Сергей Чекмаев - Носители Совести

Ксюха все-таки успела купить «бейлиса», и даже почти не опоздала – подумаешь, пятнадцать минут! Инка, конечно, начала что-то шипеть, но сразу же отстала, услышав причину:

– Твой любимый «бейлис» искала, три магазина оббегала. Если хочешь, чтоб все было вовремя, не давай трудновыполнимых поручений.

– Ладно, не кипятись. На-аро-од!! – зычно провозгласила Инка. – По коня-я-ям!

И первая же бросилась выполнять собственную команду, ухватив Клима за локоть. Компания зашевелилась, потянулась к выходу.

Марьянка с Кристиной уже взяли на копье каких-то незнакомых парней, судя по всему – старшекурсников, друзей гитарного Мартина. Сам он, взвалив на плечо инструмент, шел отдельно, насвистывая смутно знакомую мелодию.

Ксюха прислушалась. Ну точно! «Машина времени». Что-то везет ей на имперский рок в последнее время.

Она пристроилась сзади и начала вполголоса напевать:

– …он на взводе – не подходи, он уходит всегда один… Но зато мой друг лучше всех играет блюз, круче всех вокруг он один играет блюз…

Мартин обернулся.

– Знаешь эту песню?

– А то! – Ксюха подмигнула. – Сыграешь?

– А то! – в тон ей ответил он и улыбнулся. – Не могу отказать даме.

На выходе Мартин галантно пропустил Ксюху вперед, и даже придержал дверь.

– О! – вдруг сказал он. – В первый раз вижу «астру» такого цвета.

– Какую астру?

Он указал рукой куда-то в дальний конец улицы. Ксюха не очень хорошо видела в сумерках, поэтому она успела разглядеть только какую-то темную массу. Через мгновения масса двинулась и исчезла за поворотом.

– «Астра», ойкуменская марка, – объяснил Мартин. – Никогда не видел темно-синих. Машина подается как агрессивный драйвкар для настоящих мачо, потому бывает кроваво-красной, серой, сербристой или черной. Интересно.

– Не слушай его, – сказал Ксюхе один из друзей Мартина, Алан. – Он о тачках может часами распространяться. Любимый бзик.

– Почему – не слушать? Мне интересно.

Вечеринка удалась на славу. Инка с Кристиной блеснули кулинарным талантом, парни принесли с собой хорошего вина, потом танцевали, а совсем поздней ночью, когда особо буйные уже заснули, а самые любвеобильные – уединились, Мартин отыграл настоящий концерт.

Так же как и Ксюха, он больше всего любил имперский рок: «Чайф», «Кино», «Машину времени», «Арию»… Они пели негромко, но на звук пришла Кристина со своим кавалером, откуда-то проявилась Инка (и почти сразу исчезла), и даже Анжелка неожиданно возникшая на пороге комнаты в шесть утра, мирно сидела вместе со всеми, подпевая, когда попадалась знакомая песня. Ей больше нравилось что-нибудь посовременней, но гитара Мартина заворожила и ее. А играл он отлично. Может быть, не совсем чисто, но зато открыто, с душой. Видно было, что он не заучивал аккорды, а подбирал сам к тем песням, которые ему нравились, которые он хотел вспоминать почаще.

Утром он вызвался ее провожать, правда, до дома Ксюха не разрешила – далеко, как он поедет обратно в полусонном и не совсем трезвом состоянии. Так, до остановки. На улице Мартин переключился на любимую тему – автомобили – и рассказал Ксюхе немало интересного. По крайней мере, ждать автобус было не скучно.

И конечно в самом конце он попросил у нее телефончик.

– Хочешь сходить на концерт?

Ксюха вспомнила, как совсем недавно ее уже приглашали на один концерт, и несколько погрустнела. Неужели на тот же?

– Какой? На ойкуменский фолк?

– Нет, в клубе одном будет – бардовский, авторской песни. Тридцатого числа.

– Хочу! Только билеты, наверное, дорогие…

Мартин улыбнулся.

– Мне бесплатно. Я тоже буду играть.

– Здорово! Тогда точно идем!

– Давай ближе к делу созвонимся – числа двадцать восьмого. У вас когда последний экзамен?

– Двадцать шестого.

– Ну вот, и у нас двадцать шестого. Значит, никаких проблем.

Мартин достал свою трубку, пощелкал по клавишам и сказал:

– Диктуй.

Наверное, именно тот разговор с Мартином больше всего помог Ксюхе. Так она бы и внимания не обратила, пока не стало бы слишком поздно. Но на следующее утро, садясь в автобус, Ксюха приметила в дальнем проулке темно-синий передок с летящей буквой «А». Тогда, у института она толком не успела ничего разглядеть, потому совсем не насторожилась. Но когда та же «астра» мелькнула еще несколько раз, а потом и вовсе простояла два часа под окнами института – Ксюха то и дело выглядывала, проверяя на месте ли, – ей стало немного не по себе.

Ничего противозаконного она никогда не совершала, с североморской полицией и уж тем более – Минбезом – не сталкивалась, богатых родственников за границей не имела.

Кому вдруг понадобилось за ней следить?

А может это все от экзаменационного переутомления? Надумала себе проблему, а на темно-синей «астре» просто ездит кто-то из профессуры, вот и все. Правда, Мартин бы тогда ее раньше приметил, но с другой стороны – а вдруг машину просто недавно купили?

В общем, Ксюха почти уговорила себя, что все ее страхи беспочвенны.

Но двадцать третьего июня, вернувшись домой, Ксюха обнаружила, что квартира сноровисто и профессионально обыскана. Именно профессионально – посторонний взгляд ничего бы не заметил. Да, наверное, и она сама бы не заметила, если бы не укоренившаяся с детства привычка раскладывать вещи в определенном порядке. Когда Ксюха думала или читала или учила что-нибудь, руки жили своей жизнью: расставляли по размеру чашки на кухонном столе, так же четко, по росту, – ручки и карандаши.

Так что Ксюхе с первого взгляда стало ясно – в доме кто-то побывал.

Но следов почти не оставил – все лежало на своих местах, никакого беспорядка в ящиках и на полках не наблюдалось. Если бы в квартиру проникли воры, то они бы, понятное дело, не церемонились, разбросали бы, порвали и поломали все, до чего бы добрались.

И только в дневнике неизвестный посетитель «засветился» – некоторые страницы были слегка измяты, как будто его листали в дикой спешке, опасаясь прихода хозяйки. Не читали – а именно листали, бегло просматривая записи в надежде найти что-то важное.

«Господи! Кому мог понадобиться мой дневник? Что здесь искали? – подумала Ксюха. – Зачем?»

Как и предполагал Арсений, старший прокурор Каневский на следующий день вызвал его к себе. Наверняка, нашелся доброхот, который рассказал Каину, что следователь Догай мотался куда-то за сто километров. А вдруг служебное положение для личных нужд использовал? Теще мебель перевез?

– Арсений Юльевич, зайди на минутку.

Сказал – и отключился. Словно команду отдал.

Значит, не в настроении сегодня. В хорошем расположении духа, Каневский здоровался всегда, шутил, изъяснялся многословно. А такая краткость ничего хорошего не сулила.