Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

– Итак, Зараженный является человеком, пораженным сверхагрессивным мощным вирусом. Однако в глубине души они помнят, кем они были. Скажем так, в процессе трансформации эта память уходит очень глубоко, но не исчезает окончательно. Это будто ядро, которое в них остается. Глаза являются отражающей поверхностью, как и зеркала. Когда они видят свое отражение, память всплывает и сбивает их с толку. И это останавливает их, подобно своего рода ностальгии. Боль, оттого что они вспоминают свою человеческую жизнь и видят, чем стали.

– Ну и… теория, – сказал Хеннеман.

Майкл пожал плечами.

– Возможно. Возможно, я просто в лужу пернул, это со мной не впервые. Но позвольте кое-что спросить, полковник. Сколько вам лет?

– Простите?

– Шестьдесят? Шестьдесят три?

Хеннеман слегка скривился.

– Спасибо, пятьдесят восемь.

– Ошибся, извините. В зеркало смотрелись?

– Стараюсь этого не делать.

– Вот и я о том. В вашем сознании вы такой же, как всегда были. Черт, у себя в мозгах я все еще семнадцатилетний пацан. Но реальность отличается от этого, и видеть ее неприятно. Я здесь ни одного двадцатилетнего не вижу, так что вряд ли я здесь один такой.

Питер повернулся к главе администрации.

– Форд, что у нас такого отражающего есть? Нам надо закрыть ворота, целиком, а еще хорошо бы по сотне ярдов в каждую сторону от них. Чем больше, тем лучше.

Чейз задумался.

– Могло бы подойти анодированное кровельное железо.

– Сколько у нас есть?

– Очень много в поселения перевезли, но и остаться должно было достаточно. Если будет не хватать, можем с домов снять.

– Начинай это проектировать. Еще нам надо укрепить ворота. Если потребуется, пусть их заварят к чертям. И пешеходный вход тоже.

Чейз нахмурился.

– И как тогда люди выходить будут?

– Пока что вопрос о «выходить» перед нами не стоит. Некоторое время нам не придется это делать.

– Позвольте, мистер президент, – заговорил Хеннеман. – Предположим, все это сработает – если сработает, позволю себе заметить, – но у нас все равно останется две сотни тысяч Зараженных снаружи. Мы не можем вечно оставаться за стенами.

– Сожалею, что приходится вам возражать, полковник, но именно это мы делали в Калифорнии. Первая Колония продержалась почти столетие, имея очень скудные ресурсы. У нас осталось несколько тысяч человек, и мы сможем обеспечить их жизнь, если все сделаем правильно. Внутри стен у нас достаточно земли, которую можно орошать, выращивать растения и пасти скот. Река дает нам постоянный источник питьевой воды и воды для орошения. Приспособившись к ситуации, мы сможем снова доставлять топливо из Фрипорта, небольшими партиями, а нефтеперегонный завод тоже вполне можно оборонять. При грамотном распределении, используя бензин только для питания прожекторов, мы сможем продержаться весьма долгое время.

– А оружие?

– Бункер Тифти обеспечит нам запас боеприпасов на некоторое время. Возможно, нам удастся и самим их производить, на несколько лет хватит. Потом мы станем использовать арбалеты, луки и метательные снаряды. В Первой Колонии у нас это получалось, получится и здесь.

Повисла тишина. Все думали об одном и том же. Питер понял. Вот и до этого дошло.

– При всем уважении, это чушь, и ты это знаешь, – сказал Майкл.

Питер повернулся к нему.

– Быть может, зеркала их замедлят. Но Фэннинг никуда не денется. Если то, что сказала Алиша, правда, то те Зараженные, которых мы видели этой ночью, – лишь начало. У него целая армия в резерве.

– Давай я об этом сам подумаю.

– Не надо только этого высокомерия. Я об этом двадцать лет думал.

Апгар сделал недовольное лицо.

– Мистер Фишер, я бы предложил вам помолчать.

– Зачем? Чтобы он нас всех погубил?

– Слушай меня очень внимательно, Майкл, – начал Питер. Он не был зол, он вполне ожидал подобные возражения. Сейчас важно, чтобы все они были заодно. – Я понимаю твои чувства. Ты выразился очень ясно. Но ситуация изменилась.

– Время потеряли, вот и все. Мы теряем шанс, если будем и дальше здесь сидеть. Нам следовало бы уже сейчас людей по автобусам сажать.

– Возможно, раньше это и сработало бы. Но если мы сейчас начнем вывозить людей, то получим бунт. Все развалится. Не говоря уже о том, чтобы доставить до перешейка семьсот человек в течение дня. Автобусы окажутся под ударом, на открытом месте, и у людей не будет ни единого шанса.

– У нас и так ни единого шанса. «Бергенсфьорд» – все, что у нас есть. Луций, не молчи уже.

Лицо Грира было спокойно.

– Не нам это решать. Питер главный.

– Поверить не могу, что такое слышу.

Майкл оглядел сидящих и снова посмотрел на Питера.

– Ты просто слишком упертый, чтобы признать, что ты проиграл.

– Фишер, прекратите, – сказал Апгар.

Майкл повернулся к сестре.

– Сара, ты-то на это не купишься. Подумай о девочках.

– Я о них думаю. Я обо всех думаю. Я поддерживаю Питера. Он никогда нас не подводил.

– Майкл, я должен быть уверен, что ты с нами заодно, – сказал Питер. – Очень просто. Да или нет.

– О’кей, нет.

– Тогда свободен. Дверь вон там.

Питер не знал, что произойдет дальше. Майкл несколько секунд смотрел ему в глаза, а затем зло выдохнул и встал.

– Чудесно. Если ночь продержитесь, дайте знать. Луций, ты идешь?

Грир глянул на Питера, приподняв брови.

– Все нормально, надо же кому-то за ним присматривать, – сказал Питер.

Они вышли. Питер прокашлялся.

– Самое важное – продержаться эту ночь, – продолжил он. – Все, способные держать оружие, должны быть на стене, остальным потребуются убежища. Форд?

Чейз встал, подошел к столу Питера и взял скрученную в рулон бумагу. Развернул на большом столе и придавил по углам.

– Это одна из схем, изначально составленных строителями. Убежища соорудили здесь, здесь и здесь.

Он показал пальцем.

– Все три построены в самом начале истории этого города, их уже не одно десятилетие не использовали, со времен Пасхального Вторжения. Не думаю, что они в хорошем состоянии, но если их немного укрепить, мы сможем их использовать при необходимости.

– Сколько людей мы там можем разместить? – спросил Питер.

– Немного, пару сотен, не больше. Вот здесь, – он показал в другое место, – в больнице, можно еще сотню разместить. Еще одно убежище, поменьше, прямо под этим зданием, это бывшее банковское хранилище. С кучей бумаг и прочего хлама, но, в целом, в хорошем состоянии.

– А что насчет подвалов?

– Их не так уж много. Несколько под коммерческими зданиями, некоторые – под старыми многоквартирными домами, можно предположить, что еще несколько в частных домах. Однако в целом город строился так, что все дома стоят на плитах или сваях. Почва у реки глинистая, по большей части, так что там вообще подвалов нет. От Эйчтауна и до самой южной стены.