Андрей Миколайчук - Красное внутри

Он вспомнил, что недавно был здесь, и видел этот живописный пейзаж, только в сумеречном свете восходящего солнца. Это было утро вторника — день его прилета.

Синие тела дельфинов положенные друг на друга посреди гор Памира выглядели очень сюрреалистично. Алеша почему-то вспомнил фотографию Артюса-Бертрана, на которой реки были похожи на глубокие корни, Атлантический океан будто зацепился ими за мавританскую пустыню, и был похож на болтающийся, на ветру, куст зеленого цвета.

— Чего пригорюнился Алешка? Ехать домой не хочешь?

Виталик оставил Роберта Файсу и открыл дверь машины.

— Мы, что провожать его не будем? — спросил Алеша, выходя на улицу и маша Роберту рукой на прощание.

— Нет! — ответил Виталий. — Нам надо покушать, что ж ты в Афганистане почти три дня пробыл, а попробовать, как следует местной пищи так и не сумел.

Виталий увидев, как уходит вдаль, к международному терминалу Роберт, наконец, расслабился. Все получилось, как нельзя лучше, — сказал он про себя, потирая руки, и был абсолютно счастлив.

— Виталя, а как я мог купить автомат, я же не говорю по-афгански? — отвлек его вопросом Алексей.

— Не знаю Алеша, я вообще удивляюсь, как быстро ты находишь общий язык с незнакомыми людьми. — Ответил Виталий

— Ты о чем?

— Да обо всем. У тебя все очень просто, получается… Симпатия к тебе возникает что ли… Одним словом магнетизм, харизма! — сказал Виталик последнее слово по буквам. — Хороший ты парень, Алешка!

Виталий приобнял Алексея одной рукой.

— Значит, купишь мой автомат?

— Здесь без оружия нельзя, я уже тебе все объяснял, — нравоучительно пожурил Алексея Виталий.

— Так в автомате даже патронов нет, — не унимался тот. — Как же я им отобьюсь?

— Патронами поделюсь, если захочешь — деловито сказал Виталий и поправил рубаху, — Это не проблема. Слушай, — его голос стал выражать подозрительность. — Слушай, а может ты решил не возвращаться? Бросить меня одного?

На лице Алексея отразилось недоумение.

— Возвращаться?

— Ну конечно, мы же кино снимать задумали, ты что забыл.

До Алексея вдруг дошли слова Виталика, которые он произнес минутой раньше.

— Три дня?! Я здесь пробыл всего три дня? — по слогам произнес слова Алексей.

— Только не кипятись Алешка, я все тебе объясню.

К машине подошел Файс и Виталий полез в машину.

— Только по дороге, хорошо?

Он сел вполоборота.

— Не волнуйся, твои деньги и обратный билет в моем сейфе, там, где ты их и оставил. Все в целости и сохранности не переживай. Кстати надо заехать по дороге к туркменам, мы вчера тебе купили разные сандалики.

Алексей посмотрел на свои ноги, его прекрасные новые сандалии действительно были не похожи друг на друга. Ремешки правого украшал по всей длине плетеный узор, кожа на нем была темная, немного вытертатая, как будто работать ему приходилось гораздо больше левого.

Все не такое, каким кажется, — произнес тихо Алесей и улыбнулся.

По приезду в гостиницу он молнией поднялся в номер, схватил вещи и мигом спустился вниз.

Виталик ждал его в офисе, сидя за столом. Перед ним в большой тарелке лежал рубин Роберта. В руках Виталий держал лист бумаги. Когда Алеша подошел ближе, то узнал в нем распечатку из интернет. Не отформатированный текст выглядел коряво. Не выпуская из рук рюкзак, Алеша стал читать.

«Легендарный рубин «Жемчужина Танзании» стоимостью в 11 миллионов фунтов стерлингов оказался фальшивкой.

Необработанный рубин, весом более двух килограммов, оказался не драгоценным камнем. Его реальная цена не превышает 100 фунтов стерлингов. Эксперты установили, что выданные на камень сертификаты являются поддельными.

Как сообщает Financial Times, история этого камня примечательна тем, что пока его считали драгоценным, он оставался единственным активом обанкротившейся строительной компании Wrekin Construction…»

По закону, свечу за здравие, можно было поставить раз в году. Храм стоял на горе, зажатый со всех сторон небоскребами. Петя несколько раз задирал голову вверх, чтобы увидеть колокольни, но над ним простиралась автострада увешанная экранами, на которых шла непрерывная трансляция рекламы, и городских новостей.

На стене храма была описана процедура: преступника воскрешали по ДНК, извлекали из тела сознание, судили, и бросали в пекло, которое машина воссоздала по сюжетам картин знаменитых художников и текста «Божественной комедии».

Муки транслировали в прямом эфире, с обратной стороны здания. Изображение было интерактивно. Петя полистал немного, дошел до третьего круга, и ему стало скучно.

В резервации все было проще, там церквей не строили, а старые давно снесли. После «страшного суда» толку от них все равно было мало.

Петя обошел храм с другой стороны и минут пять простоял, наблюдая, как какому-то мужчине, рогатое чудовище засовывало в задницу, раскаленную кочергу. Бедолага кричал, хрипел, из его рта непрерывным потоком текла кровь вперемешку с блевотиной.

— Жуть, — подумал Петя и вернулся к входу.

Чтобы зайти в церковь, надо было подняться по лестнице. Он легким шагом взбежал вверх и потянул за железное кольцо, которое открывало огромные дубовые двери.

Пройдя тамбур, Петя открыл дверь поменьше, с красивой резьбой, ручной работы. Храм дышал старостью. Первое помещение было небольшое и называлось «атриум». Об этом гласила надпись, прямо напротив входа, под ней стояла чаша со святой водой, слева короб для пожертвований. Свечи продавались в углу, сразу за стендом с иллюстрациями, на которых была изображена история церкви.

Петя взял самую большую. Продавец даже головы не поднял, а только носом шмыгнул.

— За здравие, куда лучше ставить? — неуверенно спросил Петя.

— Родственнику? — спросил продавец.

— Жене.

— Куда хочешь ставь, разницы нет.

Петя протянул бумажку со своим именем. В церкви все было можно потрогать руками.

Продавец взял бумажку, покрутил в руке, держа двумя пальцами. Было видно, что Петя пришел не вовремя.

— На свидание идешь?

— Да, — ответил Петя.

Лицо продавца стало еще грустнее. Он положил на стойку железный жетон и сказал.

— Когда будешь забирать ее, оставишь жетон. Все ясно?

— Да.

Парень отвернулся к стене и потерял к Пете интерес.

Второе помещение делилось на четыре части, три «нефа» и «алтарь». Он прошел между рядов скамеек и остановился возле огромного подсвечника.

— За здравие — прошептал Петя, поджег свечу от лампадки и вставил в розетку, сильно придавив, чтобы не упала.

Ничего не произошло, только фитиль потрескивал, разгораясь. Потом, в одно мгновение, заскрежетало, зазвенело, заработали скрытые в стене механизмы, пол под ногами треснул и пополз вниз.