Боргус Никольсен - Массена [Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXVI]

Здесь было совсем не то.

Здесь не ели. Не насыщались. Не питались. Здесь обжирались .

Вот этот джентльмен, например, очевидно, уже давно сыт по горло: ему тяжело дышать, глаза у него сузились, лоб покрылся испариной, и на голом из-за лысины темени блестят капельки. Но он все-таки ест и ест. Ему, очевидно, просто интересно испытать как можно больше разных вкусовых ощущений.

Другой джентльмен ест торопливо, накидываясь на каждый кусок. Он смотрит только на еду и видит только ее одну. Но по временам оглядывается назад, словно боясь, что лакей сзади отнимет у него пищу. И, расставив локти, каким-то инстинктивным жестом охраняет ее… Это хищник-живоглот!

Вот красивая блондинка в бриллиантах. Она откусывает кусочек какого-то очень сложного сандвича и рассматривает его со всех сторон с такой любовью, словно это любимое, дорогое существо. Потом медленно жует, смакуя его. И глядит в пространство мечтательным взором: там ей мерещатся какие-то небывалые кушанья, каких здесь нет и каких на свете совсем не бывает. Это мечтательница, поэтесса еды…

Одна еда сменяет другую. В промежутках между солидными, сытными кушаньями подают овощи, салаты и т. п. Это необходимая передышка для того, чтобы перейти от одного «серьезного» кушанья к другому. Иначе, никакой желудок не выдержит этой горы мяса, рыбы, жиров, теста.

Джеку стало противно.

Ему захотелось взглянуть на собак, на слоненка Марфи, на кого угодно, только не на этих жадных двуногих, именуемых по недоразумению людьми.

То снимая, то снова одевая, смотря по обстоятельствам, свою «Глориану», Джек прошел по бесконечным апартаментам, пробираясь к собачьему рауту мисс Морган. Не зная дороги, он путался в лабиринте зал и гостиных, попадал в какие-то коридоры, на лестницы, в галереи, увешенные громадными картинами и музейными редкостями. Всюду навстречу ему попадались лакеи в ливреях и «любознательные» господа во фраках, не принимавшие участия в пиршестве. Джек старался избегать их, но они смотрели на него чрезвычайно ласково и пытались оказать ему услуги. Очевидно, и до них дошла легенда о туркестанском принце. Джек вспомнил эту легенду и, сразу почувствовав себя в безопасности, перестал «исчезать». Он понял, что сыщики считали своей священной обязанностью охранять от покушений не только Джона Пирпонта Моргана, но и его высокопоставленных гостей, а в том числе и его высочество наследного туркестанского принца…

Джеку хотелось спросить, как пройти к мисс Морган. Но он не мог решить, на каком языке приличнее обратиться — на английском или туркестанском. По-туркестански было бы шикарнее, но, черт возьми, что это за язык такой?

Джек остановился в нерешимости посредине великолепного апартамента. К нему тотчас же подошел «любознательный» господин.

— Что угодно вашему высочеству?

Джек с удовольствием подумал: «Ага, я не ошибся! Эти действительно подслушали, как та леди назвала меня принцем!»

Он важно произнес:

— Мао кра сигу!

По-«туркестански» это должно было означать: «Покажите мне дорогу к слоненку!» Сыщик подумал с минуту и… понял эти слова немного иначе.

— Благоволите следовать за мной, ваше высочество!

«Ишь, какой понятливый! — с удовольствием подумал Джек. — Ведь догадался! Молодцы все-таки эти сыщики!»

Господин во фраке провел Джека через две комнаты и свернул в узкий коридорчик.

— Здесь, ваше высочество! — произнес он конфиденциальным тоном, приоткрывая маленькую дверь.

Джек заглянул туда и ухмыльнулся, потрепав догадливого сыщика по плечу:

— Ни! (По-туркестански это означало: «нет»).

Сыщик сконфузился:

— Простите, ваше высочество!.. Я не понял вас. Но, в таком случае, куда же?..

Джеку хотелось перестать ломаться и спросить на честном английском языке, как пробраться к животным. Но теперь это было уже поздно. Если он вдруг заговорит теперь по-английски, сыщик придет в изумление, заподозрит неладное, и Джека арестуют. Нет, уж лучше оставаться «туркестанцем»! Но в какое дурацкое положение Джек поставил себя своей выходкой! Как теперь быть?

— Кмо менге арарутру чуфикчи? — важно произнес он.

Его вожатый напряженно таращил глаза, стараясь уловить хоть какой-нибудь смысл в этих таинственных словах. Ничего не поняв, он кивнул, подзывая, лакею. Тот подошел и почтительно вытянулся.

— Бурру марру мао-вао! — сказал Джек с раздражением.

Сыщик тихо спросил лакея:

— Как ты думаешь, что такое мао-вао?

— Право, не знаю! — смущенно пробормотал лакей.

Джек подумал: «Черт возьми, я и сам не знаю, что это значит! Не уйти ли мне от этих дураков и не обратиться ли мне по-английски к кому-нибудь в других залах, где меня еще не знают?»

Но тут же ему пришла мысль, что ловкие сыщики, наверное, уже по всему дому распространили превратное толкование о Джеке, подслушанное у глупой леди. Теперь, куда ни сунься, его везде сочтут за принца. Да, вероятно, уж всем известно и то, что он говорит только по-«туркестански»! Нет, ничего не поделаешь! Приходится выкручиваться из нелепой истории самому.

— Мао-вао! — гневно крикнул Джек.

Сыщик испуганно зашептал лакею:

— Беда с этим татарином! Ничего не понимает по-нашему! Ну, что я с ним буду делать?

— Да, что делать? — задумчиво произнес лакей. — Этот нехристь попросту отбился от компании. Ушел из столовой, а обратно попасть не может. А жрать охота! Отведите его туда, и вся недолга!

Джек гневно сжал кулаки. Но ничего не поделаешь: он не должен был понимать эти непочтительные слова.

— Благоволите следовать за мной, ваше высочество! — обратился к нему с низким поклоном сыщик.

И Джек соблаговолил следовать за ним… а ему так хотелось попасть к животным!

Но не успели они пройти двух салонов, как до ушей Джека донеслось звонкое тявканье нескольких собачонок. Он остановился и радостно воскликнул:

— Вау-вау!

Его вожатый осклабился:

— Собачки? Вы к ним желаете, ваше высочество? К мисс Люси Морган?

— Ю-ю! — обрадовался Джек. — Барра морра тарам!

Это было необычайное зрелище: около дюжины собачонок сидели на вышитых подушках около огромного стола, застланного дорогой скатертью, усыпанного цветами и заставленного блюдами. Сзади собачек стояли лакеи и угощали их. На собачках были великолепные ошейники и хомутики. На многих ошейниках сверкали драгоценные камни. И все это собачье стадо вело себя прилично, не грызлось, не бегало по столу. Животные были сыты и ели мало в противоположность сытым, но вечно жадным людям. В углу залы дружески боролись пинчер и фокстерьер и бегали вокруг стола, скользя по гладкому паркету. Их звонкое тявканье и указало Джеку дорогу сюда.

Джек поиграл с ними и прошел далее. В одной из соседних комнат он нашел и Марфи.