Катя Саргаева - Полет на Плутон

Вокруг была непроглядная темнота, но перемещаться в условиях полярной ночи мы уже привыкли, и спустя час были на месте. Мы забрали с собой таз и ведро, наши ванные атрибуты, и направились к снегоходу. Когда мы его нашли, Гриша отключился от общего облака, и теперь мог помогать нам в качестве навигатора. Был конец ноября, и весь архипелаг Северная Земля был скован льдами между собой, нам предстоял путь в четыреста километров на снегоходе. Благо, что снегоход работал на электричестве, и полного заряда хватало на тысячу километров. К концу дня мы должны были добраться до границы льдов. А дальше около сорока километров плыть по Карскому морю. Мне было очень страшно, я считала, что у нас не получится добраться до материка, и я изо всех сил вжималась в Димину спину. Спустя три часа мы сделали остановку, мы проехали всего сто пятьдесят километров, так как снегоход мог развивать максимальную скорость всего шестьдесят километров в час. Сейчас мы были на острове Октябрьской революции.

Мне не хотелось есть, но очень хотелось пить, и мы топили лед, термоблок предназначенный для оттайки льда работал как в палатке, так и на улице.

— Жучок, скажи, что ты успокоилась?

— Немного. Неужели ты сам не переживаешь?

— Я не имею права сейчас переживать. Вот выберемся отсюда, уедем из России, обоснуемся на новом месте, и когда нам больше ничего не будет угрожать я напьюсь и поплачу. А пока что я даже думать ни о чем не должен, только о том, что мне нужно вывезти тебя отсюда.

У меня внутри было странное чувство, как будто мой внутренний маячок передает мне чье-то волнение, но оно исходило не от Димы. Это чувство сопровождало меня весь наш путь, это не мог быть человек, и я посчитала, что мне это кажется. Но сейчас, когда мы остановились, задержались на одном месте, я поняла что это идет от самой земли. Но так ведь не бывает! Я не стала говорить об этом Диме, мы собрались и уже уселись на снегоход когда послышался треск. Мы были недалеко от берега, так как было темно океана я не видела, но слышала плеск волн, хотя здесь их быть не может, и я решила, что мне послышалось. Только когда Дима включил фары снегохода, мы увидели что лед трескается. Трещина росла с огромной скоростью, и приближалась прямо к нам. Дима быстро завел снегоход, и увел его дальше от трещины, потом остановился. Когда звуки ломающегося льда стихли, земля под нашими ногами зашевелилась, и в образовавшейся трещине появилась вода. Только когда я увидела это, до меня дошло что произошло.

— Дима, от острова откололась льдина, и мы с тобой теперь оказались на ней. Мы на долбаном айсберге! Дима, нам надо вернуться назад, на остров, пока нас не унесло далеко от берега!

Льдина очень быстро отдалялась от острова, более того, она качалась, и об ее берега бились волны. Спустя пять минут мы были глубоко в Карском море, и остров исчез из вида.

— Гриша, что происходит? Здесь не должно быть волн.

— Ты права, их не должно здесь быть, более того, здесь льды крайне редко откалываются от берега. Я не могу узнать что происходит, для этого мне нужно будет подключиться к общему облаку, и я автоматически передам координаты своего местонахождения. Я мог бы подключиться к Бориному Грише, но если он подключен к общему облаку, информация обо мне также передастся.

Я чувствовала как цепенеют мои руки, и изо всех сил пыталась уколоть себя ногтями, но сквозь ткань костюма я не чувствовала боли и впала в ступор. Дима заметил это и начал приводить меня в чувства.

— Прости меня, — сказала я, придя в себя, — это все из-за меня. Мы теперь точно умрем, а я еще и впадаю в ступор, только этого тебе еще не хватало.

— Все хорошо, мы что-нибудь придумаем, ты такая, какая есть, и я люблю тебя вместе с твоим ступором, так что даже не думай об этом. Гриша, ты можешь определить площадь этой льдины, скорость ее движения и направление?

— Да, все могу. Площадь сто сорок два метра, она длинная и узкая, потому она и качается. Движется со скоростью двадцать восемь метров в минуту, но скорость падает. Направление тоже меняется. Вообще льды не движутся с такой скоростью, тем более пока льдина в море, а не океане она должна двигаться гораздо медленнее. Сейчас льдину двигает не течение, а волны, и волны идут со стороны материка. Я бы сказал, что эти волны могут быть вызваны землетрясением, но в этом месте землетрясения быть не может, мы находимся практически в центре Евразийской литосферной плиты. Мне нужно две минуты подумать… стоп! — Гриша замолчал.

Мы с Димой стояли с молча смотрели друг на друга. Я вдруг ни с того ни с сего начала смеяться.

— Наверно это уже конец, — сказала я сквозь смех, — хуже быть уже просто некуда!

— Никогда не говори так жучок, накаркаешь.

— Ты прав, — отозвался Гриша, — все гораздо хуже, чем вы думаете. Сейчас со мной сам связался Борин Гриша. На земле произошли ужасные катастрофы, около трех часов назад взорвался вулкан Йеллоустон, через полтора часа после этого взорвался вулкан Эйра в Японии, и буквально полчаса назад взорвались Флегрейские поля в Италии. Прогнозы не утешительны, супервулканы связаны, и взрываются по цепочке, скорее всего будут еще извержения. Все это вызвало землетрясения и цунами, видимо поэтому льдина и откололась.

Теперь засмеялся и Дима.

— Что, и у тебя наконец сдали нервы? — с улыбкой спросила я. — Знаешь, а я наконец успокоилась. Теперь я знаю, что мы однозначно умрем, если не здесь, то там, куда нас принесет эта льдина.

— Я обоим вам предлагаю успокоиться, — строго сказал Гриша, и мы с Димой послушно перестали смеяться. — Послушайте меня, то, что я вам сейчас скажу очень важно. Уже к концу сегодняшнего дня Северную Америку и Европу смоет, а то, что останется заволочет пеплом. Но вы подготовлены к такому, проект «Феникс» разработан как раз для условий ядерной зимы, которая в течение нескольких дней и наступит. У вас есть все для выживания, это раз, вы уже больше двух лет прожили в условиях ядерной зимы. И самое главное, сейчас будет не до вас, и никто не кинется вас искать. Вы свободны, это два. Единственное, что вам сейчас нужно сделать — это успокоиться и выжить. С уверенностью в семьдесят восемь процентов я могу сказать, что будут еще отколовшиеся льдины, вам нужно только дожить до встречи с другой, более подходящей для выживания льдиной, и на ней вы неизбежно доберетесь до материка, или как минимум до Гренландии. Сейчас я буду мониторить все в радиусе десяти километров, и сообщу, как увижу подходящую льдину.

— Так что, значит мы не умрем? — спросила я.

— Я приложу для этого все силы. К тому же у нас есть Гриша, а это повышает наши шансы выжить. И он прав малыш, именно к этому мы и готовились, и именно в таких условиях и жили, и в наших рюкзаках есть все для выживания.