Тима Феев - Йонтра

В те далекие времена я еще служил в спасательном подразделении Северного торгового альянса и был направлен в тот район в составе группы из нескольких курсантов для составления отчета о происходивших там процессах. Мы распределились по секторам и стали наблюдать. Мне же достался, как мне тогда показалось, самый неудобный пост. А именно на северном полушарии той малой, кометообразной планеты. Установив радиотрансляционный маяк и настроив все приборы, я решил немного полетать на оставленном в полное мое распоряжение флаере и, что называется, осмотреться на местности. И все было бы тогда, конечно, хорошо, если бы не невесть откуда взявшийся спасательный челнок. Вот как сейчас помню тот момент, — Скит слегка нахмурился и прекратил ползать. — Лечу я себе спокойно, вдруг — бац! Удар откуда-то снизу. Потом скрежет, шум, грохот. Потом падение. Благо, что от удара я вылетел из своей кабины как пробка из бутылки с горячим, а то бы мне, наверное, и не пришлось так счастливо отделаться. Упал я в глубокий сугроб. Тоже вот еще, кстати, везение. Ведь вокруг и ледяных глыб полно было. После чего медленно, как по инструкции, поднялся и стал себя осматривать. Никаких внешних повреждений на мне заметно не было. Сильно, конечно, болел бок да голова немного кружилась, но, учитывая обстоятельства, все это были так, пустяки.

Поглядел я и вокруг. Мой флаер лежал неподалеку весь покореженный. Ему не так повезло, как мне, и он угодил на ледяной торос. Чуть поодаль от него лежал тот проклятый спасательный челнок, что ударил меня. И тоже весь разбитый. А еще дальше и чуть влево лежал виновник всего случившегося. Разобрать, кто он был по расе, из-за его скафандра я не мог. Но мне тогда было как-то и все равно. Недолго думая и вовсе не заботясь о своих ушибах, я буквально накинулся на инопланетянина. Тот оказался симриком, и судя по всему, также избежавшим серьезных повреждений. Сознания он не терял, а оттого оказал мне ну просто яростное сопротивление. Я знал симриков. Все они были совсем ненамного ниже меня ростом, но при этом какие-то тщедушные и куда более слабые. Однако этот оказался ну просто каким-то бешеным. Он бился и лягался. Пытался даже ударить меня головой, игнорируя риск разгерметизации шлема. Наконец, после нескольких неудачных попыток сломить сопротивление, я отступил. А когда сделал это, то увидел, что у левой его ноги на снегу расползалось матовое, бледно-оранжевое пятно. Симрик был ранен. Я моментально остыл.

— Что же это ты, лао тебя заешь, не сказал, что встать не можешь? — заругался я на него, все еще с трудом пытаясь отдышаться, но уже почти миролюбивым тоном.

Соперник мой на это ничего не ответил, а попытался лишь было подняться, но только сел. Связь у него, что ли, не работает, подумал я. После чего постучал по своему гермошлему, намекая, что у него, наверное, проблемы со связью. На это симрик также постучал по своему шлему, но уже по другому месту и явно намекая, что у меня, наверное, проблемы с головой. Я улыбнулся. Потом достал из кармана мини-аптечку и после беглого осмотра его ноги обработал и забинтовал рану. К счастью, она оказалась неглубокой. После чего сходил к своему флаеру и вернулся уже с ремкомплектом. Нужно было срочно заделать дыру в его скафандре. «Хорошо еще, что на этой планете есть хоть какая-никакая атмосфера, — подумал я в тот момент, — а то бы мой незадачливый друг (я тогда впервые назвал его другом) долго бы тут не протянул». Симрик же за все то время, что я возился с его ногой и скафандром, не проронил ни слова. И только после того, как я закончил, в моем гермошлеме что-то негромко зашипело, и я услышал голос у-переводчика: «Спасибо вам». И это было все. Симрик был явно немногословен. Он также ничего не говорил, пока я объяснял ему, что собираюсь делать и куда нам нужно идти. А идти нам оставалось только к установленному мной маяку.

— Там и рация помощнее есть, да и заберут меня оттуда в любом случае, когда прилетят снимать показания. Так что мы с тобой, — я махнул щупальцем, указывая направление, — туда пойдем.

Симрик же на это вновь ничего не ответил, а только резким рывком поднялся и обхватив меня за шею, кое-как заковылял рядом. Шли мы медленно, то и дело останавливаясь. Приятель мой при этом все также молчал. А я, лишь только начинал замечать, что он уже совсем не может и просто виснет на мне, давал ему передохнуть, да и себе тоже. Так продолжалось около трех часов. Наконец, весьма основательно вымотавшись, мы опустились на снег.

— Знаешь, — сказал я ему, пытаясь отдышаться, — что-то я притомился сегодня. Может, лучше тут останемся? Выкопаем себе нору да и заляжем на ночь? А утром опять в путь. Тут ведь совсем недалеко уже. Тысяч пять орр, не больше.

— Слабак, — с явным трудом выговорил симрик.

Я уставился на него. Тогда еще не совсем стемнело и через стекло гермошлема вполне можно было разглядеть выражение его лица. Симрик улыбался. У меня тогда тоже как-то сразу отлегло и я принялся активно искать, чем бы нам таким выкопать себе нору. И знаете, нашел — крышку от коробки ремкомплекта. Очень удобно, кстати, — Скит глянул на слушателей. — Ее будто специально сконструировали для таких вот как раз целей. Правда, саму коробку пришлось тогда отломать, но это все равно. Так что примерно через час нора, вполне глубокая и широкая, была уже готова. Мы вполне могли уместиться в ней вдвоем.

— Ну что, полезли? — обратился я к симрику, выглядывая наружу. — Тебя как звать-то, кстати?

— Тио, — ответил тот, как всегда, односложно. Но в нору почему-то не полез, а остался сидеть рядом со входом, прислонившись спиной к накопанной мною снежной горке.

— Ты чего там? — позвал я его уже изнутри.

Но ответа вновь не последовало. Я вылез. Тио все так же сидел у входа, не сводя глаз с соседней планеты. Ее, в наступивших к тому времени сумерках, было уже хорошо видно. «Тук» — было ее название. Когда-то обитаемая и вполне пригодная для жизни, сейчас она представляла из себя безжизненную пустыню. Расширение звезды практически уничтожило ее атмосферу, да к тому же еще и повысило температуру поверхности градусов на пятьдесят. Наша же планета, освещенная теперь откуда-то сбоку и также нагреваемая звездой, вся словно распушалась. Атмосфера ее пришла в движение, поднимая вверх снег и частички ледяной пыли. А корональный ветер звезды подхватывал все эти потоки и, придавая им единое направление, плавно уносил в космос. Правда теперь вся эта мелкодисперсная пыль оседала на Туке, притянутая его куда более мощной гравитацией. В результате же зрелище получалось почти фантастическим. Особенно все это было красиво сейчас, поздним вечером, когда искрящаяся, изогнутая гигантской дугой снежно-ледяная дорожка, протянувшаяся между двумя планетами, была уже хорошо видна. Я уселся рядом.