Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

– Ага.

– Все тебя понимают.

Больше Калеб ничего не сказал. Как и все остальные. Прошло еще несколько минут, Сара встала и подошла к ним.

– У нее очень серьезные повреждения, – безразлично сказала она. Работа, ничего больше. – Полностью все оценить не могу. Кроме того, в ее случае все, вероятно, будет происходить по-другому. Два пулевых ранения уже затянулись, но я не знаю, что произошло внутри. У нее сломана спина, и еще шесть переломов, те, что я смогла обнаружить.

– Она будет жить? – спросила Эми.

– Будь на ее месте кто-то другой, он бы уже был мертв. Я могу наложить швы и вправить ногу. Ей потребуется иммобилизация. Что же до остального…

Сара равнодушно пожала плечами.

– Я знаю не больше тебя.

Калеб и Чейз вернулись с носилками; они отнесли Алишу внутрь города. Всех выживших вывели из убежища и собрали в погрузочной зоне. Дженни и Ханна ходили между ними с ведрами воды и половниками. Одни плакали, другие тихо разговаривали, третьи глядели в никуда.

– И что теперь? – спросил Чейз.

У Питера было ощущение, что его все это не касается, он будто поплыл. Частички праха, издававшие горький запах, медленно оседали. Пожары перекидывались с одного дома на другой, распространяясь по городу. Скоро огонь дойдет до реки, уничтожая все на своем пути. Другие районы города, которые огонь пощадил, продержатся дольше. Годы, десятилетия. Дождь, ветер, всепожирающее время – все это сделает свое дело. Питер ясно представлял это. Кервилл станет еще одними развалинами их мира. Он ощущал себя раздавленным. Как все просто. Город пал. Города нет. Он остро чувствовал это. Горечь поражения.

– Калеб?

– Я здесь, папа.

Питер обернулся. Его сын ждал. Ждали все.

– Нам нужны машины. Автобусы, грузовики, все, что найдете. И топливо. Холлис, пойдешь с ним. Чейз, что у нас с электричеством?

– Все не работает.

– В казармах должен быть запасной генератор. Проверь, сможем ли мы его запустить. Нам надо отправить сообщение Майклу, сказать, что мы едем к ним. Сара, здесь главной будешь ты. Людям потребуется еда и вода на один день. Но все должны держаться вместе. Никто не уходит, никто не ищет родных, не пытается забрать вещи.

– А что насчет поискового отряда? – спросила Эми. – Еще могут быть выжившие.

– Возьми двоих и машину. Начните с другого берега реки и двигайтесь сюда. Держитесь в стороне от теневых зон и не заходите в дома.

– Я бы хотел помочь, – сказал Джок.

– Хорошо, делай, что сможешь, но не мешкай. У вас один час. В машину никого не сажать, кроме покалеченных. Каждый, кто может идти, должен прийти сюда сам.

– Что, если мы обнаружим других заразившихся, которые еще не превратились? – спросил Калеб.

– Это им решать. Предложите им помощь. Если откажутся, оставьте их там, где они есть. Это ничего не изменит.

Питер помолчал.

– Всем все ясно?

Люди закивали.

– Тогда вперед, – сказал Питер. – Здесь все кончено. Шестьдесят минут, и мы уезжаем.

Их было 764 человека.

Грязные, изнуренные, перепуганные, сбитые с толку. Они ехали в шести автобусах, по трое на сиденье, четырех пятитонниках, забитых до отказа; восемь грузовиков поменьше, военных и гражданских, были набиты припасами – водой, едой, топливом. У них осталось совсем немного оружия и патронов. 532 ребенка младше тринадцати лет, из них 309 – младше шести. 122 матери с детьми младше трех лет, в том числе 19 – с грудными. Оставшиеся 110 человек – 68 мужчин и 42 женщины, разных возрастов и профессий. Тридцать два солдата, бывших. Девять человек старше шестидесяти, самой старой была вдова, которая всю ночь просидела у себя дома, бормоча себе под нос, что снаружи какая-то ерунда творится. Ей было восемьдесят два. Среди них были механики, электрики, медсестры, ткачи, лавочники, самогонщики, фермеры, коновалы, оружейник и сапожник.

Одним из пассажиров был доктор-пьяница Брайан Элаква. Будучи слишком пьян, чтобы понять приказ об эвакуации на плотину, он проснулся среди ночи, не понимая, куда все подевались. Двадцать четыре часа, прошедшие с момента его возвращения в Кервилл, он провел, напиваясь в заброшенном доме, который когда-то принадлежал ему. То, что он смог найти его, уже было чудом. Проспавшись, он перепугался тишины и темноты. Выбравшись из дома, чтобы найти еще бухла, он добрался до площади как раз в тот момент, когда на стене началась стрельба. Он заблудился и все еще был изрядно пьян. И чего это люди стреляют, подумал он. Решил идти в больницу. Это место он знал хорошо, ориентир будет. Кроме того, может, там ему кто-то все-таки скажет, что, черт побери, происходит. Он шел туда, и у него нарастало дурное предчувствие. Стрельба продолжалась, а еще он услышал другие звуки – жалобные крики, рев несущихся машин. Он как раз уже увидел больницу, когда снова раздались крики, а потом началась пальба. Элаква упал на землю. Понятия не имел, что и думать; похоже, к нему это не имело ни малейшего отношения. Кстати, задумался он, а что с его женой? Да, она его презирала, но он привык, что она рядом. Почему ее здесь нет?

Но все эти мысли вылетели у него из головы от звука сильного удара. Приподняв голову, Элаква увидел, что в фасад здания врезался грузовик. Не просто врезался – протаранил стену. Поднявшись на ноги, Элаква, спотыкаясь, побежал вперед. Возможно, кто-то ранен, подумал он. Возможно, им нужна помощь. «Залезайте!» – крикнул сидевший в кабине мужчина. «Все в машину!» Элаква с трудом поднялся по лестнице и узрел картину полнейшего хаоса, такую, что его затуманенный мозг не был в состоянии ее осознать. Здание было наполнено вопящими женщинами и детьми. Солдаты втаскивали и закидывали их в кузов машины, одновременно стреляя поверх их голов в сторону лестницы. Элаква оказался в самой гуще. Но среди хаоса увидел знакомое лицо. Это Сара Уилсон? Вроде бы он ее недавно видел, но непонятно, где. В любом случае залезть в грузовик – хорошая мысль. Он пробрался сквозь толпу. Вокруг толпились дети, мешаясь под ногами. Водитель грузовика газанул. К этому времени Элаква оказался у откидного борта. Внутри было полно народу, места почти нет. Да и поднять ногу до бампера в нынешнем состоянии для него было непосильной задачей.

– Помогите, – простонал он.

С небес спустилась рука. Его втащили наверх, и он упал на остальных, когда грузовик рванул вперед. Барабанным аккордом загрохотали удары, грузовик скатился с лестницы. Сквозь пелену ужаса и недоумения Брайан Элаква узрел откровение. Его жизнь никчемна. Она начиналась совершенно иначе, он всегда хотел быть хорошим и достойным человеком, но за годы скатился. «Если я переживу все это, – подумал он, – то больше ни капли не выпью».

И вот теперь, спустя шестнадцать часов, Брайан Элаква оказался в школьном автобусе вместе с восьмьюдесятью семью женщинами и детьми, охваченный полноценным физическим и моральным страданием тяжелого похмелья. Утро еще только наступило, все вокруг было залито мягким золотистым светом. Он, как и многие другие, смотрел в окно, глядя, как отдаляется и пропадает из виду город. Он не знал, куда они едут. Что-то говорили насчет корабля, на котором они отправятся в безопасное место, но он с трудом мог себе такое представить. Почему же он, промотавший свою жизнь, никчемнейший из никчемных пьяниц, выжил? Рядом с ним на скамейке сидела маленькая девочка со светлыми рыжеватыми волосами, перевязанными сзади бантом. Четыре-пять лет на вид. На ней было свободное платьице из толстой вязаной ткани, у нее были босые грязные ноги, покрытые царапинами и ссадинами. Она прижимала к животу перепачканную мягкую игрушку в виде какого-то зверя, то ли медвежонка, то ли собаки. Она даже не осознавала, что он рядом, просто глядела вперед.