Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

Собкор не стал к ним подходить, остановился в сторонке, решив подождать, пока Ногаева освободится. Но она, заметив его, что-то сказала женщине и со сдержанной улыбкой на слегка подкрашенных губах сама поспешила к нему.

— Если не ошибаюсь, вы заведующий кафедрой харьковского медуниверситета Андрей Николаевич Реутов? Мы вас с утра дожидаемся…

— Нет, нет, Ольга Аркадьевна, я не заведующий кафедрой, — виновато улыбнулся Бобров. — Я корреспондент «Новой газеты»…

— Ой, простите, я обозналась! — немного стушевалась Ногаева. — Просто ваше лицо мне показалось знакомым…

— Правильно! Не так давно мы с вами встречались на заседании райгосадминистрации, — напомнил Вадим и, сделав скорбное выражение лица, прибавил: — Известие о гибели Василия Александровича повергло меня в шок!

— Ой, да мы все в ужасе! — печально опустила голову заместитель главврача. — Кто мог поднять руку на этого святого человека? Он же спас тысячи жизней! Будучи хирургом от Бога, до последнего своего дня брался за самые сложные операции…

— Ольга Аркадьевна, я, наверно, пришел к вам не вовремя, — Бобров указал подбородком на стоящих в сторонке мужчин и женщину. — У вас как раз посетители. Или это начальство?

— Это специалисты из Киева, — пояснила Ногаева, недовольно покосившись на своих коллег. — Их прислало министерство здравоохранения. Часа два уже ждут профессора из Харькова, без него не хотят осматривать людей, поступивших из Чабановки…

— А что так? — удивился собкор.

Заместитель главврача приблизилась к нему почти вплотную и, прикрыв рот маленькой ладошкой, чтобы не услышали коллеги, поведала:

— Они ответственности боятся! В общем, не помощники, а наблюдатели… Но вы, конечно, не пишите об этом, а то у меня могут быть неприятности…

Бобров слегка кивнул и поинтересовался:

— Кстати, как себя чувствуют больные чабановцы?

— Большинство пойдет на поправку после терапии, — заверила Ногаева и, помрачнев, прибавила: — Большинство, но не все…

— Эти люди умрут? — ужаснулся Вадим.

Заместитель тряхнула каштановыми кудрями:

— Нет, нет, вы не так меня поняли! Не умрут, просто панкреатит у них перейдет из острой формы в хроническую. — Затем, помолчав несколько секунд, уточнила: — Хотя, конечно, кто-то может и не выжить… Уж очень сильно у некоторых поражена поджелудочная железа…

— Как вы думаете, Ольга Аркадьевна, когда комиссия, наконец, установит причину возникновения этой эпидемии? — осведомился собкор.

— Мне кажется, что причину ищут не там, где следует, — тихо ответила Ногаева. И вдруг ее лицо исказила гримаса страдания, а на ресницах вспыхнули искорки слез. Срывающимся голосом она выпалила: — Один Василий Александрович знал, где искать, но теперь… теперь его нет!

— Вы хотите сказать… — начал было Бобров.

— Нет, я ничего не хочу сказать! Я ничего не знаю! — опомнившись, замахала руками Ногаева и стала быстро удаляться в сторону приемного покоя, где ее терпеливо поджидали посланцы министерства. — Извините, господин журналист, у меня масса неотложных дел…

Вадим с сочувствием посмотрел ей вслед. Эта нервозная женщина явно что-то недоговаривала. Но разве могла она быть откровенной с практически незнакомым человеком, тем более, после того, что произошло ночью с Бугаевским? Да уж, лучше держать язык за зубами…

Вернувшись на площадь, прилегающую к рынку, Бобров с минуту стоял возле своего автомобиля в раздумье. Потом залез в салон, достал из кармана мобильный телефон и начал звонить брату. Когда тот ответил, скороговоркой затараторил:

— Николай, я знаю, ты, как всегда, занят, но сейчас должен терпеливо выслушать меня! Располагаю важной информацией, касающейся убийства главврача токмакской райбольницы!

— Чего? — удивленно переспросил Сахновский. — Ты в курсе того, кто грохнул Бугаевского? Шутишь, что ли?

— Какие к черту шутки! — сердито воскликнул Вадим. — Я, конечно, не знаю, кто убил главврача, но могу пролить свет на вопрос, за что его убили…

Он рассказал подполковнику о позднем звонке Бугаевского и вкратце изложил суть их разговора.

— Так значит, главврач был убежден в том, что массовое заболевание жителей Чабановки — результат чьих-то злонамеренных действий? — переспросил Николай, выслушав брата. — И предположил, что за всем этим стоит некий профессор из Варшавы, имя которого нам предстоит установить.

— И профессор этот — родственник супруги директора ООО «Энергоспецмонтаж ЛТД» Всеволода Белого, — прибавил Бобров.

— Что ж придется наведаться в эту фирму! — в телефоне послышалось клацанье зажигалки, — видимо, Сахновский закурил. — Знай я раньше то, о чем ты сейчас рассказал, то заехал бы туда сегодня утром. Я ведь только что вернулся из Токмака со следственной группой, мы осматривали место преступления…

— Да, вот еще что! — вспомнил Вадим. — Попробуй осторожно прощупать заместителя покойного главврача Ногаеву, кажется, она что-то знает. Вероятно, Бугаевский перед смертью поделился с ней некоторыми своими соображениями…

— Ну, брат, ты меня сегодня просто задарил информацией! — бодро поблагодарил повеселевший подполковник. И серьезным тоном пообещал: — Я в долгу не останусь! Обращайся, если что…

Подкрепившись булочкой и бутылкой «Фанты», собкор запер машину и, выяснив у прохожих, где находится районная прокуратура, отправился туда пешком.

Сегодня ему везло — прокурор Леонид Щербаха оказался на месте, к тому же не заставил журналиста долго ожидать аудиенции.

Прокурор оказался высоким, сутулым мужчиной лет пятидесяти в очках с позолоченной оправой.

— Заходите, заходите! — приязненно улыбнулся он и, захлопнув дверцу шкафа, в котором только что рылся, подошел к гостю, крепко пожал руку. Затем усадил в кресло и принялся разглагольствовать о роли прокуратуры в украинском государстве. Говорил без остановки минут пятнадцать. Но на этом не закончил. Откашлявшись и отерев губы носовым платочком, тотчас повел речь об усилиях местных правоохранителей, направленных на нормализацию криминальной обстановки в районе и городе.

Вадим терпеливо выслушал всю эту галиматью и, наконец, смог задать вопрос о ночном происшествии:

— Правда, что налетчики, убившие главврача, ничего не взяли в его доме?

— Ну, пока трудно сказать однозначно, что они ушли с пустыми руками, ведь Наталья Леонидовна, жена Василия Александровича, в коме и не может свидетельствовать, — ответил Щербаха, нервно поглаживая указательным пальцем свой массивный подбородок. — Может, что-то из ценных вещей все-таки пропало…

— Но ведь и деньги, и ювелирные изделия остались на месте, — заметил Бобров.

— Зато исчез ноутбук! — вскинул вверх густую бровь хозяин кабинета. — Хотя, честно признаться, то, что случилось ночью в доме Василия Александровича, на банальное ограбление не похоже…