Роберт Франклин Янг - Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1976-1989

На берегу горел гигантский костер. Местные жители и рабочие стояли широким кругом и с восторгом наблюдали танец пестро раскрашенного шамана и его разряженных помощников. Барабаны и трещотки отбивали все ускоряющийся ритм. Европейцы непроизвольно начинали повторять движения туземцев. Тут Марлиз Морман в белом длинном одеянии вышла к шаману. Барабаны ускорили ритм. У костра жарилась большая рыба на деревянном колышке. Старик положил ее на плоский камень и начал голыми руками делить рыбу на части. Барабаны теперь били в бешеном темпе. Когда же колдун положил кусок рыбы в рот Марлиз, а другой себе, бой барабанов резко прервался.

— Дух озера желает, чтобы мы простили его, — обратился колдун к народу. — Он не знал, что посылает нам болезнь. Эта женщина первой сказала ему об этом. Он просит вас разделить с ним воду.

Они вдвоем подошли к берегу и сняли с себя одежду. Старик взял женщину за руку и ввел ее в воду. Поднялся оглушительный вопль восторга. Местная молодежь и молодые рабочие бросились в воду, поднимая сверкающие брызги. На лицах стариков появились улыбки, и они сделали несколько шагов к воде…

Die Drachenschlucht, 1985

У жителей столицы появился новый повод хвастаться перед теми, кого они шутливо-пренебрежительно называли провинциалами: близ Берлина появился парк динозавров. Долгое время не могли придумать, где поселить древних животных, воссозданных в ленце-ком институте генетических исследований. И наконец был выбран гигантский карьер, бездействующий уже несколько десятилетий. Место было подходящее. Крутые стены со множеством ниш, пещер, штреков. На дне карьера было большое озеро и множество маленьких луж. Стены же упрощали создание здесь с помощью специальных аппаратов особого климата, который соответствовал тем условиям, в которых когда-то жили на Земле гигантские ящеры.

Специалисты института Эрвина Бауэра в близлежащем Мюнхеберге собрали растения, соответствующие той эпохе. Гигантское и долгое строительство стоило немалых денег и могло быть осуществлено только с помощью других социалистических стран. Отели, рестораны, зоны отдыха, сувенирные предприятия возникли в Гердефельде, Рюдерсдорфе, Шенайхе и Фогельсдорфе. Поток посетителей со всего мира нужно было принять с максимальным гостеприимством. Ряд научно-исследовательских институтов, в частности, институт ЮНЕСКО, разместили поблизости свои филиалы.

У старого Магистратсрегенширма, виадука на Шенхаузераллее, охраняемого государством, появились современные собратья. На элегантных колоннах шестирядное шоссе шло к берлинскому кольцу; над ним была проложена трасса для поездов на магнитной подушке. Берлинцы, проезжавшие на своих электротрабантах по шоссе, говорили: «Когда смотришь на этот поезд, кажется, что стоишь на месте. А на спидометре — сто пятьдесят».

Парк динозавров, в котором берлинцы в свободное время отработали миллионы рабочих часов, был известен среди них как «Ущелье драконов» и стал любимым местом отдыха в выходные дни. «Спасибо, Марлиз!» — написал кто-то недалеко от входа по сырому бетону. Надпись так и осталась. Да, у берлинцев была слабость к оригинальности.

Профессор Марлиз Морман тоже была оригиналом, хотя жила не в Берлине.

Поначалу этого внушительного объекта не было в государственных планах. Я вспоминаю свой первый репортаж о генетической реконструкции бронтозавров. Все эти работы знаменитого ученого были направлены к одной цели, цели всей ее жизни: искоренить голод на планете и обеспечить тех, кто еще недоедает, животным белком.

В тот день моя старинная подруга, погрузившись в глубокие раздумья, шла через парк к лаборатории номер четыре. Громкий шум насторожил ее. Она не поверила глазам, когда увидела, как из кустов выходит покрытое роговыми пластинами и шипами чудовище размером с небольшой грузовик.

— Боже мой! — воскликнула Марлиз. — Стегозавр!

Фиолетовое животное увидело ее и неторопливо направилось к ней.

Позднее Марлиз рассказывала, что она, вероятно, побила мировой рекорд в беге на стометровку. Стегозавр издал такой звук, будто лопнул паровой котел, повернулся и исчез. И все равно время, за которое профессор добежала до здания, было едва ли хуже мирового рекорда.

— Кто это допустил? — закричала она.

Вскоре смертельно напуганный сотрудник сидел перед разъяренным шефом. По лбу его катился холодный пот, когда он сказал:

— Это я его сделал.

— Вы сошли с ума?! Создать такого опасного зверя! Тратить рабочее время на это! Вы будете наказаны!

Когда она выдохлась, молодой сотрудник открыл рот.

— Мы сделали его в свободные вечера. Он не опаснее, чем бронтозавры-вегетарианцы.

— Но он же кинулся за мной!

— Мы его остановили. Помните шипение? Это звуки, которые он понимает. Мы хотели посмотреть, чему мы тут научились. И вообще, он должен был попасться вам на глаза только завтра.

— Почему завтра?

— Завтра у вас день рождения, — тихо сказал молодой сотрудник.

Несколько секунд все молчали. Потом Марлиз выпалила:

— А почему он фиолетовый?

Все перевели дух. Худшее было позади. Молодой сотрудник не мог вымолвить ни слова. Вегенер, другой сотрудник, пришел ему на выручку.

— Такой уж получился, — сказал он и пожал плечами. — Мы не могли ничего изменить. Это было заложено в генетической информации. И потом, кто знает, какого цвета были динозавры. Змеи тоже бывают красными или желтыми. И вообще он симпатичный.

— Симпатичный? — Марлиз покачала головой. — И есть его нельзя. Слишком много шипов и чешуи. Слишком мало мяса.

— Музыку тоже нельзя есть, — возразил ей Вегенер. — И Сикстинскую мадонну. И жирафа из зоопарка. Семьдесят-восемьдесят лет назад один чудак в Саксонии сделал динозавра из железобетона и раскрасил его. Просто, чтобы люди имели представление. И людям это очень нравилось. Правда, бетонный стегозавр был не фиолетовый.

Тут Марлиз рассмеялась. Сначала сдержанно, а потом от души.

— Ладно, — она притянула молодого сотрудника к себе, чмокнула его в голову и поблагодарила за роскошный подарок ко дню рождения.

Она взяла меня за руку и повела в сторону. Два ящера жуткого вида лежали неподвижно на скале. Они были почти три метра длиной, и их шеи окружали костяные воротники. Зрители с удовольствием разглядывали страшных зверей.

— А вот последняя удача Рихтера. Эдафозавр. Он заслуживает особого внимания. Это предок большинства ящеров, которых можно увидеть здесь, а также птиц, млекопитающих, а значит, и людей. Именно с него примерно триста миллионов лет назад — не могу сказать с точностью до минуты — произошло разделение видов и началась дальнейшая эволюция.