Катя Саргаева - Полет на Плутон

— Хорошо, я тебе верю, — сказала я, прижимаясь к Диме, — если бы на мне не было этого скафандра я бы тебя поцеловала. Так что нам дальше делать Гриш, просто сидеть и ждать другую льдину?

— Да Рита, палатку лучше не раскладывать. Так как направление течения постоянно меняется, и как только я найду вам подходящий вариант вам нужно будет без промедления перебраться на другую льдину.

Мы просидели два часа. Мое настроение снова успело поменяться, и я начала думать о том, что возможно другой льдины и не найдется, ведь такой вариант тоже есть, тогда мы неизбежно умрем. За это время взорвалось еще два супервулкана Таупо в Новой Зеландии и Лонг-Велли в Америке. Это настоящий апокалипсис, сейчас сбылись самые страшные прогнозы и реализовались фантастические фильмы. С одной стороны мы с Димой были рады, что в такой страшный момент оказались здесь, но мы даже не представляли, что теперь ждет нас впереди, теперь план покинуть Россию отменялся. Борин Гриша периодически связывался с нашим и обменивался с ним последними новостями.

Прошел еще час.

— Ура! — крикнул Гриша, — я вижу подходящую для нас льдину! Нам крупно повезло, это не просто льдина, это заброшенная дрейфующая станция. Странно, что она не растаяла. Видимо она сделала полный оборот и вернулась, нарастив новый слой льда.

— Какой оборот? Гришенька, мы же не такие умные как ты, расскажи нам что это вообще такое, я первый раз слышу о какой-то станции, да еще и дрейфующей.

— Есть большие льдины, толстые, их создают намеренно, откалывают, либо подбирают подходящие льдины. На них устраивают научно-исследовательские станции, привозят специальное оборудование, строят жилые помещения. Но льды движутся под действием течения и ветра, это и называется дрейфом льда, отсюда и название — дрейфующая станция. Здесь господствует Трансарктическое течение, и льды идут к Гренландскому морю и выходят в Атлантический океан, там они тают под воздействием теплых течений. Но иногда льды попадают в другое течение, и делают оборот вокруг Северного Ледовитого океана. У меня есть информация об одной секретной дрейфующей станции, которая вот так сделала оборот и застряла где-то возле Аляски, став частью недвижимого ледника. Рано или поздно она все равно должна отколоться, может быть это она и есть? Еще немного и она подойдет ближе, тогда я смогу распознать ее.

Мы все молчали, и ждали чуда. Ни я, ни Дима пока не думали о том, как же нам попасть на эту льдину, ведь она не подплывет вплотную к нашей льдине.

— И снова ура! — сказал Гриша, — это именно та станция, о которой я говорил. Она давно заброшена, и на ней кроме дома ничего нет, но это и не главное. Общая площадь льдины восемь километров, она почти круглая, девять с половиной метров толщиной, идеальный вариант!

— Гришенька, а как нам на нее попасть?

— Хороший вопрос. Я об этом уже думал. Я проанализировал движение нашей льдины, и той на которую нам надо попасть, и исходя из моих расчетов она подойдет к нам через восемь минут, но расстояние между льдами будет шесть метров и тринадцать сантиметров, вы успеете надуть лодку.

— Если хорошо разогнаться на снегоходе получится на нее перепрыгнуть? — спросил Дима.

— Да, траектория движения льдины позволит сделать это. Твоя идея даже лучше лодки.

— Давай малыш, забирайся скорее на снегоход, нам пора ехать.

Мы отъехали к самому краю нашей льдины, чтобы взять максимальный разгон. Гриша рассчитал все до секунды, и дал старт. Дрейфующая станция должна была подойти к нашей льдине с острого ее конца, и это давало нам преимущество.

— Держись крепче малыш, — крикнул Дима, и снегоход оторвался от льдины.

Ветер помог нам, и дрейфующая станция в последний момент подошла ближе рассчитанного Гришей расстояния. Она подошла на четыре метра, и спустя несколько секунд мы приземлились на нее. Но от резкого столкновения снегоход перевернулся, и я выпала из него, ударилась головой и отключилась.

Первое что я услышала придя в себя был голос Гриши. Было ощущение, что он разговаривает сам с собой. Я невольно вскрикнула, так как мою левую руку что-то ударило током.

— Рита, ты пришла в себя? — спросил Гриша.

— Насколько я знаю без сознания люди не кричат.

Я еще не могла понять что случилось и села. Тут же я увидела перевернутый снегоход, под ним виднелся Дима. Я сразу пришла в себя и кинулась к нему, он был без сознания. Снегоход оказался тяжелым, но я смогла сбросить его с Димы. Фара снегохода повредилась при падении, и теперь я была в полной темноте. Я не могла привести Диму в себя, я понимала, что он пострадал от падения, но без света не могла определить тяжести.

— Зажги люминеры, — подсказал мне Гриша.

— Да, Гриша, пожалуйста, помогай мне, я без Димы вообще ничего не могу. Я сейчас заплачу, и я очень боюсь, что впаду в ступор.

— Я привел тебя в чувства небольшим разрядом тока, думаю таким же образом смогу вывести тебя и из ступора. Плакать не надо, потому что тогда тебе придется снять очки, а на улице сейчас минус тридцать семь градусов, так что возьми себя в руки.

— Хорошо. Говори со мной, мне нужно чувствовать, что я не одна, говори что угодно, хоть стихи читай, только не замолкай, пожалуйста.

Я зажгла две люминеры, и теперь стало очень светло. Видимых повреждений у Димы я не видела, но Гриша подсказал мне, что это из-за костюма, он как бронежилет. Чтобы оценить повреждения мне нужно снять с него костюм, а для этого мне нужно разобрать палатку. Я посмотрела реакцию зрачков, она была, значит с мозгом все в порядке, конечности тоже реагировали, значит позвоночник не сломан. Самое страшное его не коснулось, и он придет в себя, просто на это может понадобиться больше времени.

На льдине была постройка, но она была старая и частично разрушенная, поэтому мне пришлось раскладывать палатку, благо теперь у меня это получалось гораздо быстрее, и я собрала ее за десять минут. Я постелила теплый пол и поставила термоблоки. Теперь предстояло самое сложное, затащить Диму в палатку. Он весил вдвое больше меня, и я не могла сдвинуть его с места. Не думать, главное не думать о происходящем, отключить чувства, говорила я себе. Если я сейчас поддамся панике, то потеряю время, а этого нельзя допускать, сейчас я должна оказать Диме помощь. Гриша подсказал мне как лучше взяться за Диму, и мне удалось сдвинуть его с места. Мне казалось, что прошла вечность пока я смогла затащить его в палатку. Воздух в ней уже очень хорошо нагрелся. Я снова попыталась привести Диму в себя, но ничего не выходило. Здесь я сама разделась, и уже можно было плакать. С горем пополам я сняла с Димы костюм. Проведя обследование, я поняла, что при падении он сломал ребро, и обломок хоть и неглубоко, но уходил внутрь живота. Скорее всего у него был распорот кишечник. Мне сразу вспомнился мужик, которому я делала первую в своей жизни операцию. Попав на станцию «Феникс» я поняла насколько в кустарных условиях мы работали с Олегом в гараже, но сейчас я мечтала оказаться там, потому что здесь у меня не было ровным счетом ничего, ни скальпеля, ни даже элементарного кухонного ножа, ни шовного материала, ни антибиотиков. У меня не было вообще ничего! Я не подумала о том, чтобы взять хотя бы элементарные таблетки, не то что инструменты, врач еще называется. Я села рядом с Димой и зарыдала. Он умрет, если я ничего не сделаю, но сделать я ничего не могла.