Мишель Демют - Планета семи масок

3. Мне не удаеться затиснуть в альтаирский бейзик слово «утро». Мы иметь три солнце, а потому три утро. Какой выбирать — синий, розовый или желтый?

Надеясь на ответ ответный почта, прошу Вас, Мэтр, принять весь глубина мой почтение.

Р.S. Меня глодать нетерпение. Хочу поскорее схватить в охапка второй фраза ваш шедевр.

Ответ французского автора

Мой милый друг!

Вы верно подметили, что я пишу весьма запутанным слогом, который не всегда понятен Читающей Публике. Мои произведения обращены к Избранным. Однако я верю — и передо мной распахнутся врата Академии. Ваша дотошность достойна похвалы. Но советую вам первую фразу моего романа выбросить. Это некий порыв к идеалу красоты, ничего не значащий для непосвященных. Более того, выбрасывайте по ходу романа все, что вам кажется лишним. У французских издателей есть нудное требование представлять книгу объемом в 250 страниц, и нам приходится заполнять пустоты. Главное в том, что на Земле будут знать, что «Машина наоборот» переведена на альтаирский бейзик.

Кроме того, авторский гонорар мне уже выплатили.

С наилучшими пожеланиями.

Письмо переводчика, полученное несколько лет спустя

Уважаемый Мэтр,

Прилагаю приклееный к письмо экземпляр «Машина наоборот» на альтаирский бейзик. Как вы мне делали совет, я устраниль все лишний. Вы позволили съекономить груда бумага, ведь роман уклался в 8 страницей in-quarto.

Примите и т. д.

Р.S. Кроме того, мне, как и вы, наплатили с лихвой и наперед. А как говорят на Дижель: «Зачем ломать черепушка?» Вы знаком этот выражение?

Телеграмма автора

Знакомо. Я давно им пользуюсь.

— Спускайтесь быстрее, пока тосты с конфитюром еще горячие, — донесся снизу голос мисс Ноузвуд.

— Начинайте без меня, — ответил Робер, даже не шелохнувшись. — Сейчас приду.

Ему вовсе не хотелось спускаться. Сидеть на корточках было неудобно, и ногу сводила судорога, но он уже вытаскивал из тайника на чердаке долгожданную шкатулку. В воздухе пчелиным роем кружилась пыль. Здесь, конечно, не очень чисто, но Робер только посмеивался — ему было все равно. Шкатулка! Он наконец отыскал шкатулку! Робер и правда был самым везучим из ребят. Когда-то он знал паренька по имени Бридж, который тоже, кажется, отыскал шкатулку. Ух, как его потом уважали! Но он-то, Робер, точно знал про ту шкатулку — она была всего-навсего коробкой, ящиком для овощей! Он сказал об этом ребятам, когда Бридж взял да и исчез.

Шкатулка выглядела очень старой. Робер понял это с первого взгляда.

— Ну и древность! Ей, наверно, лет двадцать.

Он взял шкатулку и перенес к свету. Небо было в тучах, и света явно не хватало, но все же здесь было лучше, чем в тени.

Надо взломать замок, решил Робер.

Он не надеялся найти в ней сокровище. Не такой он дурак. Сокровищ не бывает, тем более, что один кладоискатель говорил по радио, что сокровище никогда не покрывало расходов на его поиски. Что же собирался найти юный Робер в этой кожаной коробке, густо припорошенной пылью?

Что угодно, только не то, что нашел.

Внутри лежали деревянные фигурки, кости, игральные карты. Игры? Несомненно. Робер внимательно рассмотрел содержимое шкатулки, но знакомых игр не было. Шкатулка оказалась древнее, чем он думал.

«Может, ей целых сто лет».

Порывшись основательней, Робер обнаружил листок розовой бумаги, исписанный мелким почерком. Некоторые слова были подчеркнуты. Он передвинул бумажку под луч внезапно выглянувшего солнца. В самом верху листка было написано: ПРАВИЛА ИГРЫ.

Ниже следовали инструкции:

В эту игру играет один человек. Мошенничать запрещается. Конец партии означает проигрыш.

Робер покачал головой — во всем этом что-то было.

«Посмотрим дальше».

Взять большую фигуру, дать ей свое имя, поставить на дорожку.

Робер без труда нашел большую фигуру. Поискал дорожку и тут же увидел ее: та была нарисована на большом картонном поле с невероятно запутанным переплетением разноцветных клеток, линий и кружков. В центре поля оказались часы.

Их стрелки могли двигаться. Робер сообразил, что эти стрелки полагалось перемещать, бросив кости. Проверил в правилах — все было верно. Он поставил Робера на первую попавшуюся клетку и заглянул в листок — что следует делать дальше.

Поставить всех животных, все растения, камни и адмиралов на соответствующие клетки.

— Что за соответствующие клетки? — спросил себя Робер. Но он был хитрецом. И уже заметил, что на некоторых клетках был рисунок. А рисунок изображал либо животное, либо растение, либо камень, либо адмирала.

Остальные пешки являются окружением большой фигуры. Это люди, которых знает большая фигура Поставить их на красные клетки.

Робер назвал одну пешку «мисс Ноузвуд», другую — Нестором Газолином, а остальные окрестил именами Хака, Тома, Сталки, Джима, Реми и Матиаса.

Бросить кости и передвинуть стрелки часов. Все фигуры должны передвигаться в том же направлении, что и стрелки, но с разной скоростью. Животные на шесть клеток, растения на две, камни — на одну. Адмиралы не двигаются. Люди, которых знает большая фигура, передвигаются на три клетки каждые четверть часа. Большая фигура может устанавливать время на часах, но не вправе замедлять их бег. В полдень и в полночь фигуры имеют право перемещаться в любом направлении.

Пешку можно заменить картой. С этого момента она перестает двигаться. Когда две пешки встречаются на одной клетке, они должны быть взаимно вежливы.

Было еще много других правил. Робер принялся играть. Игра оказалась действительно увлекательной. Дважды или трижды он слышал голос мисс Ноузвуд (настоящей, а не игрушечной), приглашающий его поесть уже остывшие тосты с конфитюром, но сделал вид, что не слышит.

После долгих приключений он, два раза подряд выбросив двенадцать, попал на зеленую клетку. И тут часы прозвонили. Партия была закончена, а значит проиграна.

— Спущусь и съем свои тосты, — решил Робер. — Надеюсь, мисс Ноузвуд не будет ругаться!

Но он никуда не спустился. Не смог шевельнуть даже мизинцем.

Он захотел крикнуть, но не сумел выдавить из себя ни звука. Робер был фигуркой, вытесанной из дерева. Это было ужасно неудобно. На самом верху лестницы показалась мисс Ноузвуд. И тут же в открытую дверь увидела доску и рассыпанные на полу фигурки.

— Уф! — облегченно вздохнула она, собирая игру в шкатулку. — Успела. Этот мальчишка уже стал обходиться мне слишком дорого. Теперь можно, пожалуй, брать нового пансионера. Но не чересчур ли хорошо спрятана игра? Положу-ка я ее просто в шкаф.