Сергей Чекмаев - TimeZero. Пепел обетованный

– Кто?

– Да Моня же. Он тоже пси, и очень сильный.

– Так, – я потряс головой, которая в ответ загудела. Зато мысли более-менее пришли в норму. Хотя я все равно пока ничего не понимал. – Давай по порядку. Как мы сюда попали?

Кира зашептала:

– Мне показалось, что он сам позвал меня. Я как будто услышала чей-то голос, он направлял меня и привел сюда. Не знаю, почему он теперь такой неприветливый. Сам пригласил, а потом только и делал, что ругал.

– Он меня сюда притащил?

– Ага. И очень сердился. А еще спросил, что за штуковина у тебя в голове.

Нащупал, значит. Действительно мощный пси, ничего не скажешь. Интересно, не он ли отоварил меня вечером? Когда моя бедная черепушка чуть не разлетелась на куски?

– И что ты сказала?

– Правду. Все, как ты мне рассказывал. А Моня все ворчал насчет всяких инженеров и проклятого «железа». Знаешь, мне показалось, что он не слишком их любит.

– Еще бы. Все сильные псионики не любят механику: она их главный враг. А уж инженеры с пси-подавителями – и подавно. Тебя он ни о чем не спрашивал?

– Нет. Я сама чуть-чуть рассказала. – Заметив мою гримасу, тут же оговорилась. – Нет, никаких подробностей. Сказала, что из Вавилона, что еще неопытная, но хочу учиться. Он мне все и объяснил. Рассказал про Кроноса…

– А, деревня пси-ренегатов!

– Да, и про нее тоже. Якобы там можно получить разные навыки, а Мастер самый главный над всеми псиониками. И у них целая организация.

– Не соврал Моня – часть людей «Псионикс» там обретается. В деревне вообще много странного народу, даже говорящие стичи есть. Бывал я там. А где сейчас твой отшельник?

– Ушел, сказал, что к утру вернется. Запретил мне шуметь, чтобы не рассекретить его убежище.

Киру явно мучила какая-то мысль. Ей страсть как хотелось со мной поделиться, но… А вдруг я ругаться буду?

Эмоции настолько явно читались у нее на лице, что я улыбнулся. Да уж, Моня заронил в бедовую голову непоседы что-то заумное.

– Хочешь что-то спросить?

– Э-э… ну да. Сильно заметно?

– Очень.

– Понимаешь, я сначала подумала… а что, если мне пойти в эту деревню? К псионикам? Там ведь могут многому научить. Но потом мне стало как-то не по себе. Моня сказал «там изгои», да и ты назвал их ренегатами. Я все время думала о них, и с каждой минутой мне хотелось туда все меньше.

– Разумные речи.

– Подожди, не издевайся. Я хочу лечить и помогать людям. Меня ждут в Новой Москве, чтобы исследовать мой дар, чтобы обучить всему. А чему меня научат «Псионикс»?

Я вспомнил безумные глаза Кнаи, странные речи и еще более странное поведение пророка Омара ар-Рахана, жуткие ритуалы стичей…

– Уж точно ничему хорошему.

– Меня туда совсем не тянет, понимаешь? Словно кто-то постоянно отговаривает меня туда идти. Может, это Моня? Зачем тогда он рассказал мне обо всем?

– Я думаю, чтобы у тебя был выбор, Кир. И ты сама смогла решить, куда тебе идти. Сейчас тебе в любом случае туда хода нет – перехватят по дороге. Пока за тобой бегает полмира, лучше отсидеться в Москве под защитой. Отточить свой дар. Попробовать то, о чем ты мечтаешь, – избавиться от вируса. А потом придется выбирать.

Она вдруг посмотрела на меня в упор.

– А ты… мне поможешь?

Что можно ответить на такой вопрос? Конечно, я сказал «да».

Кира в ответ немедленно чмокнула меня в щеку. На этот раз я ее не отпустил. Обнял, притянул к себе и крепко поцеловал в губы. Долго, не отрываясь.

Она не сопротивлялась, лишь в самую первую секунду попыталась что-то сказать.

Наконец, когда дыхание у нас обоих уже было на исходе, я отпустил ее. Заглянул в глаза – там не было ни страха, ни отвращения. Только чистое, незамутненное женское счастье.

– Андрей…

– Тсс, – я погладил Киру по волосам. – Нельзя громко, помнишь?

Наверное, мы бы целовались до одури, а может, и не только целовались… Но входной контур вдруг зазвенел снятым силовым полем, и в темноте завозился кто-то большой и сильный.

Я прошептал почти беззвучно:

– Тихо. Сделай вид, что спишь.

Таинственный Моня долго не появлялся. Сначала он ходил в темном углу землянки, куда не доставал свет из жаровни. Чем-то шуршал там. Ругался вполголоса – до меня долетали обрывки фраз:

– …пустил на свою голову… черный стич!.. неизвестно кого… ты, скажут, нелюдя приютил… и что я отвечу…

Я слышал, у одиноких людей вырабатывается дурная привычка говорить с собой, любимым. Среди сталкеров такое сплошь и рядом.

А если человек ВСЕ время один?

И тут он вышел из темноты и присел у огня.

Он сильно постарел, поседел и заработал немало морщин и шрамов.

Но я все равно узнал его с первого взгляда.

Я сотни раз видел портрет в полицейской базе. Нет, не найти «живым или мертвым». Просто найти и передать любезное приглашение от федеральной администрации. В нем нуждались все – начальник МП, мэры частных городов, Железные Ястребы и даже правительство.

Вряд ли нашелся бы тот смельчак, что вступил бы с ним в бой. Да и нет, наверное, никого, равного ему по силам.

Неожиданно он поднял голову и посмотрел на меня. Я зажмурился как можно крепче.

– Узнал? Не притворяйся, я чувствую, что не спишь.

– Узнал. Здравствуй, Монарх.

Совсем недавно, в пустыне, после драки с роботами, я мечтал о встрече с легендой.

Что ж, моя мечта сбылась. Вот он, прославленный Монарх, боец непревзойденной силы, мастер тотального пси-контроля.

Я хотел уйти от него еще утром, но отшельник не пустил.

– Ты в таком виде не боец, отлежись хотя бы до вечера. Отвар подействует, окрепнешь, тогда и пойдете.

Температура действительно не спадала, голова гудела, как пустынный ветер во время бури, а стоило мне встать на ноги – мир тут же начинал плясать вокруг. Хорошо еще, что питье Монарха избавило меня от бреда и галлюцинаций, непременных спутников вжиковых укусов. Помню, в первый раз я чуть не разнес в куски больничную палату, гоняясь за жутким видением: сине-фиолетовой мухой размером с динго.

Но лежать пластом целый день абсолютно не хотелось. Дождавшись, когда Монарх опять куда– то вышел, я спросил у Киры:

– А если попробовать пси-резерв? Мне бы только жар сбить и со слабостью разобраться. Не привык себя беспомощным поленом чувствовать.

Она как раз меняла влажную повязку у меня на лбу. Улыбнулась, погладила по щеке:

– Я не знаю как, Андрей.

– А… – я кивнул в сторону выхода.

– Моня? Он не может. И никто не может, только я. Но я пока не умею.

Как оказалось, лихорадка псионикой не лечится, только раны или ожоги. Правда, если верить Кириным рассказам, она и есть тот самый уникум, что единственная из всех пси может бороться с болезнями. Осталось только обучить.