Андрей Миколайчук - Красное внутри

— Ты хочешь снять о ней кино? Неуверенно спросил Алеша.

— А почему нет, сложной судьбы человек, — задумчиво произнес Виталик. — Но это разговор серьезный, и мы его отложим на вечер. Забьем трубочку, пофантазируем… Обсудим все в спокойной обстановке, без суеты. Согласен?

Алеша знал, что это был риторический вопрос. Вечером в Кабуле ему все равно пойти было некуда, кроме как спуститься в зал гостиницы, выпить водки или накуриться чарса.

— Договорились!? Следи за Фариштой, она вон там… — Виталик показал своей огромной рукой на комнату в дальнем конце двора. — Как только девушка освободится, бери Файса и разговори ее по полной. Остальное обсудим вечером. По рукам?

— Так точно! — по-солдатски произнес Алеша и ответил на рукопожатие.

На улице, у теннисного стола стоял Роберт. Увидев Алексея, он протянул ему теннисную ракетку и вкрадчиво спросил.

— Сыграем?

— А давай! — согласился Алеша.

Он стал напротив и уверенно принял подачу накатом справа. Англичанин даже ойкнуть не успел. Зеленый мячик, отскочив от стола, ударился о ребро напольной плитки и пропал в кустах.

Роберт быстро его нашел, поменял подачу и снова получил резкий ответ, Алексей отбил накатом, закрытой ракеткой, слева.

Роберт глазами проследил за траекторией полета мячика, но искать его не пошел.

— Я сегодня не в форме, — сказал Роберт обреченно, и положил ракетку на стол.

— Ну как хочешь.

После рассказа Виталика у Алексея также не было настроения продолжать, тем более Роберт оказался никудышным игроком. Алеша стал прогуливаться вокруг газона, поглядывая за Фариштой. В это время охранник отворил железные ворота и пропустил в гостиницу незнакомого мужчину. Человек пришел без стука, не был похож на афганца, в руках держал какой-то белый пакет. Алексею это показалось любопытным, и он подошел поближе. Вахид закрыл ворота и вежливо провел незнакомца до угла здания. Из двери, навстречу вышел Виталий. Он громко поприветствовал гостя возгласом.

— Леня, ты вернулся!

Человек поднес правую руку к груди и немного вытянул шею вперед, как будто сглотнул застрявший в горле ком, и ответил.

— Да, снова дома.

— Заходи дорогой. Чай, кофе, кока-кола?

Спасибо! Выпью чаю, — скромно произнес гость. — Я ненадолго зашел, принес, как и обещал.

Леонид отдал Виталию сверток.

— По семьдесят, две штуки.

Виталик принял сверток, на ходу взвешивая его в своей руке.

— Алеша подойди, познакомься — это Леонид, наш человек в Кабуле, живет здесь, — потом Виталик громко прокричал в пустой проем двери.

— Товарищ Файс! Попросите Ака, принести чаю в офис!

У нас новый персонал, — повернул он свою огромную голову к Леониду. — А как иначе, расширяемся, осваиваемся, теперь вот сами чай не носим, его нам подают, — улыбаясь, сказал Виталик. — А это Алексей, режиссер, кино здесь будет снимать, про детей гражданской войны. Подойди Алеша поздоровайся, не бойся дядю, — он шутливо закончил свой длинный спич, приказывая взглядом Алексею поздороваться с гостем.

Леонид без интереса посмотрел на Алексея и протянул в ответ ему руку.

— Только меня, пожалуйста, не снимай, я плохо получаюсь на фото.

Алеша опустил фотоаппарат вниз.

— Извини, рефлекс.

Пока Виталик прятал сверток в сейфе, Алексей успел рассмотреть гостя. Одет человек был необычно. На шее выгоревший платок «дишмал», потертая, видавшая виды джинсовая жилетка, под ней майка, в мелкую сетку, сквозь которую хорошо просматривалось голое тело. На ногах синие джинсы и коричневые туфли с квадратными носами. Кожа на лице Леонида была загоревшая, обветренная, а краснота на шее очень похожа на нервоз или аллергию. Леонид снова надавил себе ладонью на грудь, тяжело вдохнул и сел в кресло.

— Где был, что видел, — начал разговор Виталик, протягивая Леониду две бумажки по сто долларов.

Леонид положил в карман жилетки деньги и дал сдачу.

— Где был, там меня уже нет, — сказал он с улыбкой.

Алексея очень заинтересовал этот странный человек. Носить такую майку даже в Киеве было делом рискованным, слишком уж откровенный наряд.

Куда бы глаза Алеши не смотрели, они постоянно останавливались на сеточке, как будто в кресле перед ним сидел не пятидесятилетний мужчина, а девушка в короткой юбке.

Леонид поймал взгляд Алексея и улыбнулся.

— Кино значит?

— Идея только родилась… — ринулся рассказывать Алеша, но Леонид больше не слушал его. Он повернулся к Виталику и затеял разговор про какие-то генераторы и гидротурбины, в которых нуждались его друзья из Панджшера. Алеша почувствовал себя третьим лишним и заскучал.

В дверь вошел Роберт. Его руки обреченно болтались по бокам, волосы на голове всклокочены, одет Роберт был в дорогой костюм с галстуком на шее. Англичанин не снимая обуви, подошел к Виталику.

— Мне нужен мой камень, я уезжаю, — сказал он с дрожью в голосе.

Виталик, видя, что дело серьезное, тяжело поднялся со своего удобного места и подошел к нему.

— Садись Робертушка, не кипишуй, — заговорил он ласковым голосом.

— Рассказывай, что случилось?

Виталик был похож на сердобольную мамашу. Усадив Роберта в кресло рядом с Леонидом, он заботливо поправил ему галстук и убрал волосы со лба.

— Ну, рассказывай,… куда собрался? — потом неожиданно громко закричал. — Роберт, там за высоким забором, живут плохие люди, и с огромным рубином ты далеко от них не уйдешь! Ты же не можешь становиться невидимым Роберт? А?! Или можешь? — потом продолжил спокойным голосом. — Тем более Роберт, ты не заплатил за свое пребывание в моей гостинице. А это ведь грех большой долги не возвращать. У тебя же на родине невозвращенный долг, к краже приравнивается.

Виталий вернулся на свое место за огромным письменным столом и развернул свиток счета. Леонид безучастно наблюдал за происходящим, только при упоминании «огромного рубина», слегка дернулись мускулы на его лице.

Алексей не выдержал и нажал кнопку на своем фотоаппарате, уж больно мизансцена ему понравилась.

Роберт, наконец, нарушил молчание.

— У меня проблемы, я обязательно отдам тебе деньги, только позже.

— Значит, ты таки вмазался, пиндос дурной! — громко выругался Виталик. — Роберт, твой народ гнобит афганцев уже сколько столетий?

— Я не пиндос Виталий, я британец, «пиндосами» вы называете американцев. — Роберт начал отвечать на обвинения и его бледное лицо слегка покраснело на щеках и на лбу. Он резко дернул головой, и длинная челка снова съехала вниз, закрывая один глаз.

— Роберт я так не смогу тебе помочь, ты только пререкаешься, не хочешь говорить — не надо, деньги заплатишь — получишь свой камень обратно! — продолжал Виталий.

— Это не честно… — обиженно возразил англичанин.