Джастин Кронин - Город зеркал. Том 1 [litres]

Джонас достал кольцо из коробочки.

– Надень его. Это всё, что тебе надо сделать. Сделай меня самым счастливым мужчиной из всех ныне живущих.

Она в онемении смотрела на кольцо. Камень был огромный, размером с зуб.

– Прошу, – сказал Джонас.

Она подняла взгляд.

– Да, – сказала она и кивнула. – Мой ответ – «да».

– Ты это серьезно?

– Не тупи, Джонас. Конечно же серьезно.

И она наконец-то улыбнулась.

– Иди сюда.

Они обнялись и поцеловались. Джонас надел кольцо ей на палец. Я отвернулся, глядя на океанские воды, не в силах выносить это зрелище. Но, казалось, даже голубая водная гладь насмехалась надо мной.

– О, как я рада! – воскликнула мать Лиз.

– Теперь больше не красться по ночам, – со смехом сказал ее отец. – Вы в отдельных комнатах. Приберегите силы на первую брачную ночь.

– Папа, не будь вульгарен!

Джонас развернулся к ее отцу и протянул руку:

– Благодарю вас, сэр. Благодарю вас от всего сердца. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы она была счастлива.

Они пожали друг другу руки.

– Я это знаю, сынок.

Появилось шампанское, которое отец Лиз припрятал в сторонке. Наполнили бокалы и подняли их.

– За нашу счастливую пару, – сказал Оскар. – Долгой жизни, счастья, дома, наполненного любовью.

Шампанское было великолепно. Наверное, стоило кучу денег. Но я едва смог его проглотить.

Я не мог спать. Не хотел.

Убедившись в том, что Джонас крепко спит, я улизнул из дома. Было уже хорошо за полночь, над проливом взошла луна, большая и белая. У меня не было никакого плана, лишь желание остаться наедине со своим отчаянием. Сняв ботинки, я спустился по лестнице на пляж. Ветра не было, мир вокруг меня замер. Крохотные волны накатывали на берег. Я пошел. Песок под ногами был мокрым от шедшего весь день дождя. Окна домов надо мной были темными, некоторые даже еще были закрыты досками, будто гробницы.

Вдалеке я увидел человека, сидящего на песке. Это была Лиз. Я остановился, не зная, что делать. Она сидела с бутылкой шампанского в руке. Поднесла к губам и сделала хороший глоток. Заметила меня и отвела взгляд, но худшее уже случилось. Теперь я просто не мог уйти.

Я сел на песок рядом с ней.

– Эгей.

– Конечно же, это оказался ты, – сказала она. У нее заплетался язык.

– Почему «конечно же»?

Она сделала еще один глоток. На ее пальце блестело кольцо.

– Я заметила, что ты за вечер ни слова не сказал. Было бы вежливо, сам понимаешь, поздравить будущую невесту.

– Окей, мои поздравления.

– Твои слова столь убедительны. – Она мрачно вздохнула. –  Иисусе, я же напилась. Убери это от меня.

Она отдала мне бутылку. Там остались буквально капли. Я бы предпочел, чтобы там было побольше. Есть время быть трезвым, но сейчас не то время. Допив остатки, я выкинул бутылку.

– Если ты не хочешь, почему ты сказала «да»?

– Когда все на меня уставились? Попытался бы ты.

– Тогда сдай назад. Он поймет.

– Нет, не поймет. Он будет просить и просить, и я со временем сдамся и стану счастливейшей женщиной в мире, замужем за Джонасом Лиром.

Некоторое время мы молчали.

– Могу я тебя кое о чем спросить? – сказал я.

Она саркастически усмехнулась. Ее взгляд был устремлен вдаль, на океан.

– Почему нет? Меня все спрашивают.

– Та ночь в Нью-Йорке. Я спал, и произошло нечто. Я что-то почувствовал.

– Неужели?

– Да, почувствовал.

Я ждал. Лиз ничего не говорила.

– Ты… поцеловала меня?

– Ну, с чего бы мне такое делать?

Она смотрела на меня.

– Лиз…

– Тс-с-с.

Время замерло. Между нашими лицами было не больше фута. А затем она сделала нечто странное. Сняла очки и положила мне в руку.

– Знаешь, я без них почти ничего не вижу. Смешно, как будто и тебя никто не видит. Разве не странно? Я ощущаю себя невидимой.

Я мог сделать это, совершенно точно. Мне следовало сделать это, уже давно. Почему я не сделал этого? Почему я не обнял ее, не прижался губами к ее губам, не сказал ей о том, что я чувствую, и черт с ними, с последствиями? Кто скажет, что ей не было бы хорошо со мной? Выходи за меня , подумал я. Выходи за меня, не за него. Или вообще ни за кого не выходи. Останься такой, какая ты есть, и я буду вечно любить тебя, как люблю тебя сейчас, потому, что ты моя вторая половинка.

– О боже, – сказала она. – Похоже, меня сейчас стошнит.

И ее стошнило. Она отвернулась от меня, и ее вывернуло на песок. Я придержал ее волосы, пока из нее не выскочили шампанское и лобстеры.

– Мне жаль, Тим, – сказала она, еле слышно плача. – Мне так жаль.

Я поднял ее на ноги. Она продолжала бормотать извинения, а я закинул ее руку себе на плечи. Она едва шевелилась. Я как-то ухитрился втащить ее вверх по лестнице и усадил на кресло на террасе, рядом с диваном. И пребывал в полнейшей растерянности. Как это выглядит? Я не могу отвести ее в комнату, поскольку там Стефани. Да и вряд ли я смогу втащить ее наверх по лестнице, не разбудив всех. Я снова поставил ее на ноги и отвел в гостиную. Диван вполне сойдет. Она сможет сослаться на то, что ей не спалось, и она спустилась, чтобы почитать. На диване лежало свернутое вязаное одеяло, и я укрыл ее им. Она уже почти уснула. Я принес с кухни стакан воды и поставил на кофейный столик, чтобы она могла взять его, не вставая. А потом сел на стул и стал смотреть на нее. Ее дыхание стало ровным и глубоким, лицо обмякло. Я посидел рядом еще некоторое время, чтобы убедиться, что ее больше не стошнит, и встал. Нужно было еще кое-что сделать. Я наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Спокойной ночи, – прошептал я. – Спокойной ночи, прощай.

Я тихонько поднялся по лестнице. Близился рассвет, и я услышал пение птиц через открытые окна. Пошел по коридору, в ту комнату, где ночевал вместе с Джонасом. Аккуратно повернул ручку двери и вошел. И в этот момент услышал за спиной щелчок закрывшейся двери.

Такси подъехало к дому в шесть утра. Я уже ждал на крыльце, с чемоданом.

– Куда? – спросил водитель.

– На автостанцию.

Он поглядел на меня сквозь лобовое стекло.

– Вы действительно здесь живете?

– Ни разу.

Я уже убирал чемодан в багажник, когда открылась дверь дома. Ко мне торопливо шла Стефани, на ней была лишь длинная футболка, одна из тех, в которых она спала.

– Сматываешься, значит? Я всё видела, сам понимаешь.

– Это не то, о чем ты подумала.

– Ну конечно. Ты полная дрянь, знаешь?

– И это я тоже знаю, да.

Она запрокинула голову и уперла руки в бедра.

– Боже. Как же можно было быть такой слепой? Это же было совершенно очевидно.

– Не сделаешь одолжение, а?

– Шутишь, что ли?

– Пусть Джонас ничего не узнает.

Она горько усмехнулась:

– О, поверь мне, последнее, что мне надо, так это влезать во всё это. Это твоя проблема.