Владислав Жеребьёв - Исходный код

– Новая модель, – оскалился в зеркало заднего вида научник, важно поправив на носу очки. – Жаль только, бросить придется, но ничего. В новом мире с моими мозгами возьму себе иномарку. Правда, парни? – Получив утвердительный ответ с переднего пассажирского и невразумительный писк прижатого коллеги с заднего, Николай Прошкин расплылся в счастливой улыбке.

– Мы выбрались, – тут же перешел с места в карьер Всеволод. – Когда летим?

– Не все так быстро. Доберемся до города, дождемся понедельника и валим.

– Почему так долго?

– Ох, сложно мне с вами, с пришельцами, – Прошкин с сожалением глянул через плечо на майора. – Как бы вам объяснить попроще…

– Объясняй, как умеешь, – Хел попытался устроиться поудобнее и довольно ощутимо приложил локтем Давыдова в поддых. Тот крякнул, охнул, и на пару минут окончательно обиделся на проводника.

– По дорогам контроль не велик. Частный транспорт, коего немного, – начал выдавать казавшиеся для него очевидными вещи Николай. – Основные проверки при въездах в крупные населенные пункты да при пересечении границ республик. Но воздушное пространство – совсем другое дело. В свое время, году в две тысячи пятом, была сильная шумиха из-за малой авиации. Когда же вся полетная система перешла на гравитягу, то и вовсе пришлось ограничить воздушное пространство. Самолету нужна посадка, приземление. Вертолет тоже не везде может пробраться, пусть даже и в силу ограниченности запаса топлива. Гравилеты могут летать везде сколько угодно и когда угодно, а главное, навигационные движки внутреннего сгорания можно легко подкармливать на любой заправке семьдесят шестым.

Девять дней до часа «икс». Утро. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено

– Однако дирижабль, – Всеволод кивнул в сторону неспешно шествующего по небу гиганта. – А я думал, что у вас все на гравилетах летают.

– Прогулочный, наверное, – Прошкин заложил крутой вираж, из-за чего отечественная резина отчаянно завизжала, и автомобиль на полном ходу вошел в плохо освещенный тоннель. – Скоро уже в городе будем, – отметил он, уверенно ведя машину по темным закоулкам. – Там час на отдых, и к гравилету.

– Почему не сразу?

– Нет нужды суетиться, – очередной вираж вывел на прямое шоссе, и в конце тоннеля забрезжил яркий солнечный свет. Фонари мелькали по сторонам, ветер завывал через полуоткрытые окна. Когда же автомобиль выскочил на открытое пространство, то взору путешественников по собственным страхам предстала удивительная картина. Сразу стало понятно, почему располагающийся на равнине город не был виден ни с одной из обзорных точек. Все его строения находились в огромном котловане, откуда, как из пасти чудовища, вверх стремились клыки небоскребов. Стекло и бетон, электричество, неоновые вывески с агитационными текстами, голографические статуи вождей и писателей коммунистического толка. Всеволод мог поклясться, что, пока одна из высоток не закрыла общую панораму, он различил в этой толпе иллюзорных кукол даже Саддама Хусейна.

Но чем дальше продвигался автомобиль, тем мрачнее и грязнее становились кварталы. Дома под гнетом неприязни и всеобщей подозрительности гнули свои каменные спины, поблескивая на солнце фрагментами выбитых окон. Мусорные баки, коих не было при въезде даже видно, теперь выстроились у подъездов и подворотен. Некоторые были перевернуты, другие просто набиты доверху и обложены полиэтиленовыми мешками с теми отходами, что не уместились внутри баков. Гравилеты и дирижабли, густо заполнившие небо богатого квартала, исчезли сами собой, и вместо них пространство заполнили старенькие «Волги» и ветхие «москвичи».

Притормозив около одного из домов и высадив своих коллег, Сергей Прошкин в задумчивости кружил по кварталу, распугивая выхлопными газами обленившихся котов и пенсионерок на скамейке, пока не остановился у невзрачной кирпичной пятиэтажки с высокими окнами и облысевшими клумбами.

– Куда твои сорвались? – хмуро поинтересовался Хел.

– Следы будут заметать. Там появятся, туда позвонят, здесь мороженое купят. Надо сделать так, чтобы наш отъезд и ваше исчезновение связали в самую последнюю очередь.

С оханьем и облегчением троица выбралась из тесного салона и гуськом, будто поросята в зоопарке, последовала за Прошкиным к подъезду. Смоделированная компьютерная действительность услужливо выставила перед глазами путешественников облупившиеся от времени двери, старые качели во дворе и разобранный дачниками на доски грибок.

– Лихо у вас, – Курехин первый вошел в подъезд и уже собирался что-то сказать по поводу достоверности граффити, изображавшего то ли вождя, то ли пророка, как резкая боль в затылке потушила все его восторги.

Подвал был на удивление сух и удобен. Низкие потолки не имели даже признаков плесени, трубы были аккуратно завернуты в тряпье, а на полу вместо воды и крысиных фекалий лежал линолеум.

– Твою же мать, – Всеволод поморщился и открыл глаза. Рядом с ним вповалку лежали Семен и Хел. Оба были связаны по рукам и ногам, а у проводника, который явно сопротивлялся, имелся боевой фингал под правым глазом и ссадина на скуле.

– Проснулись, – голос Прошкина, противный и поскрипывающий, показался в эту минуту майору ужасным до отвращения. Хотелось встать и бить, точно, хлестко в эту узкую физиономию с высоким лбом, хлестать, пока он не завизжит, как свинья, разбрасывая по сторонам лишние уже зубы да кровавую соплю бахромой. Пока не упадет на колени и не начнет корчиться и протягивать руки, бормоча что-то невразумительное.

– Что происходит? – хмуро поинтересовался Курехин, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не выдать научнику все, что о нем думает. Краем глаза оперативник заметил, что хоть он и связан, но кляпа во рту, в отличие от остальных, ему почему-то не досталось. Значит, его приняли за старшего группы и намерены говорить именно с ним. Тряпку запихать успеют.

– Проверка, – лукаво пояснил тот. – Сейчас я введу вам одно интересное вещество на основе скополамина [27] Скополамин ( лат . Scopolaminum) – алкалоид, содержащийся вместе с атропином в растениях семейства пасленовых (скополии, красавке, белене, дурмане и некоторых других). В медицине применяется как антихолинергическое средство. (Примеч. ред.) , и вы запоете, как птички.

– Сыворотка правды, – Всеволод иронично усмехнулся и тут же поморщился от стреляющей боли в затылке. – А что будет, если все, что мы сказали до этого, ложь?

– Придется вас убить, – просто и буднично сказал научный сотрудник. – Уходить из общины нам пора так или иначе, а хвосты за собой оставлять не стоит.

– И вы поверили в нашу легенду?