Вадим Кузнецов - Швейцарские часы [СИ]

Средства массовой информации разнесли по всему миру истории о необычных ограблениях, «супербыстром» поезде и о террористическом акте в «Американской Мечте». В свободной стране не так-то просто заставить людей молчать, тем более, когда половину свидетелей составляют женщины. Поэтому появилось вполне официальное сообщение, что группа американских ученых ведет работу над созданием «Машины Времени». Именно так. С большим, имперским размахом. Это было стратегически правильно. Чем понятнее формулировка простому обывателю, тем больше уважения вызовет нация, решившаяся на подобный эксперимент.

Джек Стоун набирал людей в свою команду, как по профессиональному, так и по половому признаку. Поэтому нечему удивляться, что он, не задумываясь, включил в рабочую группу намного больше женщин, чем требовалось, куда без тени смущения зачислил как Монику Заховскую, так и Скалли. Дэйна числилась в штате под псевдонимом «Тина Эллис».

Легенда Дэйны была составлена безупречно. Молодая аспирантка, только что закончившая колледж с отличием. Начало работы над новым проектом подразумевало значительное расширение штата, поэтому в газетах появилось объявление о наборе в КНО новых лаборанток. Вскоре женщины косяками потянулись в офис научного общества, а в их числе была и агент Дэйна Скалли.

Рабочий день доктор наук Стоун начал с изучения дневников Сникерса. Он уже прочитал первую тетрадь, в которой излагались главные принципы научной теории, и перешел к следующей, где описывалось устройство временного контура. Контур по рисункам Уильяма представлял собой обычный кусок проволоки, перекрученный в форме восьмерки. Торсионное временное поле, появляющееся строго перпендикулярно контуру, имело такую же форму. Варьировались только размеры верхней и нижней петель. Таким образом, поле, проходящее через человека, замыкалось на кончиках пальцев, макушке и ступнях. При использовании электроники верхняя петля торсионного поля растягивалась, окутывая контуры механизма.

Вроде, не очень сложно. Однако Джек нигде не обнаружил описания материала, из которого сделан контур. Сникерс нигде не написал о количестве радия, необходимого для запуска «Хроноса». И, наконец, отсутствовала схема сборки всего устройства.

Джек Стоун ежедневно перелистывал тетрадь за тетрадью, и к концу третьего дня понял, что ему явно не хватает еще одного дневника. То ли ФБР не полностью доверяет Стоуну, то ли Сникерс оказался хитрее. Не исключен вариант, что четвертого дневника попросту не существовало, а все самое важное Уильям держит в памяти.

Но четвертый дневник существовал. Сейчас он лежал на столе Фокса Молдера рядом с пакетиком фисташек. Специальный агент не курил, однако одной из его маленьких слабостей были орешки, которые предварительно нужно очищать от скорлупы. В этом была какая-то небольшая, но трудность. А люди, подобные Молдеру, не могут жить без трудностей, порой создавая их сами себе. Именно поэтому Жутик не любил арахис, он любил фисташки.

— Ну, и что ты, Скалли, думаешь по этому поводу?

Молдер никак не мог привыкнуть к ее новому облику, и по привычке назвал настоящим именем.

— Какие-то иероглифы. То ли китайская, то или древнеегипетская тайнопись. Может, даже древневавилонский язык присутствует. Тут необходимо авторитетное мнение какого-нибудь крупного специалиста по древнему востоку.

Да. Очередная загадка. Вся четвертая тетрадь Сникерса тщательно зашифрована. Технический эксперт Джон Стенфилд оказался бессилен. Уникальный шифр. Набор египетских символов, смешанных с вавилонскими, китайская тайнопись…

Игра, начатая месяц назад, никак не кончалась. Шахматная партия продолжалась. Профессор физики сделал ход, перевернул песочные часы и ушел, оставив Молдера в глубоком раздумье. Положение партии клонилось к ничьей. В руках ФБР были дневники, но никто не мог их расшифровать. А у Сникерса имелся, вероятно, ключ к шифру, но не было дневников. Поэтому ни одна из сторон, располагая достаточными средствами, не могла изготовить «Хронос-2».

— Скалли, а какие страны посещал профессор в последнее время? Проверь по компьютеру.

— Я уже посмотрела. Индия, Китай, Тибет.

— Значит, в записях вряд ли присутствуют египетские знаки. Тибет? В этом, возможно, имеется какое зерно истины. Все названные тобой страны, так или иначе, связаны с буддийской религией. Буддийские монахи обладают странными, порою сверхчеловеческими способностями. Некоторые из них могут часами и даже сутками медитировать, перейдя в состояние, близкое к нирване. Может быть, они могут управлять временем, не используя никаких приборов. Стоит изучить все, что у нас имеется по Тибету, подробнее. Кстати, как там наш общий знакомый, Джек Стоун?

— Не узнал меня. Или сделал вид, что не узнал. Пытался сегодня со мной поужинать. Обещал изысканную китайскую кухню. Когда я отказалась, тут же переключился на Монику Заховскую, симпатичную лаборантку.

— Ну и хорошо. Главное, чтобы ты находилась в тени как можно дольше. Но меня интересует еще и ваша работа над «Хроносом».

— Джек молчит. Видно, понял, что у него не хватает документации. Пытается экспериментировать. Бедные обезьянки.

— Какие обезьянки, Дэйна, с тобой все в порядке?

— Не беспокойся, у меня все хорошо. А обезьянок нам прислали целый контейнер, для опытов. Зеленых мартышек. Видно, с Кубы, в обмен на кока-колу. А бедные они потому, что… Ты знаешь, как Стоуна называют в КНО? (Молдер отрицательно покачал головой) «Джек-Потрошитель». За глаза, разумеется.

— Извини, Скалли, что я вынудил тебя работать с этим мучителем. А с виду неплохой парень.

— Может, и неплохой. Я пока в опытах не участвовала. Подтвердить или опровергнуть не могу. Может, это шутки такие злые. Сам понимаешь, был никто, и вдруг деньги, лаборатория, слава вселенская. Из грязи в князи.

— Ну ладно, ладно. А со мной-то ты сегодня поужинаешь или тоже откажешь?

— Я с удовольствием. Только давай поедем подальше. Мало ли кто увидит.

Через четверть часа они ничем не походили на специальных агентов. Скорее, их можно было принять за молодую влюбленную пару, мирно беседующую в одном из кафе Вашингтона.

Уильям Сникерс сидел в кресле и наслаждался отличным виски «Джонни Уокер». Профессор успел опустошить уже добрую половину бутылки до того, как с работы вернулась хозяйка квартиры Моника.

Любовница не подвела Сникерса. Честно получила в банке профессорские двести тысяч. Значит, не зря он так тщательно обрабатывал ее в парке, да и не только в парке. Найдя, за что зацепиться, Уильям ловко разыграл роль безумно влюбленного мужчины.