Михаил Харитонов - Золотой ключ, или Похождения Буратины

– Добра и здоровья, – поприветствовал он собравшихся, радуясь, что можно не ломать язык. Он давно сделал операцию на горле, избавившись тем самым от грубого обезьяньего акцента. К сожалению, простые нахнахи могли это понять неправильно.

– М-м-м… доброго дня, пан Тарзан, – отозвался хемуль, с облегчением садясь на место.

Мага бросил на штатского взгляд, полный неприязни.

– Ас-саляму алэйк, – сказал он, склоняясь перед Тарзаном в демонстративном поклоне и столь же демонстративно игнорируя прочих.

– Привет-привет, – полковник Барсуков окинул рассеянным взглядом окружающее пространство.

Тарзан присел на последний свободный стул и с удовольствием вытянул ноги.

– Приступим, – распорядился он. – Мага, начинай.

– Ми собралыс гаварит важное, – сообщил безопасник. – Нада засвыдетельствоват высокый дастоинство прысутствующых.

Он торжественно вытащил из-под стола корзинку с котегами.

Тарзан раздражённо дёрнул углом рта. Обычай ему не нравился. Как и многие другие нахнахские традиции, он отдавал дурновкусием. Но Мага искренне считал все обряды нахнахов священными, а полковнику Барсукову было всё равно. Лишний раз огорчать безопасника или быть неправильно понятым полковником Тарзан не хотел.

– Дастойный воин нэ вэдает усталост, бол и няш, – торжественно провозгласил Мага. – Докажым, что ми достойны сидэт и решат вапросы как нахнахи. Я сейчас доказать, что мой воля сыльный и я нэ баюс няш, – он взял котега, положил в пасть и перекусил шейку.

Гжещ посмотрел на корзинку искоса.

– Может, не надо? – как обычно в таких случаях, спросил он.

– Ты ымээш право отказаца, – тем же тоном сообщил Мага, – но тагда твой голас в сабрании будэт савэщательным, – последнее слово безопасник произнёс с невыразимым презрением.

– Как будто я тут что-то решаю, – пробормотал хемуль. – А, ладно, давайте, что ли… – он достал из корзинки котега. Тот умудрился вывернуться, упал ему на колени и тут же поскрёбся крохотными розовыми коготками о хемульское пузо, испуская волны панического няша.

– Да чтоб тебя, животное, – хемуль утёр пот со лба, прижал котега к столу и ловким движением скрутил ему шею. – Гляньте-ка: не обоссался, – с удовольствием заключил он, глядя на чистую столешницу.

Тарзан едва заметно усмехнулся. При первом знакомстве хемуль производил впечатление интеллигента и тряпки. Однако предыдущим местом работы Гжегожа был Отдел Прогрессивных Изысканий Дебетского Института Экспериментальной Биологии. В ходе изысканий он прикончил собственными руками – и, как правило, довольно мучительными способами – больше существ, чем даже Мага. Исполнители маналул шли к хемулю за консультациями в особо сложных случаях – то есть когда нужно было эффектно замучить редкое, нетривиальное существо. Добросердечный Гжещ обычно приходил на помощь, находя болевые точки даже у шампиньона.

Наступил черёд Тарзана. Ему попался самый няшный котег, граций на двадцать. Он не пытался урчать или ластиться – просто смотрел на шерстяного огромными голубыми глазами.

В голове Тарзана поднялась обычная заняшивающая муть-взвесь. Спасти котега, укрыть его… спрятать… накормить несчастного… согреть… он такой маленький, он такой красивый, такой хороший… как же его жалко…

Дождавшись появления этой мысли, Тарзан котега задушил. Что-что, а жалко ему не было никого, себя тоже. Именно это и сделало его тем, кем он стал.

Полковник Барсуков равнодушно протянул руку к своему зверьку, бросил на пол и раздавил, как окурок.

– Всэ дастойный! – торжественно объявил Мага, собирая остывающие тушки.

– Кто бы сомневался, – пробормотал полковник Барсуков и снова углубился в свои бумаги. Тарзан в который раз подумал, что полковнику очень подошла бы вересковая трубка – и в который раз вспомнил, что полковник не курит.

Барсуков был барсуком. Внешность у него была незапоминающаяся, но впечатляющая. То есть, когда полковник отсутствовал, припомнить его черты было почему-то трудно. Зато при встрече Барсукова узнавали даже те, кто раньше с ним не встречался. Почему-то сразу становилось понятно, что это тот самый Барсуков. При всём при том лицо у него было самое обычное, барсучье – широкие щёки, аккуратная узкая пасть с ровным рядом зубов и две чёрные полоски от носа до ушей. Единственной оригинальной деталью можно было считать усы с ржавчинкой. Что это не краска, а очень тонко сработанная генетическая стяжка, Тарзан знал доподлинно: после очередного визита полковника он позвал эмпата, который нашёл выпавшую вибриссу и по ауре определил, что рыжеватый оттенок – результат последнего ребидлинга, имевшего место лет двадцать назад. Увы, это было всё, что удалось выяснить. Впрочем, Тарзан был рад и этому скудному улову. Любые сведения о полковнике Барсукове представляли для него интерес.

Тем временем Гжегож открыл бювар и принялся в нём рыться, рассеянно шевеля губами. Сегодня именно он был главным героем, он это понимал и сильно нервничал.

Подумав об этом, нахнах решил хемуля немножко потомить.

– Приступим, – вождь шерстяных кивнул безопаснику. – Доложи об успехах, Мага.

– Дакладываю, – Мага немного смутился, как всегда, когда ему предстояло выступать по делу. – Мы атработалы схэму палучэния спайса из Бибердорф. Тэпэр он нам абходица в два раза дэшэвлэ и паставки во! – он сжал волосатый кулак, как бы демонстрируя надёжность поставок.

– Вы что-нибудь выяснили о технологии производства? – задал Тарзан традиционный вопрос.

– Опят нэт, – тяжело вздохнул Мага. – Там жэ кантралёры и всякий мазгавой мутант. Их нэлзя выясныт. Аны сами каво хочэш выясныт.

– Коллеги, – вмешался полковник, брезгливо шевельнув усами, – я же сто раз говорил: не тратьте время. Зачем вам производственные секреты? Технологи из нас – как из говна пердимонокль. Нам не нужны технологии, нам нужны поставки.

– Под какие гарантии? – Тарзан постарался наполнить эти слова иронией.

– Я гарантирую это, – спокойно сказал полковник.

Все переглянулись. Как бы то ни было, а слово полковника Барсукова было железным словом.

Формально полковник занимал не особенно престижную должность руководителя службы по связям с общественностью в Гиен-Ауле. Назначили его, видимо, ещё при Чингачгуке, первом объединителе выводков шерстяных в единый домен. «Видимо» – потому что никаких документов на сей счёт не обнаружилось. Что такое «связи с общественностью», тоже никто не понимал, да и не пытался. Как никто не пытался выяснить, на кого полковник работал раньше (ходили слухи, что на хемулей, но это были слухи). Также никто не знал, где и при каких обстоятельствах он получил полковничье звание. Впрочем, никто в нём и не сомневался: после пары минут разговора с полковником все как-то чувствовали, что он именно полковник. Гжещ по этому поводу сказал, что звание полковника имманентно Барсукову. Тарзан не понял, но почувствовал, что за этими словами есть какая-то сермяжная правда.