Владислав Жеребьёв - Исходный код

– Что уж там, – решила для себя женщина-мираж. – Все летит к чертям, какая теперь секретность. – База эта – совместная компания СССР и Соединенных Штатов Америки. Разработки двух стран соединились, лучшие умы человечества решили прекратить военные конфликты, а чтобы пресечь мысли о военном вмешательстве на корню, решено было запустить проект «Росомаха».

– А что этот проект нес? – включился в игру вроде бы не слушавший Хел. – Зачем было мудрить, когда есть, ну скажем, баллистическая ракета с ядерной боеголовкой? Десяток таких в наличии, и защита обеспечена.

– Ты, я вижу, не в курсе концепции ядерного щита? – улыбнулась Светлана. – Ядерная боеголовка – это что-то вроде здоровенной палицы. Стоит дорого, вред наносит непоправимый, цели своей может и не достигнуть. Да и потом, это щит, а не меч.

– А что в твоем понимании меч?

– Тонкое, изящное оружие. Скальпель правосудия в руках власть предержащих хирургов. Универсальный боец, солдат, не знающий боли и усталости, человек, способный преодолевать большие расстояния, иметь иммунитет к ядам, готовый на любой сумасшедший поступок и знающий, что он практически бессмертен. Программа «Росомаха» включала в себя две основные исследовательские ветви: одна из лабораторий работала над регенерацией, вторая обязана была обеспечить невосприимчивость к ядам.

– И многого добились?

– Многого, но до совершенства было все еще далеко.

– Знаешь, Света, – пребывавший до этого в эйфории Семен тоже включился в разговор и с удивлением посмотрел на собеседницу. – Как-то ты очень много знаешь для простого гражданского служащего.

– Так уж вышло, – хитро прищурилась та. – Да и не твое это дело, красавчик, откуда я все знаю.

Услышав это, Давыдов вновь покрылся густым румянцем и замолчал.

Зомби вокруг и правда было очень много. «Хамми», шустро крутя колесами, раз за разом чудом уходил от столкновения, с трудом продираясь сквозь начавшую дурно пахнуть толпу, пока не показались широкие стальные створки подземного бункера, наудачу распахнутые так широко, насколько позволяли спрятанные внутри механизмы. На самом въезде, сразу за постом охраны догорал грузовик, чадя брезентовым тентом, а вокруг него бестолково ковыляли мертвяки в камуфляже, тупо ворочая головами и негромко порыкивая друг на друга. Со стороны могло показаться, что они переговариваются между собой, но Светлана отвергла эту идею.

– Выходим, – заявила она, сделав крутой вираж и насадив на бампер внедорожника нерасторопного черного сержанта с отсутствующей нижней челюстью. – Они не могут переговариваться. Они же мертвы!

– Ты куда? – нахмурился майор, когда, подхватив автомат, проекция его супруги, не обращая внимания на оживившихся мертвецов, уверенно затопала внутрь.

– Да пока они раскачаются, – отмахнулась она. – Я пока сидела на чердаке, навидалась что к чему. Но вот если будем тут думу думать, то станет и вправду туго. Сожрут.

Последовав совету более опытного в этом вопросе товарища, троица поспешно выбралась из авто и, кое-как вооружившись, поспешила в каменный, хорошо освещенный тоннель. Проход был широкий, но проехать туда на машине было невозможно. Все карты портил аварийный грузовик.

– Долго еще? – Хуже всего приходилось аналитику. Проводник даже не взглянул на пожитки, а Курехин, в силу слабости, мог нести разве что M-16 и самого себя. – Отдуваясь и пыхтя, Семен тащил на себе небольшую, но увесистую сумку с остатками боеприпасов и несколькими запасными стволами, прихваченными Хелом из убежища на втором этаже.

– Метров триста, – ответила Светлана, уверенно шагая по ровному бетонному полу. – Потом поворот и допуск по сетчатке глаза.

– Твоя подойдет? – прищурился Семен, но игровой персонаж даже не потрудился ответить. Все было и так ясно. Подойдет.

Первый опасный для группы мертвяк появился на пути буквально через тридцать секунд и тут же упал кулем на землю, а майор, довольно улыбаясь, вновь повесил автомат на шею.

– Смотрите на него, – прохрипел обливающийся потом аналитик. – Больно, а стреляет как здоровый.

– Мне лучше, – ответил Всеволод, но, увидев огонек радости в глазах Семена, страждущего перебросить часть груза на плечи товарищей, быстро дополнил, – но еще не совсем. Зрение восстанавливается, а вот болевые спазмы могут подступить в любую секунду.

Сканер сетчатки глаза и, как оказалось, отпечатка большого пальца, встретился у первой двери, массивного стального сооружения с прочным бронированным стеклом-окошком, за которым явно угадывалось движение.

– Мертвяки, осторожно, – дождавшись, когда Светлана произведет все манипуляции с хитрой железкой и добротный механизм откроет дверь, убирая ее в нишу в скале, Хел вздернул «утес» и, поведя стволом, усмехнулся. В эту минуту Курехин готов был поклясться, что на лице виртуальной личности проводника отобразились настоящие человеческие чувства. Такое выражение он видел в бою не раз. Оно появлялось тогда, когда боец понимал, что дело предстоит нешуточное, но был полностью уверен в себе. Боевой азарт вперемешку с элементарным садизмом превращался в гремучую взрывоопасную смесь.

Дальше началась старая добрая война с одной лишь поправкой: противник был уже мертв, но от этого не потерял желания впиться зубами в горло живым. Частыми уверенными одиночными, собрав волю в кулак и стараясь отрешиться от всех болевых ощущений, Всеволод укладывал на землю один белый халат за другим, каждым нервом чувствуя, как пустеет последний магазин. Хел хмуро волочился позади со своим громоздким орудием, видимо, изображая кавалерию, которая должна вступить в последний момент и спасти положительного героя. Слева от майора вышибала мозги из гнилых голов Светлана, стреляя в основном с колена. Неповоротливый американский механизм, готовый заклинить патрон в самый ответственный момент, лежал в ее хрупких руках на удивление уверенно, а мертвяки, падавшие после каждой вспышки, стремительно разрушали ее наскоро слепленную гражданскую легенду.

По правую руку, естественно в меру сил и возможностей, вел бой Семен, неумело ловя на прицел раскачивающиеся сгорбленные фигуры ученых и бойцов внутренней охраны, отличавшихся от военных строгими черными костюмами и проводками ларингофонов.

– У меня все… – Давыдов в панике обернулся и, сбросив с плеча тяжелую сумку, зарылся в ней почти с головой, а потом, сияя, будто медный грош, вытащил оттуда старый добрый АК – о чудо! – с полным магазином патронов.

Поймав в прицел еще одну морщинистую, покрытую пигментными пятнами лысину, Курехин плавно потянул курок и, убедившись, что светило генной инженерии наконец отправлен к праотцам, отшвырнул бесполезную М-16.