Давид Чумертов - Альтернатива

— Потом я учился в колледже. — воскликнул Головорез. — Я хотел стать переводчиком. Ты же знаешь, у нас с тобой склонности к языкам. Но представляешь, меня там все ненавидели. За что? Да за то, что я был единственным, кто не хотел быть овцой в этом огромном стаде безвольных бесхребетных идиотов. Они принимали решение, основываясь не на своих целях и желаниях, а руководствовались тем, что о них подумает общество — другие такие же овцы, как и они сами. Я был иным. Я всегда говорил то, что думаю, и поступал так, как велит мне сердце.

Головорез замялся.

— Меня ненавидели все, кого я знал. — повысил голос Головорез. — Мои друзья постоянно лишь использовали меня, а когда я переставал быть им нужным, они от меня просто отворачивались. Девушки, которых я любил, смеялись надо мной, отвергали меня, бросали, изменяли мне, либо просто вертели и манипулировали мной так, что я понимал это, когда становилось уже слишком поздно. Родственники от меня также отвернулись. Когда начались проблемы с деньгами, никому не нужен был бродяга с улицы. Никто не хотел мне помочь. Меня не то что приютить, а даже за порог никто не пустил, включая, между прочим, и тех самых родителей, которых ты так защищаешь. И знаешь, что я сделал? Я обворовал их! Я под чистую вынес из дома все ценное, что только нашел. Потому что у меня не было выбора. Об меня все вытирали ноги. Так почему же я после этого должен был продолжать перед ними смиренно пресмыкаться? О, нет, в тот день я поклялся, что больше никто и никогда не посмеет меня унижать. Любой тиран всегда вначале бывает жертвой. Меня зовут Джейсон Грим, и это моя история.

— Сейчас расплачусь… — прорычал Грим, все еще стоящий на коленях. — Мне правда жаль, что все так получилось. Но то, что ты устроил — это не выход.

— А что есть выход? — крикнул Головорез. — В чем искать спасение? В благородстве? Добродетели? Милосердии? Да черта с два! Я пытался быть хорошим человеком, и в итоге не получал в ответ ничего, кроме предательства! Благими намерениями вымощена дорога в преисподнюю! Больше я не позволю собой помыкать. Пусть все узнают, что ошибались, когда называли меня ничтожным и жалким. Смотри, мир, это я сейчас стою с высоко поднятой головой, а ты стоишь на коленях передо мной.

— Ты больной ублюдок, окончательно сошедший с катушек! — заорал Грим.

— Кажется, ты начал забываться… — покачал головой Головорез, подходя к Лоре и приставляя пистолет к ее виску.

— Стой! — крикнул Грим. — Не надо! Почему? Почему именно она? Потому что она дорога мне? Но ведь она была дорога и тебе! Я прав? Когда я покинул свой мир, я был для нее никем. Но когда я вернулся, она была уже влюблена в меня. Вернее, не в меня, а в тебя. Ты смог добиться ее расположения. Не знаю как и с помощью чего, но смог! Ты понимаешь? Тебя, наконец, кто-то смог принять таким, какой ты есть. И этому человеку ты сейчас угрожаешь убийством? Единственной душе в этом мире, которая смогла тебя понять, ты тычешь пистолетом в висок?

— Ох, лейтенант… — вздохнул Головорез. — Ты такой глупый. Я никогда не был собой рядом с этой девчонкой. Я постоянно притворялся. И знаешь, что противнее всего? Я не просто притворялся. Я притворялся тобой!!! Те перемены, которые произошли… Она заметила их сразу. Она отталкивала меня, ненавидя во мне все, что не совпадало с тобой. Девчонка с самого начала любила не меня, а тебя! И полюбила задолго до того, как я появился в этом мире!!! Это ты, лейтенант… Она любила тебя. А я лишь притворялся тобой…

— Не может быть… — удивленно воскликнул Грим.

— Не может? — крикнул Головорез. — А давай проверим.

Головорез резко вырвал кляп изо рта Лоры и приставил пистолет к ее виску.

— Говори, куколка… — начал Головорез. — У этой игры есть только одно правило. Отвечай на мои вопросы честно. Солжешь — получишь пулю. Умолчишь о чем-то — получишь пулю. Откажешься говорить — ну ты поняла, что с тобой будет.

Из глаз Лоры обильно текли слезы, но все же она собралась и заговорила.

— Я… — начала Лора… — Джейсон, это правда. Господи, скажите мне, что это все страшный сон. Вас, оказывается двое. Боже, да он говорит о других мирах. Это что, все по-настоящему? Как это возможно?

— Отвечай на поставленный вопрос! — заорал Головорез, снимая пистолет с предохранителя.

— Хорошо! — воскликнула Лора. — Да, это так. Все, что он говорил. Джейсон… Настоящий Джейсон Грим, детектив, младший лейтенант полиции. Я полюбила тебя с первого дня нашего знакомства. Я просто никогда этого не показывала, и всегда ждала, что ты сам проявишь инициативу. Но ты ее все никак не проявлял.

— А потом появился я… — улыбнулся Головорез. — Пару красивых слов, трагичная смерть ее жениха, ну и дальше ты знаешь.

— Что? — прошептала Лора. — Это был ты?

— Ну конечно. — рассмеялся Головорез. — Люди просто так не прыгают с мостов, когда у них в жизни все хорошо. Скажем так, я преподавал нашему зазнайке Дэнни уроки плавания. К сожалению, парень не справился…

— Ах ты мразь! — завопила Лора. — Как ты мог? Боже… Я думала, что он мне изменял! Будь ты проклят, ублюдок!

— Детка, открою тебе секрет… — наклонился к Лоре Головорез. — Я уже давным-давно проклят.

Грим тем временем заметил, что Головорез в ходе полета своей художественной мысли совсем о нем забыл. Грим знал, что если и нужно было действовать, то либо сейчас, либо никогда. А потому Грим резко ринулся с места и накинулся на Головореза, первым делом выбив у него из рук один из пистолетов.

Когда Головорез опомнился, Грим уже пытался выбить у него из рук второй пистолет. Началась борьба за оружие, в ходе которой двойники пытались наставить нейтрально торчащее вниз дуло пистолета друг на друга и нажать на спусковой крючок. Раздалось несколько выстрелов. Все пули прошли мимо, выстрелив в пол.

— Ублюдок! — прошипел Головорез. — Ты меня не остановишь.

— Значит, я заберу тебя в преисподнюю вместе с собой! — прорычал Грим.

Внезапно хватка Головореза ослабла. Его руки задрожали, а сам он начал протяжно кричать.

— Аааа, черт, что это? — завопил Головорез, убирая руки с пистолета, и хватаясь за голову.

Грим тем временем тут же взял пистолет, развернул его на врага и замер в ожидании.

Головорез катался по полу, подобно чумному псу, в бесполезных попытках остановить невероятную головную боль.

— Убей его, Джейсон! — крикнула Лора. — Пока еще есть возможность!

— Нет… — покачал головой Грим. — Не придется. Смотри… Кажется, кому-то пора домой.

Тело Головореза начало становиться прозрачным.

— В гостях хорошо, а дома лучше. — улыбнулся Грим. — Больше ты не тронешь никого в моем мире.

— Значит, я перебью всех до единого в своем! — закричал Головорез.

— Это вряд ли. — покачал головой Грим. — Видишь ли, в последний день своего пребывания в твоем мире, когда у меня начались головные боли, я переслал во все полицейские участки города заранее заготовленное электронное письмо с признаниями во всех своих, а если быть точнее, в твоих преступлениях.