Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

Я знаю, что она здесь, сказала ты. По твоему голосу слышу.

А я – по твоему, моя Алиша. Я – по твоему.

В конце дорожки стояли двое солдат с висящими на плечах винтовками. Питер подошел, и они четко отдали честь и замерли.

– Здесь все спокойно? – спросил Питер.

– Доктор Уилсон вошла не так давно.

– Кто-нибудь еще?

Интересно, не приходил ли Гуннар. Или, быть может, Грир.

– С того момента, как мы заступили – нет.

Он поднимался на крыльцо, когда открылась дверь и вышла Сара с небольшой кожаной сумкой с инструментами. Они посмотрели друг другу в глаза, и Питер все понял. Он обнял ее, а потом сделал шаг назад.

– Даже не знаю, что сказать, – начал Питер.

Волосы Сары были мокрыми от пота и прилипли ко лбу. Глаза опухли и покраснели.

– Мы все ее любили.

– Спасибо тебе, Питер, – ответила Сара, ровно, безо всяких эмоций. – Это правда, насчет Алиши?

Он кивнул.

– Что ты собираешься с ней делать?

– Пока что не знаю. Она в тюрьме.

Сара ничего не сказала. И незачем было. Все было написано на ее лице. Мы ей верили, а теперь, гляди.

– Как Эми? – спросил Питер.

Сара тяжело вздохнула.

– Можешь сам посмотреть. Здесь я несколько за пределами своих знаний, но, насколько я могу сказать, она в порядке. В порядке с человеческой точки зрения. Небольшое истощение, она очень слаба, но лихорадка прошла. Если бы ты привел ее сюда и не сказал мне, кто она такая, я бы сказала, что это идеально здоровая женщина двадцати с чем-то лет, только что сильно переболевшая гриппом. И пусть мне кто-нибудь объяснит, как такое возможно.

Питер максимально сжато пересказал то, что произошло. «Бергенсфьорд», видение Грира, трансформация Эми.

– Что собираешься делать? – спросила Сара.

– Пока работаю над этим.

У Сары было ошеломленное лицо; смысл услышанного начал доходить до нее.

– Наверное, мне стоит извиниться перед Майклом. Смешно думать о таком сейчас.

– В семь тридцать у меня в кабинете собрание. Ты мне там понадобишься.

– Я-то зачем?

Этому было множество причин, и он начал с самой простой.

– Потому что ты участвовала в этом с самого начала.

– А теперь участвую в конце, – мрачно сказала Сара.

– Будем надеяться, что нет.

Она немного помолчала.

– Вчера в больницу женщина пришла рожать. Все только начиналось, мы могли ее домой отправить, но она и ее муж были у нас, когда сирена зазвучала. И где-то к трем часам ночи она надумала родить ребенка. Ребенка, посреди всего этого.

Сара пристально поглядела на Питера.

– Знаешь, что я хотела ей сказать?

Он покачал головой.

– Не стоит.

Дверь спальни была распахнута настежь, и Питер остановился на пороге. Занавески задернуты, пропуская в комнату лишь слабый желтоватый свет. Эми лежала на боку, закрыв глаза, расслабившись и подсунув руку под подушку. Он уже хотел уйти, когда ее глаза открылись.

– Привет, – очень тихо сказала она.

– Ничего, спи дальше. Просто хотел тебя проведать.

– Нет, останься.

Она обвела комнату сонным взглядом.

– Который час?

– Не знаю. Рано еще.

– Сара приходила.

– Знаю, встретил ее на пороге. Как себя чувствуешь?

Эми меланхолично нахмурилась.

– Я… не знаю.

Ее глаза вдруг расширились, будто ее мысль удивила ее саму.

– Голодна?

Какое простое желание. Питер кивнул.

– Посмотрю что-нибудь.

Он пошел на кухню и зажег керогаз, которым уже не один месяц не пользовался. Вышел наружу и сказал солдатам, что ему нужно. Умылся, пока ждал их. Когда они пришли с небольшой корзиной, керогаз уже прогрелся. Кефир, яйца, картошка, буханка плотного темного хлеба, джем из разных ягод в банке, запечатанной воском. Питер принялся за дело, радуясь, что эти мелкие заботы отвлекают его от остального. Обжарил картошку на чугунной сковороде, потом разбил в нее яйца, нарезал хлеб толстыми ломтями, намазал джемом. Когда он последний раз что-то готовил для другого? Наверное, для Калеба, когда тот еще мальчишкой был. Много лет назад.

Он поставил завтрак для Эми на поднос, налил в стакан кефира и отнес в спальню. Интересно, не уснула ли она снова, пока его не было; но она уже проснулась окончательно и сидела на кровати. Раздвинула занавески; похоже, свет ее уже так не раздражал. Увидев его, стоящего в дверях с подносом, будто официант, расплылась в улыбке.

– Вау.

Питер поставил поднос ей на колени.

– Повар из меня так себе.

Эми смотрела на еду, как заключенный, освобожденный из тюрьмы после долгих лет, проведенных там.

– Даже не знаю, с чего начать. С картошки? Или хлеба?

Она решительно улыбнулась.

– Нет, с кефира.

Выпила весь стакан и принялась за остальное, тыкая еду вилкой, будто вернувшийся с поля труженик.

Питер пододвинул к кровати стул.

– Может, стоит помедленнее.

Она подняла взгляд.

– А ты есть не собираешься? – спросила она с набитым яичницей ртом.

Он тоже проголодался, но сейчас просто с удовольствием смотрел на нее.

– Поем попозже.

Пошел на кухню, чтобы снова налить кефира ей в стакан, а когда вернулся, ее тарелка уже была пуста. Отдал Эми стакан, и она его выпила едва не залпом. На ее щеках начал появляться здоровый румянец.

– Сядь рядом, – сказала она.

Питер убрал поднос и примостился на краешке кровати. Эми вложила ладонь в его ладонь.

– Я скучала по тебе, – сказала она.

Настолько нереально сидеть здесь, разговаривать с ней.

– Прости, что состарился.

– О, думаю, меня тебе не переплюнуть.

Он едва не рассмеялся. Ему так много хотелось сказать и рассказать ей. Она точно такая, какая была в его снах, – отличие только в коротких волосах. Ее глаза, ее теплая улыбка, звук ее голоса – все то же.

– Каково там было, на корабле?

Она уронила голову и мягко провела большим пальцем по его запястью.

– Одиноко. Странно. Но Луций обо мне позаботился.

Она снова поглядела на него.

– Прости, Питер. Тебе не надо было знать этого.

– Почему?

– Потому, что я хотела, чтобы ты жил своей жизнью. Чтобы был… счастлив. Слышала, Калеб тебя теперь папой называет. Рада за вас обоих.

– Знаешь, он женился. Его жена Пим.

– Пим, – повторила Эми и улыбнулась.

– У них сын родился. Назвали его Тео.

Она слегка сжала его руку.

– Вот она, жизнь. Что еще тебе нужно для счастья? Скажи.

Ты, подумал он. Ты здесь, и я счастлив. Я каждую ночь был с тобой, с тех пор, как ты исчезла. Я целую жизнь с тобой прожил, Эми. Но он никак не мог облечь все это в слова.

– Та ночь, в Айове, – начал он. – Это на самом деле было, так?

– Я теперь уже ни в чем не уверена, что реально, что нет.

– Я о том, что это произошло. Что это не было сном.

Эми кивнула.

– Да.

– Почему ты пришла ко мне?