Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том I

Немо шёл мимо столов к центру зала, в окружении каре, стритов, пушей и «натуралей», не зная где расположились Незнакомец и Арсат и уже решив про себя, что если не найдёт их сразу, покинет заведение и направится под проливным дождём домой пешком.

Не дойдя до намеченной цели совсем немного, он оказался перед столом, за которым сидел его визави. Хвостатого юноши Арсата рядом видно не было.

«Присаживайтесь» — кратко отреагировал на его появление Незнакомец и указал на свободный стул, наверное, единственный в зале. «Присаживайтесь, я вижу, Вы устали, скоро мы закончим, потерпите немного». Немо сел и оперся взглядом в стол, пытаясь чисто автоматически хотя бы в общих чертах схватить смысл игры.

Крупье, молодая девушка в темно синем коротком форменном платье с эмблемой казино на белоснежной блузке, сидящая слева, приятная во всех отношениях достала из «башмака» девственно чистые карты и веером начала раздачу.

Незнакомец посмотрел, повёл бровью, и произошло нечто, совершенно не поддающееся логическому анализу и осмыслению.

Карты сначала зависли над столом на некотором возвышении, потом поднялись, как при замедленной съёмке на один, два, три метра, умножились и образовали сплошной ровный водоворот. Он бешено вращался, расширением воронки под самый потолок, карты охватили весь зал и вдруг упали на все столы сразу.

При этом никто не пошевелился, ничего не заметил и не отреагировал должным образом на столь странное поведение тонких пластиковых и картонных пластин. Время для всех игроков и обслуги заведения остановилось, ничего не заметили внимательные операторы за окнами мониторов видеонаблюдения и подставные участники игры.

Только испуганно икала от увиденного, крупье за их столом. Она даже привстала, всё пытаясь собрать карты обратно в сабо, но они как живые ускользали из её рук. Карты порхали и по новой ложились на стол. Но все в полном порядке и в строгом соответствии с правилами игры.

Одна карта рубашкой к лицу залетела прямо в руку Немо. Он от неожиданности едва не выронил её, перевернул. Это был джокер — шут, в фиолетовом костюме с карты гадко лыбился круглолицый Арсат. Ехидная его морда жила на картоне своей жизнью и подмигивала правым жёлтым глазом. От неожиданности Немо моргнул и откинул назад голову.

Люди очнулись от наваждения и разом посмотрели в карты. По залу прокатился гул восторженных голосов, вздохов, ахов, раздался кое-где женский визг и довольное мужское похрюкивание от пришедшей на руки удачи. Откуда-то рядом раздался счастливый и потому почти целебный мат. Ну ни… себе привалило! Опа… удачища! И далее в том же духе.

Синяя птица посетила всех и сразу. Кому-то выпал Флеш-Рояль (royal flush), кому-то 9, 19, 29 — самые значительные числа в баккара, другим — дающая в сумме 21 очко (туз и десятка или туз и «картинка») в чёрном Джеке.

ВСЕ, абсолютно все присутствующие в зале Выиграли!!!

Такого быть не могло никогда!!! Но оно было!!!

Назревал скандал, вернее он уже разродился, а теперь только разрастался по законам Мэрфи, или каким ещё законам пришествия неприятности и массового психоза. Ящичек Пандоры открылся. Мир взорвался.

Спустя минуты в зал уже в панике бежали дежурные менеджеры и заинтересованные сотрудники казино, вытянули удивлённые лица в сторону нижнего зала многочисленные холуи, из когорты незаменимых. Полусонный пожарник, по общему возбуждению решив, что начался пожар, разматывал длинный рукав пожарного крана в проёме стены второго этажа, оборудованного так некстати вдалеке от места будущего пожара.

Восторженный гул — Я выиграл!! Уррааа! Постепенно сменился недоумением, шёпотом, затем истошными криками — Врёшь, не надуете, сволочи! Даёшь выигрыш. Менеджера сюда. Отдай! А..а гады!

Послышались ещё редкие сначала удары по челюсти, мужчины уже дрались. Откуда-то из угла игрового зала вылетело и устремилось к потолку, отразилось от него и рассыпалось, сливаясь с другими подобными криками — Братввввваааа, нааашиихх… бьють!

Началось массовое побоище, причём победу в нём одерживали не всегда самые крепкие и сильные мужики. Иные очкарики, интеллигенты с виду, прилично махали кулаками и ногами, миловидные женщины царапались и рвали космы на головах друг другу, и соседям не разбирая.

Крупье уже в порванных блузках и платьях, рубашках и пиджаках по большей части прятались под массивными столами.

В воздухе теперь летали разбитые очки и коробки из-под карточных колод, мобильные телефоны и дамские сумочки, чьи-то туфли и даже пара носок шариком.

Рядом слева, бородатый чеченец зло сопел, дожимая на полу болевым приёмом бритоголового здоровяка. Глаза у того стали похожими на лемурьи, округлились и вылезли из орбит, но на свою беду он не догадался постучать рукой по ламинатовому покрытию пола, а чечен, в свою очередь увлечённый схваткой забыл, что они не на борцовском ковре в спортзале и давил, давил. На последнем издыхании, почти теряя сознание от боли, бритоголовый силач сумел непостижимым образом вывернуться, и нечестным, но весьма эффективным приёмом схватил бородатого борца за промежность. Из уст кавказца — чечена вырвалось что-то наподобие — Уу-йа, бля… Теперь его глаза стали размером с маленькие чайные блюдца династии Мин, но цветом напоминали лакированные японские пиалы под саке — Чёрная волна.

Почти одновременно яйца и глаза бородача что называется — лопнули, свет выключился.

Справа, необъятных размеров дама цыганской наружности, заслуженная ведьма Мариуполя и ясновидящая в седьмом колене, молотила жирными руками по мордасям мелкого мужчину, лысого с жиденькой бородкой, пытаясь отобрать свою карту. Увесистая грудь, зажатая платьем, при этом так колыхалась, что по ходу дела ею были отброшены в стороны двое «сусликов», попавшие нечаянно под разбор. Крупное лицо с оловянными глазами, наседавшей представительницы народной медицины было сосредоточено, капли пота ползли по лбу, тёмный парик съехал набок, отчего харизма приобрела вид недобрый.

Видимо ей не раз пришлось по жизни отстаивать попранную девичью честь, фурия была в своей стихии.

Мужичок с ноготок держался, пыхтел, несмотря на увесистые тычки, и в свою очередь, исхитрился единожды ударить мадаму ногой по ста килограммовой заднице, в тот момент, когда она развернулась на каблуках туфлей сорок шестого размера для отражения атаки другого полоумного толкавшего её с тыла.

Под правым глазом у оборонявшегося уже покраснело, была разбита губа, и шатались два зуба. Из трёх пуговиц на жилетке уцелела одна. Дело близилось к нокдауну. Что и случилось спустя пару секунд. Чей-то грязный и ужасно вонючий ботинок смачно впечатался в интеллигентное, одухотворённое по своему, дракой лицо, что привело к полной потере концентрации и соответственно пропущенному хуку с левой руки. Тело рухнуло, сопровождаемое радостным рёвом спасительницы заблудших душ и врачевательницы регионального уровня.