Катя Саргаева - Полет на Плутон

— Мой бедный малыш, мы прямо на этих выходных поедем на море!

— Я же еще не научилась плавать. И мама не разрешит, — сказала я надув губы.

— Она тебе хоть что-то разрешает? — спросил Давид.

Я посмотрела на него с недоверием, с ним ведь мама не спит, а значит и дружить с ним нельзя. Надо помалкивать.

Когда солнце село мы вернулись домой. Мамы еще не было.

— Чем займемся, дэ? — спросил меня Гога.

— Не знаю. За соседями подсматривать не надо, эту муку в мешочки тоже рассыпать не надо. Можно сидеть и смотреть в окно, а можно смотреть телевизор, правда здесь телевизор не говорит по-русски, а в окне очень красиво. Здесь такие необычные дома!

Гога засмеялся и сказал, что надо подключить кабельное, чтобы телевизор говорил по-русски. У меня был диск с любимым фильмом «Москва слезам не верит» и мы смотрели его. Гога усадил меня к себе на колени, и я смирно сидела, хотя мне было не очень удобно. Гога был худой и костлявый, при этом очень высокий, и очень волосатый, я никогда раньше не видела таких мохнатых людей. Он говорил, что настоящий мужик должен быть волосатый, все грузины такие. Я знала фильм наизусть, и потому почти не смотрела его. Мне было хорошо, хоть и не очень удобно, просто сидеть на коленях у костлявого Гоги, уткнувшись щекой в его мохнатую грудь, от которой пахло костром.

— Мне можно дружить с Гогой? — спросила я маму, когда та вернулась.

— С каким еще Гогой? С Вахтангом что ли? Ааа, он же Гога, он же Жора, поняла, — мама улыбнулась, — да, с ним можно, даже с Давидом можно.

Меня отправили спать, мама с Гогой остались на кухне и пили оставшийся коньяк. Я слышала как они ругаются, но не могла разобрать из-за чего. Ну вот, подумала я, сейчас и он уйдет. Все кто спят с мамой сначала ругаются, а потом их больше не видно. Ну что ж, переживу. Вот бы он успел свозить меня на море! И тут в моей груди что-то сжалось. Мне не хотелось что бы он уходил. Пусть даже не везет меня на море, но пусть останется. Я встала с кровати и направилась в кухню, я знала, что получу пинка за это от мамы, но я должна была сделать что-то, что бы Гога остался.

— Зачем ты ее вообще родила? — кричал Гога маме, — лучше сделала бы аборт. Такая жизнь не для детей!

— Я думала, что она сделает меня счастливой, — неожиданно спокойно ответила мама, и я остановилась в темном коридоре перед дверью в кухню.

— А разве не делает? — удивился Гога.

— Нет. Я не люблю ее. Люблю, но не так как должна любить мать своего ребенка. Ты все равно не поймешь, — мама села на стул и заплакала.

— Ты просто не знаешь нормальной жизни, — говорил Гога, обнимая маму, — тебе надо остановиться. Давай бросим все это дерьмо и уедем куда-нибудь, денег на три жизни хватит. Давай хотя бы попробуем.

Мама продолжала молча плакать. Я вернулась в кровать, почему-то мне показалось, что Гога не уйдет. Он был не такой как другие.

Однажды, когда мы жили в Якутии, пока я болела со мной сидела тетя Света, мама Сашки Щеглова. Она читала мне одну книгу, сказала, что она называется Библия. Она рассказала мне о боге. Приученная с самого мальства никому не верить я и была очень недоверчивой. Я тогда подумала, что наверное все это выдумки про бога. Ведь как можно верить в то, чего ты не видел? Но тетя Света верила. Она меня не обманывала, она и правда верила, это было видно по ней. Она говорила, что Господь нас всех любит, всех спасет, все нам простит, примет нас любыми, нам только и надо что покаяться в совершенных грехах и не совершать новых, вести добродетельную и праведную жизнь. Сегодня Гога с Давидом тоже не один раз упомянули бога, между делом, и я спросила их, верят ли они в этого самого бога. Давид сказал, что грузины вообще религиозный народ, и что в бога надо верить, потому что без веры жить очень трудно.

Я лежала в кровати с головой укрывшись одеялом, и решила поговорить с богом. Даже если его не существует, или он меня не услышит, от меня ведь не убудет. А вдруг он и правда есть? Тогда ведь можно просить у него всякие разные вещи. Например, попросить его, что бы Гога не уходил. И я начала просить. Во время своей «молитвы» я так сильно хотела, что бы он остался. В тот момент я хотела этого больше всего на свете. Я сказала богу, что если он выполнит эту мою просьбу, то я торжественно обещаю в него верить и вести праведную жизнь.

Следующим утром Гога жарил сырники, уже одетый.

— Ты сказал, что не будешь меня обманывать, если я спрошу, ты ответишь мне честно?

— Конечно дэдико, я же пообещал.

— Ты уйдешь от мамы?

Гога опять растерялся, но уже начал привыкать к тому, что я задаю вроде бы и простые, но с тем же очень сложные вопросы. Он отставил сковороду с недожаренными сырниками на другую конфорку и сел рядом со мной. Мама никогда так не делала, она никогда не прерывала своего занятия разговаривая со мной, даже если разговор был о чем-то важном, как сейчас.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Вы вчера ругались, и обычно все ругаются, а потом уходят.

— Я много лет знаю твою маму, я знал ее еще до тебя. Я люблю ее, всегда любил, и всегда буду любить, и поэтому не уйду. Тем более ей нужна помощь с тобой.

— По-моему я и так не доставляю ей особых хлопот.

— Это правда, ты очень послушная девочка, ты умница дэдико. Просто она не умеет быть мамой. Надеюсь, что хоть у меня получится быть папой. Ты хотела бы, что бы я был твоим папой? Мама разрешит, это точно.

Я кивнула головой и закрыла глаза. В тот момент я принесла богу клятву верить в него и вести праведную жизнь.

— Ты можешь отвести меня в церковь? — спросила я, открыв глаза.

— Конечно дэ. Мама водила тебя раньше в церковь?

— Нет. Она наверное не знает, что там живет бог. Я хочу сходить к нему в гости.

— Знаешь, наша религия немного отличается от вашей. Нет, религия одинаковая, сама церковь немного другая, но это неважно, бог ведь везде один. Но в доме у бога, в церкви, есть свои правила поведения, я тебя научу. Давай сейчас позавтракаем и сходим в монастырь, здесь недалеко есть.

Монастырь был старинным и очень красивым. Я никогда не видела что бы картины рисовали прямо на стенах, Гога посмеялся надо мной и сказал, что это не картины, а фрески, и что изображены здесь святые. Он научил меня креститься, ставить свечки и даже русской молитве Отче наш. Я поблагодарила бога за то, что он меня услышал, да и за то, что он вообще существует, но сказала, что в гости приходить буду редко. Мне не понравились церковные устои, они отвлекали меня от главного. Тетя Света говорила, что в храме чувствуешь присутствие бога, и мне очень хотелось это ощутить, но я все время боялась, что сделаю что-то не так и уже рада не была, что пришла туда.

— Гога, а для того чтобы верить в бога обязательно нужно ходить в церковь?

— Нет, для веры нужна только вера.