Владислав Жеребьёв - Исходный код

– У меня тоже все. АК еще есть?

– Есть, родимые, – Семен с готовностью всучил в протянутую ладонь оперативника автомат с гладким пластиковым цевьем.

– А патроны?

– По рожку тебе и мне.

– Прорвемся.

Громыхнул «утес» в руках проводника. Это появился злополучный быстрый мертвяк. Вылетев из распахнутых дверей лаборатории, заставленной причудливыми аппаратами, очень отличавшимися от тех, которые мог представить себе Всеволод в подобном заведении, он сшиб своего более неповоротливого коллегу, и, рванув с места, был срублен крупным калибром. Очередь пулемета перебила ему позвоночник, но это его не остановило. Рухнув на землю, зомби пополз вперед, быстро перебирая руками.

– Живее, – Светлана спустила курок и, тоже отшвырнув карабин, отступила в тыл отряда. – Он подбирается!

Желтое, почти слепящее освещение внутреннего убранства лаборатории создавало впечатление какой-то нереальности. Все, что творилось вокруг, не укладывалось в понимание нормального человека. Любой другой, наверное, давно бы уже сорвался, бросил на землю оружие и ринулся бы к выходу, не разбирая дороги. Впрочем, там бы он, скорее всего, и погиб, попав в лапы столпившихся на площадке мертвых солдат. Перегораживающий вход грузовик уже почти догорел, и толпа голодных монстров готова была ворваться вслед за живыми, тем самым окончательно захлопнув ловушку.

Но происходило странное. Семен и Всеволод почему-то не давали слабину. Отлично понимая, что смерть в этом электронном мире будет полной и безоговорочной, они, не теряя присутствия духа, прорубали себе дорогу вперед, отчаянно цепляясь за любую возможность. И вот впереди показался такой желанный переход. Черное марево, волнами накатывающее на бетонный пол, будто бы размывало реальность. Такое можно увидеть на любом шоссе в жаркую погоду, когда раскаленный асфальт под палящим солнцем больше всего похож на мираж. Воздух горячими струями словно размывал полотно этого мира, но марево было прозрачное, а переход в свете ламп, грохоте автоматных выстрелов и реве кровожадной толпы скорее походил на вход в преисподнюю. Для полноты картины не хватало приветливого черта в смокинге, бодро помахивающего хвостом.

– Ты куда?! – Всеволод наконец добил живчика, высадив ему в череп три драгоценных патрона, и с удивлением обернулся на Светлану, которая бросилась к дверям ближайшей лаборатории.

– Там штамм! – заявила она. – Прикройте, парни. Мы должны вытащить работу десятков лет и сотен ученых из этого вертепа.

– Совсем с ума сошла, – Семен повел дулом и, вдавив спусковой крючок, расколол черепную коробку худого высокого типа с копной соломенных волос и пышными усами, делавшими его похожим на Альберта Эйнштейна. – Ты хочешь вынести с острова заразу, погубившую столько людей?

– Там штамм! – как заклинание повторила женщина-фантом, будто сомнамбула, шагая в сторону открытых дверей. – Обладатель его получит все, что пожелает. Деньги, власть, могущество. Сильные мира сего преклонят перед ним колени, ощутив всю мощь получившегося продукта.

– Сдурела! – Всеволод сокрушительно покачал головой и, развернувшись, срубил вновь прибывшего мертвяка. Тот, коренастый, чернокожий, в обгоревшей куртке с нашивкой мастер-сержанта подоспел с улицы, а за ним, ковыляя, прихрамывая или подволакивая ноги, на пир плоти спешили остальные мертвые людоеды. Зрелище пугало и завораживало одновременно. Сначала коридор был пуст и тих, будто в преддверии бури, и вмиг он заполнился ревом толпы. – К черту твои пробирки! – но слова уже летели в пустоту. Тонкая изящная фигурка фантома скрылась внутри лаборатории, а позади, будто накатывающее на берег цунами, по коридору неслась сама смерть. Последний всадник апокалипсиса выглядел неприглядно, пах дурно и соображал мало, но от этого не утратил своего предназначения.

Марево, точка перехода, способная как привести в безопасное место, так и втянуть в еще более глобальные проблемы, была совсем рядом. Протяни руку, шагни, и смердящий мир техногенной смерти останется за спиной, а потом и вовсе затрется в воспоминаниях.

– Уходим, – Хел рубанул очередью из «Утеса» по появившимся в проходе фигурам и бросил оружие на пол.

– Но Светлана! – Семен застыл, разрываемый противоречиями. В былые времена он наплевал бы на эту наглую девицу, поставившую под угрозу существование остальных, но с годами мировоззрение его изменилось. Давыдову никогда не везло с женщинами. Может быть, из-за скромности или простого неумения общаться с прекрасным полом, а может, засевший в мозгу отпечаток тягостного и больного прошлого внес свои директивы. В реальном мире знакомство с такой яркой красивой девушкой ему даже не светило. Встретившись на улице огромного города, Светлана и не взглянула бы в сторону сутулой серой фигурки интернет-аналитика, проследовав мимо или, что еще хуже, пролетев рядом в сверкающем иностранном авто. Но в этом прибежище кошмара, в виртуальном мире, построенном чьим-то больным, но гениальным умом, она обратила на него внимание, и это что-то да значило.

– Двинули, – Курехин повел стволом, выбирая следующую жертву и вычленив в толпе перекошенную толстую физиономию с липкими длинными прядями на голове, потянул пальцем курок. АК приятно дернулся, по-доброму, будто старый друг при встрече в шутку ударяет кулаком в плечо, выплюнув крохотную свинцовую смерть, и та, прилежно выполняя свое единственное предназначение, расколола черепную коробку мертвяка.

– Я никуда не пойду! – испугавшись собственного голоса, взвизгнул Давыдов. – Она там! Она сейчас вернется!

– Ну конечно, вернется, – Всеволод снял еще одну тварь и кивнул Хелу.

– Что такое, что происходит… – яркая вспышка, и свет в глазах аналитика померк.

Когда Семен открыл глаза, то почувствовал, что лежит на чем-то жестком и мокром. Рядом, на камне, меланхолично чистя картошку и то и дело помешивая варево в котле, сидел Хел. Всеволода рядом видно не было.

– Что со мной произошло? – С благодарностью приняв из рук проводника флягу, в которой на этот раз оказалась просто вода, он жадно припал к ней губами.

– Не тошнит? Голова не кружится? – В голосе программы-проводника сквозила скорей издевка, чем забота о ближнем. – Пришлось тебя по башке приложить.

– А как же Светлана?

– Женщина – проходящий персонаж, – пожал плечами Хел. – Она должна была остаться в этом гниющем аду. Она там и осталась. В твоей книжке кто-нибудь выжил?

Почувствовав резкую пульсирующую боль в затылке, Семен попытался сесть. Получилось у него это с трудом. Даже самые простые движения отдавались в голове новыми приливами болевых ощущений.

– Ты же тоже игровой персонаж, – Давыдов злобно глянул на проводника, который окончательно перестал ему нравиться. – Что прикажешь делать в схожей ситуации, когда именно ты поведешь себя глупо?