Филип Ноулан - Армагеддон-2419

Я спросил Сайдора, нет ли ханьских кораблей в воздухе, но он заверил меня, что, по сообщениям разведчиков из дивизиона М, ближе 800 миль таких кораблей не обнаружено. Это позволяло нам какое-то время действовать свободно, так как большинство ханьских приборов работали плохо или вообще не работали из-за созданной ими самими «стены смерти».

Я попросил опытного оператора показать на видеощите наши линии внизу. Мне хотелось посмотреть с близкого расстояния, как действуют наши люди в бою.

Оператор начал манипулировать ручками управления, но ветви и листва в нескольких футах над землей мелькали на экране и мешали толком разглядеть происходящее.

Наконец настройка помогла, и я увидел, как наш боец сноровисто устанавливает свое дальнобойное орудие. Его губы были сложены в трубочку, словно, раскладывая треногу и прикрепляя к ней длинную трубу, он что-то насвистывал. Потом он ловко подкрутил ручки наведения и, вынув из большого ящика ленту с зарядами, вложил один ее конец в замок трубы.

Нажав нужные кнопки, он отступил в сторону и стал вглядываться вперед сквозь деревья. Труба даже не дрогнула, но я знал, что с интервалом меньше секунды оттуда уходят небольшие ракеты, которые под действием собственного ракетного двигателя описывают в воздухе дугу, падают в пяти милях впереди и взрываются с мощью восьмидюймового снаряда, какие применялись нами в Первой мировой войне.

Другой артиллерист, в пятидесяти футах от первого, махнул рукой и что-то сказал товарищу. Потом подхватил свою треногу вместе с трубой, прикинул расстояние между деревьями и высоту их нижних ветвей, а затем немного пригнулся, напряг мышцы и прыгнул вперед примерно на двадцать пять футов. Следующим прыжком он одолел еще футов двадцать и стал устанавливать там свое орудие.

Я приказал оператору переключить экран на сам огневой вал. Он отрегулировал наводку, но я ничего не смог толком разглядеть, кроме беспрерывной серии слепящих вспышек, которые залили светом все кабину нашего корабля. Восьмисотметровый фокус сработал лучше. Я никогда не видел ничего равного такой стене сплошных ужасающих взрывов. Она неуклонно продвигалась вперед, срезая деревья, точно коса срезает траву, и буквально взметая кверху на высоту от десяти до двадцати футов землю и горящие осколки лесных гигантов.

Две огневые завесы неумолимо сближались, их разрушительные клещи сжимали охваченных паникой «Сингсингов».

Пока я наблюдал, те, кто тщетно пытался поднять в воздух свои корабли на опорных лучах, отказались от этого и бросились врассыпную.

Я уточнил у Босса-инспектора. почему «Сингсингам» не удалось поднять корабли. Он доложил, что ханьцы, очевидно, не понимая, что происходит, перестраховались и отключили свои силовые установки из-за боязни, что корабли, переданные «Сингсингам», могут быть использованы против них.

Я снова повернулся к видеощиту, который был теперь направлен на центральную секцию лагеря «Сингсингов». Наш огневой вал еще не добрался туда.

Некоторые из окруженных установили свои дальнобойные орудия и начали было пускать ракеты поверх огневой завесы. Но вскоре они поняли, что не знают, куда и в кого стрелять, так как наши артиллеристы могли находиться как в нескольких сотнях футов, так и в нескольких милях оттуда.

Их связисты сгрудились в кучу, суетливо перебирая кнопки управления на поясах. Конечно, они определили некоторые наши частоты и подслушали многие наши приказы и доклады. Но вряд ли это им помогло.

Потом «Сингсинги» стали отступать перед надвигающимся огнем. После временной растерянности они стали снова стрелять поверх огневого вала. Как ни странно, первые жертвы в этом бою появились с нашей стороны. Порой вражеские ракеты попадали в цель, так как у наших бойцов был строгий приказ не отрываться от огневого вала.

Если судить по изображению на видеощите, казалось, что бой идет при свете дня, разве что день облачный. Взрывы ракет выглядели ослепительными.

Между двумя сходящимися полосами огневого вала оставалось не больше пятисот футов, когда «Сингсинги» прибегли к тактике, которую мы не предвидели. Некоторые из них стали снижать свой вес, выбрасывая лишнее снаряжение. Кто-то от страха выбросил сразу слишком много балласта и пулей взлетел в воздух. Другие же поднимались вверх медленно, их было великое множество, а кое-кто, не расставаясь полностью с весом, прыгал навстречу огневому валу, надеясь преодолеть его. Кому-то это удалось. Мы видели, как остальных, точно листья, подхватывал ураган огня, и они обугливались и медленно падали в пламя.

Надо было исключить возможность бегства предателей к ханьцам. Я приказал отодвинуть огневые завесы на две мили назад, откуда они стали вновь сближаться, но теперь уже с установкой ракет не на контакт с целью, а на подрыв на высоте тридцати футов. Теперь у «Сингсингов» не было шансов ни перепрыгнуть через огневой вал, ни проскользнуть под ним.

Постепенно две огневых завесы подошли вплотную друг к другу и, наконец, слились воедино. В предрассветных сумерках наша битва закончилась.

Наши потери составили больше ста человек. Погибли сорок семь бойцов из наземных сил, восемнадцать из которых в рукопашной схватке с теми, кто сумел добраться до наших позиций. Расстались с жизнью также шестьдесят два человека экипажа и «хвостовой» команды свупера № 4. Он был засечен вражеским ультраскопом и сбит дальнобойным орудием.

Но так как, по нашим прикидкам, все члены банды «Сингсингов» погибли, то мы посчитали, что рейд прошел успешно.

Однако это была не просто победа. Все, кто принимал участие в экспедиции, ощутили эффективность тактики огневого вала и поняли, что мы способны победить ханьцев.

Я позднее говорил Вильме

– Я уверен, дорогая, что американские ракеты гораздо эффективнее в качестве оружия, чем ханьские дезинтеграторы. Надо только научиться использовать их правильно и согласованно. Как оружие в руках отдельного бойца, стреляющего по цели прямой наводкой, ракетное орудие превосходит в разрушительной мощи дезлучи, хотя его дальнобойность немного меньше. Но применять его только для одиночного огня наподобие винтовок и пулеметов в XX столетии неразумно. Надо понимать, что его возможности для создания огневых валов и завес как на земле, так и в воздухе, неисчерпаемы. При использовании дезлучей их источник легко обнаружить. Ракетное орудие трудно засечь. Дезлуч поражает мишень только по прямой линии. Ракета может лететь по дуге, над преградами и препятствиями, поражая невидимую мишень. Нельзя забывать и о том, что наши ученые обещают создать из инертрона непробиваемый щит для защиты от дезлучей.