильный по этому номеру, и я скажу, где мы встретимся. Чтобы подальше от любопытных глаз…

— Василий Александрович, может, нужно обратиться в полицию? — предположил Вадим.

— Нет, нет! — испуганно воскликнул Бугаевский. — Не сейчас, позже! И обращаться нужно не в наше районное отделение, это я уже понял… И, скорее всего, даже не в областное управление… Давайте мы этот вопрос обсудим при встрече…

Переведя дух после разговора с главврачом, Бобров позвонил в редакцию Чепижному, зная, что тот любит засиживаться в своем тесном, но уютном кабинетике допоздна. И когда завкорсетью ответил, кратко изложил ему суть дела.

— Что ж, это интересно! Поезжай в Токмак! — благословил Чепижный. — Только будь осторожен! И после встречи обязательно позвони мне. Я должен быть в курсе, где ты находишься и чем занимаешься…