Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Удивительным было и другое за всё то время, что я находился в гостинице, стройка была закрыта экраном — зелёной сеткой, ни один звук работающих механизмов не доносился оттуда, ни одна пылинка не прилетела к нам.

Когда я первый раз прилетел в Пекин и рано утром ехал в машине по E Chang An — главному проспекту китайской столицы, справа, как я уже писал выше, перемещались огромные массы велосипедистов, но я не видел ни одного такси. Через 3 года на той же Золотой улице я двигался в сторону площади Тяньаньмэнь в плотном потоке машин. Во множестве мелькали двуцветные машинки такси, закупленные во Франции, если память не изменяет мне марка — Ситроен AZ и вошедшие в строй мгновенно. И их было много. Я не отказал себе в удовольствие прокатиться на одном из них до гостиницы после окончания очередного дня тяжёлых переговоров. Место водителя от пассажиров, было отделено металлической сеткой. Так китайцы реально боролись с проблемой безопасности водителей.

По количеству новых красивых зданий китайские Пекин и Шанхай можно сравнить разве что с Эмиратами — Абу-Даби или саудитами — Эр-Рияд.

Сомнение свойство и одна из важнейших характеристик ума, но и здесь важна мера, чуть больше и это нерешительность, чуть меньше — безрассудство

За прошедшее время со дня их последней встречи в начале марта в кабинете директора НИИпоВД Нефёдова, Борис Николаевич и Виктор Николаевич сблизились и часто отдыхали вместе, по очереди то друг у друга на дачах, то выбирались на рыбалку в ближнем Подмосковье. Несмотря на разницу в возрасте им было интересно общаться, выбирая самые запутанные темы, истории и факты. Обоим одинаково нравилось вести диалог — спор, зачастую обмениваясь сторонами в дискуссии. Не обходилось и без спиртного, но всё в меру и старались разнообразить напитки.

Несколько раз приглашали Серова, но тот вырывался редко, тому причина была уважительная — поздняя беременность у Раи проходила тяжело. Плюс он почти всё время пропадал то в подмосковном НИИ Минобороны России с непонятным номером 47, то на полигоне зенитно-ракетных войск (ЗРВ) Ашулук в астраханских степях, где испытывали боевую машину с сов. секретной установкой-модулем уничтожения живой силы, вооружений и военной техники вероятного противника на новых физических принципах огромной разрушительной силы. Ясен перец, именно его теоретические разработки легли в основу создания БМ НФП, под общим шифром — «Показуха». Руководство Минобороны и страны торопило с принятием на вооружение перспективного оружия массового поражения (ОМП). Он мотался между женой, аэродромами Чкаловский и Кубинка и 42 УЦБП авиации ВВС России, где шли государственные испытания в варианте применения на базе сухопутной и авиационной техники. А ещё был и морской вариант. Управление Сидякина (УЗОР) как раз и занималось обеспечением, совместно с армейскими структурами, безопасности и скрытности данных работ.

В одно из таких летних тёплых воскресений июля два генерала, помятуя о возрасте одному скоро 60, другому 45 как-никак, встретились около 12.30 в домике администрации клуба «Знатная рыбалка», что возле деревни Капутино, по Симферопольскому шоссе, 65 км от МКАД.

Оба прибыли на закреплённых авто в народе прозванных в народе после демонстрации одноимённого фильма в 2003 году — Бумерами. Единственным отличием машины нач. упра. было наличие проблесковых маячков и звукового спец. сигнала, а также аппаратуры защищённой радиосвязи «Байкал». Нефёдов со своим штатным водителем Мишей, с которым Сидякин поздоровался за руку, поскольку уже знал его. На его Бумере за рулём сидел сменный водитель-оператор Леонид. Их ждали.

Билеты-путёвки заказали заранее, пообедали в ресторане при клубе и отправились рыбалить, благо до их места было всего-то метров 150—200. Снасти и всё необходимое брали в аренду, чтобы не тащить свои из Москвы. На берегу прекрасного лесного озера просидели что-то около 4 часов, затем переместились в деревянный домик на 4 персоны там же неподалёку на берегу. Водители, поставив машины на охраняемую клубную стоянку, пообедали в домике и отправились купаться неподалёку.

Нефёдову повезло больше, его улов состоял из двух приличных сазанов, щуки килограмма на 4 и двух амуров каждый по 5 кило. У Сидякина был в итоге один карп на два кило, щурёнок и большой белый амур килограмм на 7. Всю рыбу по старой традиции отпустили. По местным правилам всё, что весило более 4 кг либо отпускалось в озеро, либо оплачивалось, но козе понятно, что хозяин процветающего частного предприятия — клуба готов был ещё тонну рыбы отгрузить каждому генералу ФСБ, если бы те приняли такой подарок и не возражали. Слава богу, у него хватило ума не предлагать этого, к всеобщему удовлетворению.

Разморившись в креслах на солнышке в молчании, они рады были тенёчку и прохладе избушки, где работал кондиционер. Конечно, можно было поставить большие пляжные зонтики каждому, но они отказались, уж больно светило было ласковое. Вторая половина дня и вечер были тёплыми и умиротворяющими. После рыбалки по-быстрому искупались. Вода в озере прогрелась за последние дни до 20 градусов и приятно охладила тело и за стол. Он уже был заботливо накрыт, не бесплатно конечно. Достали из сумок спиртное, на сей раз это были грузинская чача и виноградная водка из Дагестана — Кизлярка. Разлили, выпили смакуя. Поменяли разлив и откинувшись на плетёных креслах качалках, неторопливо повели беседу.

Точнее Виктор Николаевич ожидал продолжения незавершённого спора о Глаголице — Буквице — Кириллице и географии древних славян и Руси (по Висло-одерской и Среднеднепровской гипотезам и выступлениям Виталия Сундакова). С прошлого раза, когда они собирались у Нефёдовых две недели тому, он выкроил-таки, ото сна несколько часов для того чтобы пробежаться по — «Языческой символике славянских архаичных ритуалов» Н. Н. Велецкой и за выходные прочесть Б. А. Рыбакова — «Язычество древних славян».

Но неожиданно для генерал-лейтенанта Нефёдов озабочено повёл речь совсем о другом.

Николаевич! Начал он, отставив походную рюмку из полированного металла. «Николаевич, извини за то, что поднимаю служебную тему, но заела меня одна мыслишка и не могу не поделиться с тобой на правах друга, я надеюсь». Сидякин поспешно кивнул головой в знак согласия, уже заинтригованный. Меж тем Нефёдов продолжал, — «А не посещала ли Вас мысль о том, что во всей этой истории с Муньпупунёром, панагией и известными находками — артефактами нас попросту говоря, развели и надули. Подсунули малое, чтобы спрятать нечто большее, к которому мы уже почти подобрались. Меня настораживает то, что уж больно всё гладко получилось, как будто нас ненавязчиво подтолкнули к пустышке».