Джанни Родари - Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1970-1975

— Неподалеку от Найроби, — сказал я.

Он медленно кивнул.

— И если поедем — попадем туда, а дальше что? — спросил он.

— Я вас там оставлю. Навсегда, — сказал я.

Старик глубоко вздохнул, провел ладонью по краю дверцы.

— И эта машина где-то на полпути обратится в самолет? — спросил он.

— Не знаю, — сказал я.

— Где-то на полпути вы станете моим пилотом?

— Может быть. Никогда раньше на ней не ездил.

— Но хотите попробовать?

Я кивнул.

— А почему? — спросил он. нагнулся и посмотрел мне прямо в глаза, в упор, грозным, спокойным, яростно-пристальным взглядом. — Почему?

«Старик, — подумал я, — не могу я тебе ответить. Не спрашивай».

— И когда вы пойдете на вынужденную посадку, — сказал он, — вы на этот раз приземлитесь немного по-другому?

— Да, по-другому.

— Немного пожестче?

— Погляжу, что тут можно сделать.

— И меня швырнет за борт, а больше никто не пострадает?

— По всей вероятности.

Он поднял глаза, поглядел на горный склон, никакой могилы там не было. Я тоже посмотрел на эту гору. И наверно, он догадался, что однажды могилу там вырыли.

Он оглянулся на дорогу, на горы и на море, которого не видно было за горами, и на материк, что лежал за морем.

— Хороший день вы вспомнили.

— Самый лучший.

— Идет, — сказал он. — Ловлю вас на слове, подвезите меня.

Я распахнул дверцу. Он молча поднялся в машину, сел рядом со мной, бесшумно, не хлопнув, закрыл дверцу. Он сидел рядом, очень старый, очень усталый.

Я включил зажигание и мягко взял с места,

— Развернитесь, — сказал он. Я развернул машину в обратную сторону.

— Я кое о чем вас попрошу, — начал он, — когда приедем на место, не забудете?

— Постараюсь.

— Там есть гора, — сказал он и умолк, и сидел молча, с его сомкнутых губ не слетело больше ни слова.

Но я докончил за него. «Есть в Африке гора по имени Килиманджаро, — подумал я. — И на западном ее склоне нашли однажды иссохший, мерзлый труп леопарда. Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто объяснить не может. На этом склоне мы тебя и положим, — думал я, — на склоне Килиманджаро, по соседству с леопардом, и напишем твое имя, а под ним еще: никто не знал, что он делал здесь, так высоко, но он здесь. И напишем даты рожденья и смерти и уйдем вниз, к жарким летним травам, и пусть могилу эту знают лишь темнокожие воины, да белые охотники, да быстроногие окапи».

Мы двинулись не торопясь, я за рулем, старик рядом со мной, спустились с косогора, поднялись на новую вершину. И тут выкатилось солнце, и ветер дохнул жаром. Машина мчалась точно лев в высокой траве. Мелькали, уносились назад реки и ручьи. «Вот бы нам остановиться но час, — думал я, — побродить по колено в воде, половить рыбу, а потом изжарить ее, полежать на берегу и потолковать, а может, помолчать. Но если остановимся, вдруг не удастся продолжать путь?» И я дал полный газ. Старик улыбнулся.

— Отличный будет день! — крикнул он.

— Отличный.

«Позади дорога, — думал я, — как там на ней сейчас, ведь сейчас мы исчезаем? Вот исчезли, нас там больше нет. И дорога пуста. И Солнечная долина безмятежна. Как там сейчас, когда нас там больше нет?»

Я еще поддал газу, машина рванулась: девяносто миль в час.

Мы оба заорали как мальчишки.

Уж не знаю, что было дальше.

— Ей-богу, — сказал под конец старик, — знаете, мне кажется… мы летим?

Вильям [7] Часто — Уильям. Спенсер

Фантастический рассказ

Печатается с сокращениями

Перевод с английского Л. Этуш

Рис. Р. Авотина

«Юный техник» 1975'01

Серая назойливая муха с жужжанием кружилась над головой Флойда, покуда он рассматривал модели компьютера. Он провел на микросхеме еще одну линию пером, стараясь не обращать внимания на муху — маленькое темное пятнышко, безостановочно снующее у края глаза. Наконец терпение иссякло, и свободной рукой он отмахнулся от жужжащего насекомого — неуклюжий жест в пустоту. Муха с легкостью метнулась вверх.

Рабочая микросхема была почти закончена. Микросхема новой, радикально новой конструкции.

На улице нестерпимая жара. Солнечные шторы и кондиционер не помогали. Флойд подумал, что следует пожаловаться. А пока лишь открыл маленькое окно за плотной шторой. Хотя бы намек на легкий ветерок! И эта муха!

Дверная ручка повернулась, и кто-то тихо вошел.

Флойд поднял глаза — Клэун.

Никогда не улыбающийся. Двигающийся бесшумно, по-кошачьи, Клэун у всех вызывал смутное чувство беспокойства. Полузабытые призраки проступков начинали шевелиться в голове, когда лишенные выражения глаза агента безопасности обшаривали незащищенное лицо собеседника. Однако Флойду не хотелось выдавать свои ощущения. И он разыгрывал искусственную веселость.

— Привет, старина. Как процветает экономический шпионаж?

— Это не предмет для шуток. Дирекция придает большое значение вопросу безопасности.

Глаза его скользили по комнате, словно раздвоенный змеиный язык.

— Окно?! — Клэун точно одеревенел.

— A-а да?! — покрасневший Флойд склонился над панелью компьютера, чтобы скрыть смущение.

Клэун подошел к окну и с раздражением захлопнул форточку.

Муха успела вылететь.

— Вы ведь знаете, что это против правил, — ледяным тоном сказал Клэун.

— Знаю. Но здесь всегда не хватает воздуха. Кондиционер плохой.

— В таком случае вам следует пожаловаться, — с твердостью в голосе заявил Клэун, — его наладят.

— Я слишком занят. Быстрее открыть окно.

— Мне жаль, что вы придерживаетесь такого мнения, — сказал Клэун, тяжело опустившись на стул.

Флойд знал, что теперь предстоит выслушать популярную лекцию на тему о безопасности.

— Фирма известна своими оригинальными конструкциями. Мы тратим состояние на научные исследования, чтобы неотступно идти на шаг впереди конкурирующих концернов. Беспечность к мерам безопасности сведет на нет этот «шаг впереди».

Флойд начал злиться, однако поборол гнев и поднял руки вверх.

— Ладно, впредь буду держать окно закрытым.

Клэун медленно обошел комнату, всем своим поведением показывая неодобрение, затем, словно кошка, молча и бесшумно выскользнул за дверь.

Три недели спустя Флойд оказался в кабинете управляющего.

Огромная, с низким потолком комната, обитая дорогостоящим ковровым материалом, электронные скульптуры, расставленные с изысканным вкусом. Флойд не испытывал удовольствия от посещений этой святой святых. Несмотря на мягкий свет и пушистый ковер, в котором утопали ноги, было ясно, что окружающая атмосфера недружелюбна.